Итак, наложение кадра на Парадайз-сити.Всю ночь в Парадайз-сити лило как из ведра. Шел сильный, нескончаемый ливень; дождевые капли стекали с листвы и превращались на тротуарах и мостовых в клубящиеся валы теплого тумана. Местная телестанция закончила работу, ночные бары опустели и закрылись, последние сонные посетители покидали публичные дома, ибо было уже четыре двадцать утра и почти весь город спал. Два бармена в круглосуточной забегаловке «Ар-низ» слушали похабные анекдоты, которые травил водитель контейнеровоза,— этот анекдот за последнюю неделю, они слышали уже четыре раза от других водителей контейнеровозов и приготовились вежливо рассмеяться из чувства жалости и в знак оплаченного, дружелюбия.
Пять полицейских автомобилей, точно желтоглазые призраки, выписывали вдоль пустынных улиц правильные геометрические фигуры, медленно рассекая потоки дождя и механически следуя привычным маршрутом патрулирования. Пешие полицейские патрули, позевывая и вздыхая, бродили под дождем, сонно и беспечно неся свою ночную вахту. Они знали, что очень немногие вооруженные грабители или отчаянные алкаши — если таковые вообще найдутся — отважатся напасть на них
в тумане. Это был дисциплинированный город: Малыш Джонни не терпел самодеятельных конкурентов. В Па-рйдайз-сити не было места для мелких воришек и вообще д !я мелких правонарушителей, ибо мелкая преступность была невыгодна и раздражала налогоплательщиков, ко-торые готовы были оставаться обитателями зоопарка Пикелиса, коль скоро их никто там не тревожил. И все бандиты штата знали, что от этого городка им лучше держаться подальше.
Цена была слишком высока. Попавшись здесь в пе-рвый раз, вы могли отделаться сломанной челюстью и парой тычков по почкам либо переломом запястья — это в том случае, если вы оказались угонщиком ав-томобилей. Карманным воришкам обыкновенно сокрушали лодыжки дубинками, предоставляя им возможность продолжать свое ремесло в другом месте. Таких отпускали, строго предупреждая о необходимости соблюдать общественный порядок в Парадайз-сити. У капитана Бена Мартона было своеобразное чувство юмора — не такое, как у Морта Сала, но ведь у того и аудитория была совершенно другая. Что же касается торговцев наркотиками, их попросту здесь не было, ибо Пикелис не мог терпеть ничего, что могло бы привлечь К городу внимание федеральных властей. После Того как здесь обнаружили сгоревшую заживо троицу гастролеров из Майами, никто даже и не помышлял толкать наркоту в Парадайз-сити.
Что же до прочих видов противозаконной деятельпости, то приблудный бизнесмен, возможно, и мог бы унести отсюда ноги, будучи впервые замеченным в Парадайз-сити. Но уж если местным копам удавалось засечь его вторично, ему обычно простреливали брюхо в двух-трех местах и потом вставали в кружок, . чтобы понаблюдать, как он издыхает. Такие инциденты в рапортах обычно фигурировали как «сопротивление полиции», но иногда— чтобы местная статистика соот-ветствовала средним данным по стране — эти смерти проходили по графе «жертвы автомобильных катастроф» или, ради разнообразия, как «самоубийства». Сговорчивый коронер был свояком мэра. Сколь бы невероятная небылица ни сочинялась им для свидетельства о смерти, все городские обыватели сходились на том,
что «быть заетреленным» — довольно-таки болезненный способ кончины, и мало кто был готов подвергнуть себя такому испытанию, а в этом и состояла, по большому счету, суть задумки. Ларра Льюис, здоровенный бандюга, которого в 1962 году вышибли из правления профсоюзного объединения АФТ—КПП за рэкет, любил шутить, что Парадайз-сити — это город, где нечем поживиться.
Когда в то дождливое утро забрезжил рассвет, Льюке спал, обняв блондинку — «модель» из Нового Орлеана, не так давно ставшую «экзотической танцовщицей», а мэр города Роджер Стюарт Эшлй валялся без сознания, нокаутированный бутылкой виски «Джек Дэниэлс», а Малыш Джонни Пикелис видел сны в своем роскошном пентхаусе. Ему снилась пышная многолюдная свадьба его двадцатитрехлетней дочери, которая скоро должна вернуться домой после годичного пребывания в Париже. На ее свадьбе будет море самых разнообразных цветов, импортное шампанское и биг-бенд Майера Дэвиса. Тот факт, что симпатичная Кэти Пикелис не была пока что даже обручена, никоим образом не нарушал гармоничной красоты этого сна.
В то мгновение, когда стрелки курантов на башне муниципалитета показывали пять утра, из всех горожан только девяносто — ну, от силы сто — человек бодрствовали. Из этих немногих некое лицо сидело у окна на шестом этаже, курило сигарету и вглядывалось в колеблющуюся пелену влажного тумана, навалившегося на гавань. В комнате было темно и тихо, потом проигрыватель издал щелчок, и игла опустилась на пластинку Джорджа Ширинга. Музыка была очень, хотя и не вполне, расслабляющей.
Итак, газетные вырезки отосланы.
Теперь остается только ждать.
Только ждать, ненавидеть, гадать и молиться.
Приедут ли они?
Скоро ли?
После того как четверо участников операции проснулись на следующее утро в лесном доме, каждый из них занялся своим делом, о чем они договорились накануне вечером. Цриготовить обильный завтрак — было обязан-
ностью Арболино. Другим членам группы вменялось готовить обед и ужин в течение всего времени их нахождения на тренировочной базе, ибо Карстерс отпустил своего повара в месячный отпуск, чтобы шестидесятилет-ний «чужак» не стал свидетелем приготовлений четырех взрослых мужчин к их тайной войне. «Максимальные меры предосторожности»,— предупредил Уиллистон строго, и это означало присутствие в доме только тех, кто был задействован в операции «Молот».
После завтрака Гилман и Арболино занялись сооружением простейших тренажеров и обустройством учебной трассы преодоления препятствий. Они вязали канаты, сбивали барьеры, размечали в лесу тропинки для кросса — словом, готовили все необходимое для занятий по укреплецию органов дыхания и мускулатуры. Пока они выполняли свое задание, профессор и второй наиболее выгодный жених Соединенных Штатов отправились п Олбани — на разных автомобилях — закупить инвентарь. Закупки они делали небольшими партиями, в раз-пых местах. Уиллистон поехал в армейский магазин неподалеку от негритянского гетто, где приобрел комбинезоны, сапоги, рубахи, плащи и прочую одежду для себя И Гилмана. Карстерс купил себе и Арболино обмундирование в другой «интендантской» лавке — в тридцати кварталах от армейского магазина. Они приобрели месячный запас провизии в пяти разных супермаркетах, двух закусочных и четырех бакалейных лавках.
— Если человек заходит в магазин и накупает на триста долларов еды, то его в этом магазине непременно запомнят,— предупредил их Гилман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82