Воланд подчеркивает, что он — очевидец: «Я лично присутствовал при всем этом». И нельзя не вспомнить слова из Второго соборного послания Святого Апостола Петра: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия». А почему Воланд называет себя сатаной? Дело в том, что незадолго до ареста Иисуса Петр пытался ободрить Его, и заслужил гневную отповедь: «Отойди от меня, сатана!»
В ранних редакциях «Мастера…» Воланд появляется на Патриарших в лодке. Позднее автор придумал новую подсказку — слово «нефть». О нефти для котельной дважды вспоминает управдом, летящая Маргарита видит нефтелавку, нефтью пахнет вода, в которой плавает Иван после встречи с иностранцем… Нефть по-латински — «петролеум»!
16. «И ОТСЕК ЕМУ ПРАВОЕ УХО»
В погоне за иностранным «профессором» (буквальный перевод этого слова — «провозвестник», «апостол») Иван Бездомный прикалывает себе на грудь иконку с «неизвестным святым» и устраивает драку в ресторане. Булгаков пишет: «Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху». То же противоправное действие совершает Бегемот: «…Размахнувшись, ударил Варенуху по уху…». Ему помогает Азазелло: «Этот второй, будучи, очевидно, левшой, съездил администратора по другому уху». Маргарита вцепляется в ухо Бегемота: «Королева… ухо вспухнет… зачем же портить бал вспухшим ухом?..». Даже после бала был момент, когда Бегемот в комическом ужасе спасал свои уши. Как ни странно, эта тема связана со шпагой Воланда. Перечитайте то место в Евангелии от Иоанна, где говорится об аресте Иисуса: «Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо…».
Именно эти слова стали эпиграфом к роману Стругацких «Отягощенные злом», в котором рассказывается о пришествии в СССР Демиурга. Стругацкие называют его Назаретянином — то есть Иисусом. Но история ареста Иисуса в Гефсиманском саду намеренно запутана: ухо отрубают самому Иоанну, и он же становится Прудковым Агасфером Лукичом — бессмертным наместником Демиурга. Свое искусственное ухо Агасфер Лукич кладет на ночь в «какой-то алхимический сосуд»!
Вспомните: на втором этаже дома Грибоедова «была освещена одна комната, и в ней томились двенадцать литераторов». Двенадцать первых грибоедов — по числу Апостолов? И ефремовских «странствующих живыми» (ученики Бета Лона, отправленные им в «параллельные измерения») оказалось ровно двенадцать. В «Отягощенных злом» Иисус собирает Своих учеников в доме на Балканской улице. Они едят югославский пакетный суп. В приемной Назаретянина мы видим спальный гарнитур «на двенадцать персон» — и тоже югославский! (Возможно, здесь зашифрован адрес: дом, в котором жил Бартини, расположен напротив югославского посольства). Из кресла торчит стальной шип. А в «Пяти ложках Эликсира» хранители волшебных капель, стекающих с красного сталактита (окровавленное острие?), говорят о каких-то ритуальных ключах.
«Почему же зародышей в „Жуке…“ — тринадцать?» — спросит особо дотошный читатель. Действительно: в Инкубаторе, оставленном Странниками, было «тринадцать оплодотворенных яйцеклеток вида хомо сапиенс». Но четверть века спустя Борис Стругацкий писал: «В сентябре 1975-го появляются первые наметки будущей повести. Там есть уже и саркофаг с двенадцатью зародышами, и гипотезы, объясняющие этот саркофаг…». (Журн. «Если», 1999, № 3). И далее: «Чистовик мы добили окончательно в конце апреля 1979 года и тогда же — никак не раньше! — приняли новое название „Жук в муравейнике“». Можно предположить, что название и еще один зародыш понадобились для остроумной шарады: «жук» (Лев Абалкин, знак "Ж" на локте) и двенадцать «муравьев-апостолов», найденных в декабре и отправленных в тайную ссылку. «Два смысловых слоя я уловил, но, по-моему, там был еще и третий», — эти многозначительные слова Стругацкие вкладывают в уста переводчика с языка голованов.
«Наконец разбойники решили повесить его вниз головой. Привязали к ногам веревку, и Буратино повис на дубовой ветке…». Вниз головой пришлось повисеть «авиаконструктору» Вольке Костылькову, а Хоттабыч несколько раз произнес слово «таро». Очевидно, имеется в виду двенадцатый аркан мистических карт Таро: юноша, висящий вниз головой. Эта карта символизирует ученика, претерпевшего все испытания и узревшего истину. Сравните: булгаковская Маргарита летит на Т-образной деревянной щетке (распятие) и зачем-то переворачивается вниз головой. Далее: «Отбросив от себя щетку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой». То же самое проделано с Алоизием Могарычем: «Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда…». Аннушка видит, как Могарыч оказался на площадке и «кверху ногами вылетел во двор». «Рим лучше!» — говорит Азазелло, а финдиректор Римский уезжает в Ленинград (Санкт-Петербург — город Св. Петра). Именно в Риме Апостол Петр был распят вниз головой, — по его собственной просьбе. Вероятно, это был знак: если верно, что распятие Иисуса направляло проснувшихся Игроков в прошлое, то «Агиос Петрос» сходил по ступеням жизней в будущее. Не сам ли он был Философским Камнем, обещавшим власть над природой и преображение?
