Появившегося хозяина он приветствовал тихим
ржанием.
Дэниел заботливо осмотрел животное. Везение продолжалось - конь
отнюдь не ослеп, факел только подпалил ему гриву с правой стороны.
Дэниел облегченно вздохнул, пожалел, что не знает никаких лошадиных
богов, которых можно было бы поблагодарить, и, распутав повод, вскочил
в седло. Когда он вернулся, все покойники были аккуратно сложены в
одну кучу посреди двора, а Рейвен сидел на крыльце, рядом с
прислоненным к бочке для дождевой воды связанным пленником. Возле него
валялась кучка трофеев: горсть мелких монет, дешевое кольцо из
поддельного золота и хороший кинжал в ножнах. Рейвен поднял его и
протянул товарищу.
- Держи, пригодится.
Дэниел привязал коня, поймал брошенный кинжал и закрепил его на
поясе.
- Что здесь?
- Тихо и пусто, одни мыши, - ответил Рейвен. - Хозяева отсюда как
с пожара драпанули. А эти, видать, нашли брошенное жилье и
пристроились на дневку. А потом дорвались до бочонка с пивом и
заночевать решили. Самое приятное, что мы появились во-время, они еще
не все сожрали и вылакали.
Дэниел помедлил, как бы лучше задать вопрос.
- Слушай, а ты что, персонального палача себе завел, или голыми
руками их поодиночке давил?
Рейвен слегка помрачнел.
- Да в том-то и дело, что не руками. Если здесь поблизости хоть
один орденский есть, я ему сейчас хорошо просигналил, как фонарем.
- В смысле? - озадаченно спросил Дэниел.
В ответ Рейвен прогнусил, как клерик, читающий ученый трактат:
- Любой маг, вполне искусством своим овладевший, способен на
некотором расстоянии ощутить применение сил как подвластных ему, так и
враждебных, и чем более глубоко знаком он с искусством, тем больше
будет то расстояние.
Дэниел немало опешил. Он не то, чтобы не верил в магию, но считал,
что она, равно как, впрочем, и любая религия, оказывает воздействие на
человека только лишь через собственную его убежденность, потому что
человек - существо от природы суеверное. Но что же такое сказал
Рейвен, чтобы четверо здоровых мужиков задохнулись на месте? Нет,
наверное, даже известие, что противники Рейвена убиты стрелами Митры,
вызвало бы у него меньшее удивление. Но раньше, чем он успел задать
хоть какой-то вопрос, пленник, очнувшись, замычал и задергался.
Рейвен радостно потер руки:
- Так, теперь начинается самое интересное! У нас ведь есть живые
новости.
И с сожалением добавил:
- Конечно, если бы мы того, с секирой, взяли, он бы побольше
рассказал.
Дэниел проглотил вертевшийся на языке ядовитый ответ и спросил:
- Может, водой его окатить, чтоб оклемался быстрее?
- Ни в коем случае, - заявил Рейвен. - Обойдемся без воды. Смотри.
Он стащил с левой руки перчатку, повернул на среднем пальце
перстень и коротко приказал:
- Факел сюда!
Дэниел подобрал затоптанный уже факел, заново поджег его и
вернулся к крыльцу.
- Встань у него за спиной и держи.
Дэниел замер в роли живого подсвечника и стал с немалым душевным
волнением ждать, что последует дальше.
Тем временем Рейвен поймал в металлически поблескивающий камень
отблеск факела и стал водить им туда-сюда перед мутными глазами
пленника, повторяя какую-то ритмичную тарабарщину. Это действо,
напоминавшее чтение заклинания, показалось Дэниелу очень долгим. Потом
Рейвен внезапно замолчал и медленно потянул руку с кольцом на себя.
Парень потянулся за ней, словно привязанный невидимой ниточкой. Рейвен
удовлетворенно хмыкнул и вернул руку в прежнее положение, после чего
спросил:
- Ты слышишь меня?
- Да, - каким-то загробным голосом ответил пленник. Дэниела
пробрал легкий озноб. Рейвен продолжал:
- Ты будешь говорить мне правду и только правду. Ты слышал мой
приказ?
Последние слова ударили, как хлыстом. Пленник вздрогнул и
монотонно ответил:
- Я буду говорить правду.
- Как тебя зовут?
- Мар из Трех Лесин.
- Кому ты служишь?
- Господину Гельмунду, герцогу Каринтийскому, защитнику обиженных.
"Вот как" - подумал Дэниел. - "Гельмунд, значит, уже герцог."
- Как давно ты служишь?
- С прошлой осени.
В голове Дэниела пронеслось: "Гельмунд же осенью сидел в тюрьме!"
- Ты участвовал в войне?
- Да.
- Расскажи.
- Я Аррехт брал весной. То-есть, они сами ворота открыли.
- Кто был твоим командиром?
- Гел. Его этот, в сером, убил. Рейвен досадливо поморщился:
- Кто командовал взятием Аррехта?
