– Что? – воскликнул Ромбур, стукнув кулаком по столу. – Кто убил герцога? Каким образом?
Он испытывал сочувствие не только к Лето, но и по отношению к патриарху Атрейдесов, который предоставил убежище ему и его сестре. Внутреннее чувство говорило Ромбуру, что это убийство было наказанием Паулю за демонстративную доброту по отношению к иксианским изгнанникам.
– Я герцог, Ромбур, – сказал Лето и положил ладонь на руку друга. – Я сам должен вести это дело.
Лето казалось, что он слышит жужжание колес мыслительного механизма, которые начали вращаться в изощренном мозгу ментата.
– Химический анализ мышечной ткани салусанского быка показал наличие в ней следов двух сильнодействующих лекарств.
– Мне казалось, что быки обследуются ветеринарами перед каждым боем, – Лето прищурил глаза, но на мгновение против воли ему явилось воспоминание детства: мастер Иреск, пожилой мужчина с припухшими глазами, разрешает ему кормить быков в стойле, к великому ужасу мальчиков, работавших там. Он вспомнил, какими страшными и массивными были эти звери. – Не состояли ли ветеринары в заговоре?
– Перед пасео были выполнены обычные рутинные анализы. – Облизнув свои ярко-красные губы, Туфир Гават забарабанил пальцами по столу, словно стараясь этим маршем быстрее довести свои мысли до правильного решения. – К несчастью, предписанные анализы выявили отклонения. Бык приводился в ярость стимуляторами, медленно действующими агентами, которые выделялись в его организме на протяжении многих дней малыми порциями.
– Этого было бы недостаточно, – возразил Лето, раздувая ноздри. – Мой отец был хорошим бойцом. Лучшим. Ментат покачал своей лохматой головой.
– Бык получал также нейтрализующий агент, химическое соединение, которое нейтрализовало токсин, содержавшийся в бандерильях герцога, и одновременно высвобождало стимулятор. Животное, превращаясь в мощную машину для убийства, становилось тем опаснее, чем больше уставал герцог.
Лето побагровел. Не в силах больше сидеть, он вскочил с места и принялся мерить столовую шагами, временами поглядывая на индикатор ядов. Рис-пунди безнадежно остыл. Успокоившись, Лето обернулся к Туфиру и резко произнес, вспомнив все, что говорили ему о способах правления:
– Ментат, выдай мне первичную проекцию. Кто мог это сделать?
Туфир погрузился в молчание, переходя в режим работы. Данные текли через его естественный компьютер, мозг, который сейчас имитировал свойства древнего приспособления, столь ненавистного теперь миру.
– Самая вероятная возможность: личная атака главного политического противника Дома Атрейдесов. По времени исполнения могу сказать, что старого герцога наказали за поддержку Дома Верниусов.
– Это соответствует моим подозрениям, – буркнул Ром-бур. Сын Доминика Верниуса казался теперь совсем взрослым, он стал жестче и сдержаннее, ничем не напоминая того избалованного товарища по играм, каким он был совсем недавно. С тех пор как он прибыл на Каладан, принц Ромбур похудел, стал более мускулистым и подтянутым, а в глазах появился стальной блеск.
– Но ни один из Домов прямо не объявлял о своей вражде по отношению к нам, – возразил Лето. – В древнем ритуале вендетты есть требование соблюдать формальные правила, разве не так, Туфир?
– Но мы не можем полагаться на то, что все враги старого герцога будут придерживаться этих милых правил, – ответил Гават. – Нам надо проявлять крайнюю осторожность.
Ромбур вспыхнул до корней волос, вспомнив, как его семье пришлось бежать с Икса.
– Есть и такие, которые могут менять обличье ради достижения своих целей.
– Вторая возможность, – продолжал после недолгого молчания ментат. – Целью мог быть лично Пауль Атрейдес, а не Дом Атрейдесов в целом. Это было следствием мести или личной неприязни. Например, виновником мог стать какой-то здешний проситель, которому не понравилось решение, принятое герцогом Паулем. Хотя это убийство приведет к галактическим последствиям, его причиной могла стать вполне тривиальная вещь.
Лето отрицательно покачал головой:
– Я не могу в это поверить. Я видел, как народ любил моего отца. Никто из его подданных не поднял бы на него руку. Никто, ни один человек.
Гават не сдавался.
– Мой герцог, не переоценивайте силу любви и верности и не недооценивайте силу личной ненависти.
– Э, но тогда какая же возможность является наиболее вероятной? – спросил Ромбур. Гават посмотрел в глаза герцогу.
– Атака имела целью ослабление Дома Атрейдесов. Смерть патриарха ставит вас, милорд, в очень опасное положение. Вы молоды и неопытны.
Лето тяжко вздохнул, но взял себя в руки и продолжал внимательно слушать.
– Теперь ваши враги видят: Дом Атрейдесов находится в шатком положении. Это значит, можно нажать на него, проявить по отношению к нему силу. Ваши союзники тоже увидят шаткость вашего положения и станут поддерживать вас с.., ну, скажем, с меньшим энтузиазмом. Для вас наступило весьма опасное время.
– Харконнены? – спросил Лето. Гават пожал плечами:
– Возможно. Или какие-то их союзники.
Лето прижал ладони к вискам и опять глубоко вздохнул. Он заметил, что Ромбур смотрит на него озабоченным взглядом.
– Продолжай свое расследование, Гават, – приказал Лето. – Поскольку мы знаем, что быку вводили лекарства, то расследуй, что происходило в стойле.
***
Дункан Айдахо встал перед новым герцогом, гордо поклонился, готовый поклясться в своей верности. Его вымыли, хотя оставили одежду рабочего стойла. Порванный наряд, выданный перед злополучным боем быков, выбросили. Курчавые черные волосы мальчика были не причесаны.
В душе Дункана бушевала ярость. Смерти герцога Пауля можно было избежать, думал мальчик, если бы кто-нибудь выслушал его. Горе было очень велико, мучило сомнение: все ли он сделал, чтобы предотвратить несчастье? Может быть, надо было сильнее настаивать или поговорить с кем-нибудь еще, кроме мастера Иреска? Надо было открыть все, что происходило, но в тот момент его язык оказался на замке.
Лето, для которого герцогский трон был пока слишком велик, прищурил глаза и пронзил Дункана взглядом.
– Мальчик, я помню тот момент, когда ты прибыл в наш дом. – Лицо Лето стало более вытянутым с тех пор, как Дункан впервые увидел его в этом же зале. – Это было сразу же после того, как я бежал с Икса с Ромбуром и Кайлеей.
Оба изгнанника с Икса были здесь, так же как и гвардейцы личной охраны герцога. Дункан посмотрел на них, потом снова обратил все свое внимание на молодого герцога.
– Я слышал историю твоего бегства от Харконненов, Дункан Айдахо, – продолжал Лето, – о том, как тебя мучили и заключали в тюрьму. Мой отец поверил тебе и предоставил убежище здесь, на Каладане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199