Мужчина посветил фонариком прямо в грязный центр старого одеяла и тихонечко позвал:
— Эй!
Никакого ответа. Тогда он поднял с пола головешку и, прицелившись, с силой метнул ее вниз. Одеяло зашевелилось. Мужчина увидел свою жертву. Лицо девушки заплыло от побоев, губы потрескались, волосы висели грязными клочьями. Она дрожала от холода и страха.
— Здравствуй! — вежливо сказал мужчина.
Катя промолчала — только смотрела на него снизу вверх, безуспешно пытаясь справиться с ознобом.
— Здравствуй! — повторил мужчина. В его голосе послышались стальные нотки.
— Здравствуй… те! — прошептала девушка.
— Приятно, — улыбнулся он. — Вежливость — основное правило успешного диалога. Ты ведь хочешь, чтобы наш разговор был успешным?
Катя утвердительно кивнула. Мужчина бросил вниз полиэтиленовый пакет.
— Я принес тебе печку, — сообщил мужчина. — Раньше они назывались буржуйками. Технология очень проста: кладешь дрова, таблетку самовозгорающегося угля, поджигаешь — и наслаждаешься теплом. Если правильно рассчитаешь запас дров, сможешь греться всю ночь. Только не клади все сразу, а то будет очень много дыма. Я. конечно, просверлил в люке отверстия для вентиляции. Но, боюсь, их недостаточно.
Мужчина замолчал. Поняв, чего он хочет, девушка сделала попытку улыбнуться. Получилось плохо: вздувшаяся губа треснула, по почерневшей коже потекла тонкая струйка крови. Но все же Катя смогла выдавить:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — кивнул мужчина. — Еще я положил в пакет немного еды и теплые вещи. Они, конечно, не такие блестящие, какие ты привыкла носить. Но согреться можно.
Он снова замолчал. Опираясь ладонью о стену, Катя встала на ноги.
— Что… что вам нужно?
— Неправильно ставишь вопрос. Правильнее сказать, что нужно тебе?
— Я хочу выбраться отсюда!
— И вернуться на улицу? Обслуживать всяких скотов за тысячу рублей?
Девушка развела руками.
— Меня устраивала эта жизнь. Я никого не трогала. Я давала мужчинам то, что они хотели. Это была честная сделка. Может, выпустите меня отсюда?
Мужчина закурил и задумчиво уставился на небо. Звезды ярко сияли, ветер, словно презирая ночную пору, обдувал лицо теплым, напоенным запахом леса, потоком. Бабье лето, ну конечно же, бабье лето. Говорят, когда ты делаешь правое дело, природа подтверждает это знаками. И если сегодняшняя теплынь не знак, то что же вообще можно считать знаком?
— Скажи, Катя, — выпустил дым из легких мужчина, — ты была счастлива, когда стояла на улице?
Девушка постаралась вглядеться в его лицо, но так и не поняла, какой ответ хочет услышать от нее мужчина. Она пожала плечами и неуверенно прошептала:
— Я не знаю.
— В этом-то и проблема, — оживился мужчина, — и не только твоя. Понимаешь, большинство людей сейчас совершенно не знают, в чем их счастье. Они даже не ищут его, не пытаются понять.
— Это ужасно, — согласилась Катя, вытирая кровь с губы. — Выпустите меня отсюда, и я обещаю серьезно подумать над своей жизнью.
— Нет, — коротко сказал мужчина.
— Послушай, — незаметно для себя перешла на «ты» девушка, — я всегда держу свои обещания. Выпусти, и я подумаю. На свободе ведь всегда думается легче. Выпусти, а?
— Ты ошибаешься, — твердо сказал мужчина, — как и большинство людей, впрочем. Все вы считаете, что к счастью можно прийти легким путем, лежа в ванной с сигаретой в зубах. Нет, милая. Счастье достигается силой, ты должна пролить семь потов и истереть ноги до крови, чтобы понять, в чем твой рай.
Он протянул руку к крышке люка и зазвенел ключами. Катя поняла, что мужчина собирается уходить. Значит, как минимум еще сутки ей придется провести в этом ужасном холодном подвале. Девушка в отчаянии подпрыгнула вверх. Но подвал был слишком глубок, и ее пальцы лишь прочертили грязные полосы на бетонных стенах.
— Не уходи! — закричала проститутка. — Не уходи, слышишь! Скажи мне, что я должна понять?
— Лапочка, — пожалел ее мужчина, — если я скажу тебе, это будет не твое решение. А вся соль в том, что ты должна проделать весь путь самостоятельно. Я — всего лишь помощник, не более.
— Подожди! — взмолилась девушка. В ее глазах появился отчаянный блеск. — Я — наркоманка. Я не могу без дури. Если ты уж затеял всю эту херню, принеси мне героин. Иначе я умру, слышишь?!
— Вполне возможно, — согласился мужчина. — Но если ты выживешь, у тебя будет лишний повод гордиться собой. Это очень важно, поверь мне.
— Сволочь! Выродок! — в гневе закричала Катя. — Ты не имеешь права так поступать со мной!
— Моя обязанность поступить с тобой именно так, — сказал мужчина, поднимаясь на ноги.
Девушка медленно опустилась на колени в бессильных рыданиях.
— Впрочем, — сделал великодушное лицо мужчина, — я не могу лишить тебя свободы выбора. В пакете ты найдешь опасную бритву. Если решишь, что не хочешь искать ответа на свои вопросы, просто приложи лезвие к горлу и сделай вот так.
Он показал пальцем режущее движение.
— Будь ты проклят, ублюдок! — всхлипнула Катя.
— Никогда не проклинай получившего благословение от Господа, — посоветовал мужчина и захлопнул люк…
На мою грудь что-то надавило. Я открыл глаза, медленно возвращаясь из теплого ночного леса в купе спального вагона.
— Вставай, вставай! — кричал Свин, усиливая свои слова нажимом копыт.
Я встряхнул головой, пытаясь сбросить остатки тягостного видения.
— Что случилось?
— Она здесь! — сказал Свин и громко икнул.
— Я же просил тебя не трогать проводницу. Ну неужели сложно потерпеть до утра?
— Да какая, к черту, проводница?! — заверещал Свин.
Только сейчас я заметил, что он очень испуган. Рыло побелело, на пятаке выступила холодная дрожащая капля. Таким я видел его не часто, потому что испугать Спина на белом свете могли всего несколько вещей.
— Ты… ты имеешь в виду Смерть? — обмирая, спросил я.
Свин кивнул, громко сглотнув слюну. Я почувствовал, что покрываюсь мурашками. Испугаться было не грех. Мы довольно часто рисковали жизнью (я рисковал, если вдаваться в подробности и заниматься нудным уточнением). И Смерть не раз стояла рядом со мной. Но в то время мы числились в списках Отдела. Это означало, что если бы Смерть решила забрать меня или Свина, Ей пришлось бы согласовать свое намерение в тонких структурах. Как-никак, Отдел был официальным учреждением Неба, и его сотрудники имели особый статус. Но Отдел упразднили, а мы превратились в обычных людей. Награды, выслуга лет — для Смерти это имело не больше значения, чем для нас пустая пивная банка. Она могла забрать нас сейчас без вопросов и обсуждений. По идее я должен был волноваться гораздо больше, поскольку мне выгодных реинкарнаций никто не обещал. И куда я пойду после того, как отброшу лапти, — очень большой вопрос. Но я понимал и Свина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99