- Сэр Эд. У него на щите две перевязи синие.
" "Эд де Барн," - мгновенно вспомнил Дэниел. - "Две синие перевязи
на серебре и красная башенная корона в правом верхнем углу. Казне
задолжал дорожный налог за два года и срочную десятину."
- Союзники в городе были? - продолжал Рейвен.
- Про них слыхали только. Говорили, конница их за Лейном ждет.
- Что делал сэр Эд, когда подошла армия принца?
- А он ее и не дожидался. Как узнал, сам с дружиной в замок уехал,
а остальным приказал уходить кучками и ждать где подальше.
- Где вы ждали?
- Да за озером, на ландах.
- Куда сейчас направляетесь?
- Приказано под Кариссу идти, господину герцогу на подмогу.
Дэниел подскочил на месте, и не удержавшись, спросил сам:
- Какие силы у принца в Кариссе? - и тут же подумал: "Нашел кого
спрашивать." Ответ поразил его:
- Так принц и не там вовсе. Он в каком-то замке помирает. И вся
свита при нем. А в Кариссе маршал самозваный, этого, бывшего,
любимчик. Говорят, герцог с ним без труда сладит. Он после штурма
каждому, кто выживет, по горсти монет обещал в награду.
- Откуда ты знаешь?!
- Люди говорят.
Чуть остыв, Дэниел заметил, что речь парня стала менее монотонной
и более осмысленной. Тут Рейвен показал маршалу кулак и снова спросил:
- Кто приказал идти к столице?
- Гел приказал.
- А ему кто?
- Господин Эд, наверное.
- Понятно, - Рейвен положил руки на колени и задумался. Потом
встал и подошел к Дэниелу.
- Да брось ты этот светильник. Ничего он больше не знает. Итак
многовато слухов набрался, повезло нам.
Дэниел растерянно спросил:
- И что ты теперь думаешь делать?
- А у нас выбор есть? Нужно ехать в Кариссу. Они наверняка все так
тащатся, так что у нас есть время. Даже если осада уже началась,
найдем способ прорваться.
- Думаешь, он будет дожидаться всего этого сброда? - Дэниел кивнул
в сторону убитых.
Рейвен прищурился.
- А ты когда-нибудь видел штурм, где благородные господа сами
лезли первыми на стену, а не шли по телам такого вот сброда? Гельмунда
ты лучше меня знаешь.
Дэниел вспомнил давний несостоявшийся штурм и кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
ржанием.
Дэниел заботливо осмотрел животное. Везение продолжалось - конь
отнюдь не ослеп, факел только подпалил ему гриву с правой стороны.
Дэниел облегченно вздохнул, пожалел, что не знает никаких лошадиных
богов, которых можно было бы поблагодарить, и, распутав повод, вскочил
в седло. Когда он вернулся, все покойники были аккуратно сложены в
одну кучу посреди двора, а Рейвен сидел на крыльце, рядом с
прислоненным к бочке для дождевой воды связанным пленником. Возле него
валялась кучка трофеев: горсть мелких монет, дешевое кольцо из
поддельного золота и хороший кинжал в ножнах. Рейвен поднял его и
протянул товарищу.
- Держи, пригодится.
Дэниел привязал коня, поймал брошенный кинжал и закрепил его на
поясе.
- Что здесь?
- Тихо и пусто, одни мыши, - ответил Рейвен. - Хозяева отсюда как
с пожара драпанули. А эти, видать, нашли брошенное жилье и
пристроились на дневку. А потом дорвались до бочонка с пивом и
заночевать решили. Самое приятное, что мы появились во-время, они еще
не все сожрали и вылакали.
Дэниел помедлил, как бы лучше задать вопрос.
- Слушай, а ты что, персонального палача себе завел, или голыми
руками их поодиночке давил?
Рейвен слегка помрачнел.
- Да в том-то и дело, что не руками. Если здесь поблизости хоть
один орденский есть, я ему сейчас хорошо просигналил, как фонарем.
- В смысле? - озадаченно спросил Дэниел.
В ответ Рейвен прогнусил, как клерик, читающий ученый трактат:
- Любой маг, вполне искусством своим овладевший, способен на
некотором расстоянии ощутить применение сил как подвластных ему, так и
враждебных, и чем более глубоко знаком он с искусством, тем больше
будет то расстояние.
Дэниел немало опешил. Он не то, чтобы не верил в магию, но считал,
что она, равно как, впрочем, и любая религия, оказывает воздействие на
человека только лишь через собственную его убежденность, потому что
человек - существо от природы суеверное. Но что же такое сказал
Рейвен, чтобы четверо здоровых мужиков задохнулись на месте? Нет,
наверное, даже известие, что противники Рейвена убиты стрелами Митры,
вызвало бы у него меньшее удивление. Но раньше, чем он успел задать
хоть какой-то вопрос, пленник, очнувшись, замычал и задергался.
