Ему теперь не за что стало воевать:
Гельмунд, надежда каринтийских баронов, погиб, и едва ли кто-нибудь из
уцелевших рискнул бы продолжить мятеж. Все войско просто растаяло, как
снег под дождем.
Потери осажденных тоже были немалыми, но их как-то затеняла общая
радость победы. Конечно, не для тех, кто потерял вчера брата или отца,
сына или внука. Но их горе было как-то незаметно на фоне всеобщего
ликования. Видимо, так бывало всегда. А пока одни оплакивали погибших,
другие устанавливали на площади трофейные щиты и знамена, а третьи
обыскивали трупы, в башне Альсток шел утренний совет.
Все четверо предводителей, собравшихся здесь, отделались только
легкими ранами. У Лайонела гудело плечо, по которому пришелся не
пробивший кольчугу удар, капитан Ральф временами поправлял на перевязи
простреленную руку, Дэниел предпочитал вовсе не вставать, чтобы не
показывать хромоты. Правда, вспомнить, где и когда его задело копейное
жало, он так и не смог. Наиболее изможденным выглядел Рейвен, чьи
темные волосы просто представляли контраст с белым лицом. Однако,
несмотря на страшную усталость, речь его осталась четкой и
язвительной. Лайонелу предоставилась возможность в этом убедиться,
когда зашла речь о планах на будущее, и Рейвен заявил:
- А вам, сударь, теперь предстоит падать в ноги к принцу.
Пренеприятнейшее, надо полагать, занятие: падать в ноги.
Лайонел встряхнулся и только что не зашипел, как рассерженная
кошка.
- А стоит ли? Может, проще дождаться барона Герберта? У меня ведь
сейчас все козыри на руках: Кариссу удержали, с орденскими справились,
отпадения Ближней Каринтии не допустили. И претендент в герцоги богам
душу отдал.
Тут Рейвен дал волю ехидству:
- Дорогой мой, а разве вы не знаете, что даже самая блестящая
победа в наше время аргументом не является? И что бы там не думал
Герберт, вся эта придворная шушера очень быстро убедит короля, что
выиграли вы сражение совершенно случайно. И что не вы в поле жизнью
рисковали и на своих плечах держали всю оборону, а Гельмунд, в тюрьме
из ума выживши, кучу ошибок натворил и собственное войско под стрелы
подставил, а орденские рыцари и вовсе даже мышей боятся. Это всем
нашим блестящим военачальникам весьма легко удастся, если за ними
будет поддержка принца, а у принца к вам теперь счет большой.
Неуважение проявили - раз, назначенного им командующего сместили -
два, о здоровье престолонаследника не заботились - три... И главное,
что, если вы молодец, то принц, следовательно, идиот. А такого в
природе не бывает.
Лайонел только развел руками.
- Но ведь есть же умные люди, которые поймут, как все было на
самом деле. Всем известно, чем закончился поход принца за реку.
Рейвен его перебил:
- Значит, вину за этот поход свалят на кого-нибудь другого,
например, на Деррика. Очень, знаете ли, удобно: мертвые не возражают.
А барон Герберт промолчит, ему жена в два счета объяснит, как все на
самом деле было, и будет потом почтенный муж жаловаться своему
племяннику и избранным друзьям на королевскую несправедливость.
Тихонько так жаловаться, и жалобы жареным мясом заедать, чтобы еще раз
не выскочили.
Лайонел просто побелел.
- Слушайте, Рейвен, но неужели вы, при вашем положении, не сможете
правдиво описать события? Неужели не сможете рассказать так, чтобы вас
услышали? - И закончил упавшим голосом: - Я уже начал считать вас
своим другом...
"Красивый мальчик," - подумал Рейвен, постукивая по столу
пальцами. - "Какие задатки, право! Интересно, что с ним будет, когда
он вырастет? Это ведь вам не прямолинейный маршал Дэниел! И если он не
загонит в себя поглубже гордость, честолюбие, честность, то сидеть ему
в тюрьме, и это в лучшем случае. Впрочем, он может стать герцогом
Каринтийским, новые государства именно такие люди и основывают. Смешно
подумать, но он похож на Гельмунда в молодости. Да-да, именно на
Гельмунда, а вовсе не на Дэна. Только вот какой мерзостью Гельмунд
кончил..." А вслух сказал:
- Знаете, а вы меня расстрогали. На самом деле, эту дружбу я бы
хотел продолжить. Тем более, что вам нужно развивать некоторые
имеющиеся способности. А что касается положения... В положении только
женщины находятся, да и то не особо часто. А я сейчас нахожусь в замке
Корвилль и подсчитываю доходы от собственного поместья. Здесь ни меня
ни Дэна нет и быть не может.
Потом пронаблюдал за выражением лица Лайонела. И продолжил:
- Если вы так презираете придворных, то какая вам разница, кого в
конечном итоге они назовут победителем? Что бы там ни говорили, но все
эти горожане: кузнецы, плотники, ткачи, все, до последнего
подметальщика улиц, будут помнить, кто вместе с ними стоял под
стрелами. А презирать можно и стоя на коленях. Это ведь, понимаете ли,
целая наука - убеждать вышестоящих в своей лояльности, врать, даже не
краснея от стыда, и продолжать делать то, что считаешь правильным.
Лайонел разглядывал носки своих сапог.
- Но неужели нет никакого другого пути?
- Почему же, есть. Можно любой ценой заставить признать свой
подвиг, только Его Величество героев не любит. И вам дадут
какой-нибудь почетный знак и спровадят, скажем, в глухую дыру на
восточную границу, или на должность прево в каком-нибудь городишке
вроде того самого Эстера. Или просто отошлют со службы батюшке в
подмогу. Да и принц вас тогда просто возненавидит, а у принцев, знаете
ли, есть такая неприятная особенность: они имеют свойство со временем
становиться королями. А в Кариссу пришлют какого-нибудь идиота.
Воцарилась тишина, и в ней особенно резко прозвучала фраза:
- Хорошо у тебя получается, Рей. Только я бы это назвал философией
безмолвия. Она очень хорошо прячет желание постоянно оставаться в
стороне. Ты тут помянул одну неприятную привычку принцев: становиться
королями. Так почему же ты сам не стал королем, такой могучий и мудрый
и способный исправить все ошибки?
- Ох! - сказал Рейвен, даже не пытаясь скрыть удивления. - Эк тебя
из крайности в крайность мотает. Подумать только, это говорит человек,
который совсем недавно считал, что король всегда прав. Зато как это
будет выглядеть: таинственный бастард и воскресший маршал затевают
мятеж против короны и призывают всех честных рыцарей к ним
присоединиться. Романтика! Ладно, решено, с рассветом поднимай
пограничников и идем на Илвит, брать принца живым. Только надо сначала
решить: нужна ли нам королевская корона или хватит герцогской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45