Ведь они знают, что отец лежит в своей опочивальне, страдая смертельным недугом?. Но, поразмыслив, Шаддам решил не искушать судьбу. Слишком рано.
– Мы хорошо знаем цену обещаниям, – отпарировал врач. – Все же я хотел бы сначала увидеть плату.
Высокомерный тон, надменный взгляд, который доктор вперил в Шаддама, хотя кронпринц почти ничего не говорил. Юнгар решил играть в игру ?кто кого?, но ничего, скоро он потеряет почву.
– Ты хочешь получить плату, даже не осмотрев предварительно больного? – едва не задохнулся от негодования канцлер. – Чем ты занимаешься, человек? Ты врач?
Наконец доктор Юнгар соблаговолил удостоить взглядом Хесбана.
– Ты имел с нами дела, канцлер, и знаешь, сколько стоят подготовка и обучение докторов Сук по полной программе.
Как наследник Трона Золотого Льва, Шаддам тоже хорошо знал об имперской программе подготовки и обучения докторов Сук, знал он и о фанатичной верности интересам больного, которую всегда, без исключения всегда, проявляли врачи этой школы. Никто и никогда не мог обвинить ни одного врача Сук в нарушении верности интересам больного.
Правда, некоторые придворные так и не смогли примирить в своей голове бесконечную верность докторов Сук своему долгу с их непомерной жадностью. Врачи никогда ни на йоту не отступали от твердого, хотя и никогда не высказываемого вслух правила. Они никому не служили просто так, даже императору. И никогда не соглашались лечить, полагаясь на обещание воздаяния. Плата должна была быть ощутимой и немедленной.
Юнгар заговорил противным, раздражающим и писклявым голосом:
– Хотя мы не столь выдающиеся деятели, как ментаты или Бене Гессерит, но школа внутренней медицины Сук является одной из величайших в Империи. Одно мое оснащение стоит дороже, чем некоторые планеты. – Юнгар указал рукой на подвесную сумку, пристегнутую к поясу. – Естественно, я приму плату не от своего имени. Я только страж, хранитель фонда, в который поступают деньги. Когда я вернусь к своим собратьям, то ваша плата вместе со мной прибудет в школу и послужит благу человечества.
Хесбан смотрел на врача, не пытаясь даже скрыть отвращение, лицо сановника побагровело, усы подергивались.
– Или по крайней мере благу той его части, которая может оплатить ваши усилия.
– Совершенно верно, канцлер.
Зрелище уродливого и неуместного чувства собственного достоинства врача заставило Шаддама вздрогнуть. Интересно, сможет ли он, взойдя на трон, поставить на место этих зарвавшихся докторов Сук. Он собрался и заставил растекавшиеся мысли направиться в нужное русло. Всему свое время.
Он тяжко вздохнул. Его отец Эльруд упустил слишком много нитей управления из рук. Фенринг прав. Шаддаму претила мысль пачкаться в крови, убирая с пути престарелого императора, но это суровая необходимость. Иного выхода просто нет.
– Если стоимость лечения представляет для вас проблему, – произнес доктор, явно поддразнивая канцлера, – то вы можете нанять менее дорогостоящего врача для императора Известной Вселенной.
– Хватит этой словесной эквилибристики. Пойдемте со мной, доктор, – сказал Шаддам, беря инициативу в свои руки. Врач кивнул и повернулся спиной к канцлеру, словно это был самый последний из простых смертных.
– Теперь я понимаю, почему у вас вытатуирован бриллиант на лбу, – прорычал Хесбан. – У вас только сокровища на уме.
Кронпринц провел врача в защищенное силовым полем помещение перед аудиенц-залом, прошел через сияющую электрическими огнями занавесь и подошел к золотому столу в центре сводчатого зала. На столе сверкали опафировые подвески, коробочки меланжи и приоткрытые кошели, в которых переливались всеми цветами радуги камни су.
– Этого достаточно, если, конечно, состояние больного не потребует большего, чем мы ожидаем.
Подхватив подвесную сумку, доктор, словно послушный пес, направился назад.
– Я знаю путь в императорские покои, – сказал он и заспешил по лестнице, которая вела наверх, в покои, где возлежал император.
Сардаукары остались внизу, у защитного поля, прикрывавшего вход в сокровищницу, а Шаддам и канцлер пошли вслед за доктором, к одру умирающего Эльруда, где их ожидал Фенринг, вечно сопящий носом Фенринг, от которого зависело, чтобы все усилия докторов Сук оказались тщетными.
***
Истощенный, похожий на мумию, император лежал на огромной, поддерживаемой четырьмя столбами кровати, под балдахином из тончайшего мерхского шелка, украшенного вышивкой, секреты которой были вывезены еще с древней Земли. Столбы, покрытые резьбой, были сделаны из твердого, быстрорастущего элаккского дерева укки. Успокаивающее нервы журчание воды в фонтанах, спрятанных в альковах, нашептывало что-то сокровенное, понятное только императору. Приглушенный свет ламп, окропленных благовониями, создавал интимную обстановку.
Шаддам и Фенринг встали рядом, наблюдая за действиями доктора Сук. Врач движением руки выслал из комнаты ливрейных лакеев и сделал два мелких шага к кровати. Три любимые наложницы императора суетились вокруг своего господина, словно одно их присутствие могло вселить в него жизненные силы. От старого тела исходила нестерпимая вонь, бороться с которой не могли даже совершенная вентиляция и благовонные курения.
Император Эльруд был облачен в королевские шелка, на голове его красовался старомодный ночной колпак, прикрывавший пятнистый старческий череп. Старик лежал поверх одеял, жалуясь на жару и духоту. Эльруд выглядел вконец измученным, у него едва хватало сил держать открытыми глаза.
Шаддам радовался, видя, что здоровье отца сильно пошатнулось с тех пор, как он принимал посла с Тлейлаксу. Однако с тех пор Эльруд знавал и хорошие дни. Шаддама сильно раздражало то, что после таких ухудшений неизбежно наступало пусть временное, но улучшение.
Когтистая, украшенная перстнями рука императора покоилась на столике, на котором стояла высокая кружка с холодным, приправленным пряностью пивом. Рядом стояла точно такая же, но пустая кружка. С балдахина свешивались похожие на щупальца насекомых датчики индикатора ядов.
Тебя, должно быть, мучит жажда, отец, подумал Шаддам. Выпей еще пива.
Врач открыл свой саквояж и достал оттуда сверкающие металлом инструменты, щелкающие сканеры и разноцветные флаконы с тестирующими растворами. Сунув руку в ящичек, Юнгар достал оттуда небольшое белое приспособление, которым провел над телом Эльруда.
Сняв предварительно с потного черепа императора шелковый ночной колпак, Юнгар принялся сканировать, потом приподнял голову старика и внимательно осмотрел ее со всех сторон. Император, который мгновенно превратился в маленького, слабого и очень старого человечка, стонал от причиняемого ему неудобства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199