Рейвен радостно потер руки:
- Так, теперь начинается самое интересное! У нас ведь есть живые
новости.
И с сожалением добавил:
- Конечно, если бы мы того, с секирой, взяли, он бы побольше
рассказал.
Дэниел проглотил вертевшийся на языке ядовитый ответ и спросил:
- Может, водой его окатить, чтоб оклемался быстрее?
- Ни в коем случае, - заявил Рейвен. - Обойдемся без воды. Смотри.
Он стащил с левой руки перчатку, повернул на среднем пальце
перстень и коротко приказал:
- Факел сюда!
Дэниел подобрал затоптанный уже факел, заново поджег его и
вернулся к крыльцу.
- Встань у него за спиной и держи.
Дэниел замер в роли живого подсвечника и стал с немалым душевным
волнением ждать, что последует дальше.
Тем временем Рейвен поймал в металлически поблескивающий камень
отблеск факела и стал водить им туда-сюда перед мутными глазами
пленника, повторяя какую-то ритмичную тарабарщину. Это действо,
напоминавшее чтение заклинания, показалось Дэниелу очень долгим. Потом
Рейвен внезапно замолчал и медленно потянул руку с кольцом на себя.
Парень потянулся за ней, словно привязанный невидимой ниточкой. Рейвен
удовлетворенно хмыкнул и вернул руку в прежнее положение, после чего
спросил:
- Ты слышишь меня?
- Да, - каким-то загробным голосом ответил пленник. Дэниела
пробрал легкий озноб. Рейвен продолжал:
- Ты будешь говорить мне правду и только правду. Ты слышал мой
приказ?
Последние слова ударили, как хлыстом. Пленник вздрогнул и
монотонно ответил:
- Я буду говорить правду.
- Как тебя зовут?
- Мар из Трех Лесин.
- Кому ты служишь?
- Господину Гельмунду, герцогу Каринтийскому, защитнику обиженных.
"Вот как" - подумал Дэниел. - "Гельмунд, значит, уже герцог."
- Как давно ты служишь?
- С прошлой осени.
В голове Дэниела пронеслось: "Гельмунд же осенью сидел в тюрьме!"
- Ты участвовал в войне?
- Да.
- Расскажи.
- Я Аррехт брал весной. То-есть, они сами ворота открыли.
- Кто был твоим командиром?
- Гел. Его этот, в сером, убил. Рейвен досадливо поморщился:
- Кто командовал взятием Аррехта?
- Сэр Эд. У него на щите две перевязи синие.
" "Эд де Барн," - мгновенно вспомнил Дэниел. - "Две синие перевязи
на серебре и красная башенная корона в правом верхнем углу. Казне
задолжал дорожный налог за два года и срочную десятину."
- Союзники в городе были? - продолжал Рейвен.
- Про них слыхали только. Говорили, конница их за Лейном ждет.
- Что делал сэр Эд, когда подошла армия принца?
- А он ее и не дожидался. Как узнал, сам с дружиной в замок уехал,
а остальным приказал уходить кучками и ждать где подальше.
- Где вы ждали?
- Да за озером, на ландах.
- Куда сейчас направляетесь?
- Приказано под Кариссу идти, господину герцогу на подмогу.
Дэниел подскочил на месте, и не удержавшись, спросил сам:
- Какие силы у принца в Кариссе? - и тут же подумал: "Нашел кого
спрашивать." Ответ поразил его:
- Так принц и не там вовсе. Он в каком-то замке помирает. И вся
свита при нем. А в Кариссе маршал самозваный, этого, бывшего,
любимчик. Говорят, герцог с ним без труда сладит. Он после штурма
каждому, кто выживет, по горсти монет обещал в награду.
- Откуда ты знаешь?!
- Люди говорят.
Чуть остыв, Дэниел заметил, что речь парня стала менее монотонной
и более осмысленной. Тут Рейвен показал маршалу кулак и снова спросил:
- Кто приказал идти к столице?
- Гел приказал.
- А ему кто?
- Господин Эд, наверное.
- Понятно, - Рейвен положил руки на колени и задумался. Потом
встал и подошел к Дэниелу.
- Да брось ты этот светильник. Ничего он больше не знает. Итак
многовато слухов набрался, повезло нам.
Дэниел растерянно спросил:
- И что ты теперь думаешь делать?
- А у нас выбор есть? Нужно ехать в Кариссу. Они наверняка все так
тащатся, так что у нас есть время. Даже если осада уже началась,
найдем способ прорваться.
- Думаешь, он будет дожидаться всего этого сброда? - Дэниел кивнул
в сторону убитых.
Рейвен прищурился.
- А ты когда-нибудь видел штурм, где благородные господа сами
лезли первыми на стену, а не шли по телам такого вот сброда? Гельмунда
ты лучше меня знаешь.
Дэниел вспомнил давний несостоявшийся штурм и кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45