– Это не поздно будет сделать, – вставила слово одна из старух, – когда Тьюрок придет сюда с чужестранцем.
– Но чужестранец дрался и убил солдат Харконненов! Мы все трое были бы наверняка убиты, не подоспей он вовремя, – настаивал на своем Оммум. – Разве не говорят, что враг моего врага – мой друг?
– Я не доверяю этому человеку. Больше того, я не понимаю его поступков. – Хейнар скрестил на груди жилистые руки. – Конечно, мы знаем, кто он. Чужестранец прибыл из Империи – говорят, что он планетолог. Он остается на Дюне только потому, что Харконненов заставили оказывать ему содействие. Но этот человек, Кинес, подчиняется только императору… Так-то. По его поводу у меня есть вопросы, на которые нет ответов.
Хейнар явно волновался. Он сел на каменную скамью, вырубленную в стене пещеры. Вход в пещеру был занавешен тканью из волокон пряности, что создавало иллюзию уединения. Жители Сиетча с ранних лет убеждались, что в их жилищах частная жизнь существует в воображении, но не в действительности.
– Я поговорю с этим Кинесом и узнаю, чего он хочет от нас, почему он защитил троих недоумков от врагов, то есть зачем он сделал это, не имея на то никаких разумных причин. Потом я передам его дело в Совет Старейшин, и пусть они решают его судьбу. Мы должны принять решение, лучшее для Сиетча.
Оммум с трудом сглотнул слюну, вспомнив, как беззаветно сражался Кинес с не знающими жалости и пощады солдатами. Но пальцы его уже пощупали подвешенный к поясу кошель, где лежали водяные кольца, – он посчитал их – эти металлические кольца воплощали долю Оммума в воде племени.
Если старейшины решат убить Кинеса, то он, Стилгар и Тьюрок поровну разделят между собой сокровище, забранное у чужестранца, – его воду, вместе с водой шести убитых солдат Харконненов.
***
Когда Тьюрок наконец привел Кинеса к охраняемому входу в Сиетч, провел через запечатанные ворота и доставил в помещение Сиетча, Кинес увидел пещеру, полную чудес. В воздухе витали запахи жилья множества скученных людей: это был аромат жизни, ремесла, приготовления пищи. Емкости с отходами были тщательно закупорены, и даже смерть использовали для жизни, обрабатывая трупы специальными химикатами. С некоторым отчуждением Кинес подумал, что его подозрения относительно того, как фримены используют тела мертвых, подтвердились. Юноши не украли тела убитых врагов для каких-то суеверных ритуалов. Нет, из этих тел предстояло добыть драгоценную воду. Иными словами, трупы утилизируют…
Кинес думал, что когда увидит Сиетч воочию, то будет поражен нищетой его обитателей, убогостью обстановки и полным отсутствием каких бы то ни было удобств. Но, оказавшись на месте, он был вынужден признать, что здесь, в этом гигантском гроте, существовал целый лабиринт ходов, подземных коридоров и комнат, пронизывающих гору. Пар-Дот увидел, что люди пустыни живут в суровых, но достаточно комфортных условиях. В этом скальном квартале жители имели практически все, чем функционеры Харконненов наслаждались в Карфаге. Правда, здесь все вещи были гораздо более естественными и натуральными.
Пока Кинес шел за своим спутником по коридорам Сиетча, его взор то и дело приковывали интереснейшие и чарующие вещи. Роскошные тканые ковры покрывали полы. Боковые помещения были устланы подушками и низкими столами, сделанными из металла или полированного камня. Изделия из инопланетного дерева были редки и отличались неподдельной древностью: вырезанные в дереве изображения песчаного червя и настольная игра, названия которой он не знал. Игровая доска была инкрустирована слоновой костью.
В древних машинах происходила рециркуляция воздуха: не должна была пропасть ни одна драгоценная капля влаги, которую люди выдыхали из своих легких. В ноздри бил густой аромат пряности, похожий на запах корицы. Этот запах был везде, подобно благовониям маскируя запах немытых тел, скученных в тесном подземном пространстве.
До слуха Кинеса доносились голоса женщин и плач детей, которых пытались успокоить матери. Фримены беседовали между собой, провожая подозрительными взглядами чужестранца, которого привел в Сиетч Тьюрок. Некоторые, особенно старики, смотрели на Кинеса с нехорошей улыбкой, от которой у планетолога зароились в голове тревожные мысли. Кожа у большинства фрименов была грубой, обветренной и сухой; глаза всех обитателей отличались синими белками.
Наконец Тьюрок вскинул вверх руку, жестом приказав Кинесу остановиться. Они находились в обширном заде встреч, огромной естественной пещере с высоким сводчатым потолком. В этом гроте могли уместиться сотни и сотни людей. Кроме того, до самой отвесной красноватой стены зигзагами стояли скамьи, а к стенам были подвешены балконы с сиденьями. Сколько человек живет в этом Сиетче? Кинес, задрав голову, разглядывал потолок этой гулкой и пустой пещеры. Взгляд планетолога упал на высокий балкон, потом на высокий подиум.
Через мгновение на этом помосте появился старик с горделивой осанкой и окинул пришельца презрительным взглядом. Кинес заметил, что у старика один глаз и что он вел себя с достоинством настоящего вождя.
– Это Хейнар, – прошептал Тьюрок на ухо Кинесу. – Наиб Сиетча Красная Стена.
Подняв руку в приветствии, Кинес заговорил:
– Я счастлив познакомиться с вождем этого замечательного фрименского города.
– Что ты хочешь от нас, имперский человек? – голосом, в котором не было снисхождения, требовательно спросил Хейнар. Его слова отдавались под сводами пещеры, словно удары стального клинка о камень.
Кинес глубоко вздохнул. Он ждал этой возможности много дней. Зачем терять время? Чем дольше мечта остается мечтой, тем труднее воплотить ее в жизнь.
– Меня зовут Пардот Кинес. Я – имперский планетолог. У меня есть видение, сэр, мечта для вас и ваших людей. Мечта, которой я хочу поделиться со всеми фрименами, если только вы пожелаете выслушать меня.
– Лучше слушать вой ветра в пропахших креозотом кустах, чем внимать словам глупца, – ответил вождь Сиетча. Слова этой, видимо, очень древней поговорки прозвучали со зловещей весомостью в устах гордого старца.
Кинес посмотрел в глаза вождю и решил ответить тому такой же банальностью.
– Но если кто-то не хочет слышать слов истины и надежды, то не глупец ли он сам?
Тьюрок едва не задохнулся от такой дерзости. Из боковых пещер начали выглядывать фримены, которые во все глаза смотрели на незнакомца, который осмелился с такой непочтительностью говорить с их наибом.
Лицо Хейнара потемнело и исказилось от гнева. Он почувствовал злобу, ясно представив себе, как этот наглый планетолог лежит мертвый на полу зала Сиетча. Старик положил ладонь на рукоятку криса, висевшего на поясе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199