«И Я говорю тебе: ты — Камень…» Рука Воланда — «будто каменная», у него на пальце — черный камень, на груди — «каменный жук». А почему Воланд приходит к Ивану в 117-ю палату? «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла», — сообщает 117-й псалом Давида.
«Бэкон сидел здесь», — эта странная эпитафия украшает могильную плиту лорда-канцлера. Воланд наблюдает Москву, сидя на «каменной террасе», на сцене он требует кресло, а в конце романа показывает Маргарите человека, сидящего в «каменном кресле». «Он там сидел, как на стуле», — пишет А.Грин о полете Друда. Не намекают ли эти тексты на «трон Петра» — обыкновенный деревянный стул, который хранится в золотой раке собора Святого Петра? Ильф и Петров подтверждают: стульев, как и апостолов, — двенадцать, но лишь один из них содержит сокровища покойной мадам Петуховой. («…И нет Петуха на просторах морей»). Воспользуйтесь «тарабарской грамотой» и две последние буквы имени Бендера сделайте первыми: Остап — Апост.
Считается, что в Риме Апостол Петр ходил в желтой мантии. А в «Золотом теленке» Остап достает из саквояжа афишу «Приехал Жрец» (латинское слово «понтифик» — титул папы — означает «жрец»), перекрашивает автомобиль в желтый цвет, надевает «бобровую тиару» и уходит в Румынию. (Romania — от слова Roma, Рим)). Как будто для того, чтобы мы не усомнились в своей догадке, будущий управдом О.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
В ранних редакциях «Мастера…» Воланд появляется на Патриарших в лодке. Позднее автор придумал новую подсказку — слово «нефть». О нефти для котельной дважды вспоминает управдом, летящая Маргарита видит нефтелавку, нефтью пахнет вода, в которой плавает Иван после встречи с иностранцем… Нефть по-латински — «петролеум»!
16. «И ОТСЕК ЕМУ ПРАВОЕ УХО»
В погоне за иностранным «профессором» (буквальный перевод этого слова — «провозвестник», «апостол») Иван Бездомный прикалывает себе на грудь иконку с «неизвестным святым» и устраивает драку в ресторане. Булгаков пишет: «Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху». То же противоправное действие совершает Бегемот: «…Размахнувшись, ударил Варенуху по уху…». Ему помогает Азазелло: «Этот второй, будучи, очевидно, левшой, съездил администратора по другому уху». Маргарита вцепляется в ухо Бегемота: «Королева… ухо вспухнет… зачем же портить бал вспухшим ухом?..». Даже после бала был момент, когда Бегемот в комическом ужасе спасал свои уши. Как ни странно, эта тема связана со шпагой Воланда. Перечитайте то место в Евангелии от Иоанна, где говорится об аресте Иисуса: «Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо…».
Именно эти слова стали эпиграфом к роману Стругацких «Отягощенные злом», в котором рассказывается о пришествии в СССР Демиурга. Стругацкие называют его Назаретянином — то есть Иисусом. Но история ареста Иисуса в Гефсиманском саду намеренно запутана: ухо отрубают самому Иоанну, и он же становится Прудковым Агасфером Лукичом — бессмертным наместником Демиурга. Свое искусственное ухо Агасфер Лукич кладет на ночь в «какой-то алхимический сосуд»!
Вспомните: на втором этаже дома Грибоедова «была освещена одна комната, и в ней томились двенадцать литераторов». Двенадцать первых грибоедов — по числу Апостолов? И ефремовских «странствующих живыми» (ученики Бета Лона, отправленные им в «параллельные измерения») оказалось ровно двенадцать. В «Отягощенных злом» Иисус собирает Своих учеников в доме на Балканской улице. Они едят югославский пакетный суп. В приемной Назаретянина мы видим спальный гарнитур «на двенадцать персон» — и тоже югославский! (Возможно, здесь зашифрован адрес: дом, в котором жил Бартини, расположен напротив югославского посольства). Из кресла торчит стальной шип. А в «Пяти ложках Эликсира» хранители волшебных капель, стекающих с красного сталактита (окровавленное острие?), говорят о каких-то ритуальных ключах.
«Почему же зародышей в „Жуке…“ — тринадцать?» — спросит особо дотошный читатель. Действительно: в Инкубаторе, оставленном Странниками, было «тринадцать оплодотворенных яйцеклеток вида хомо сапиенс». Но четверть века спустя Борис Стругацкий писал: «В сентябре 1975-го появляются первые наметки будущей повести. Там есть уже и саркофаг с двенадцатью зародышами, и гипотезы, объясняющие этот саркофаг…». (Журн. «Если», 1999, № 3). И далее: «Чистовик мы добили окончательно в конце апреля 1979 года и тогда же — никак не раньше! — приняли новое название „Жук в муравейнике“». Можно предположить, что название и еще один зародыш понадобились для остроумной шарады: «жук» (Лев Абалкин, знак "Ж" на локте) и двенадцать «муравьев-апостолов», найденных в декабре и отправленных в тайную ссылку. «Два смысловых слоя я уловил, но, по-моему, там был еще и третий», — эти многозначительные слова Стругацкие вкладывают в уста переводчика с языка голованов.
«Наконец разбойники решили повесить его вниз головой. Привязали к ногам веревку, и Буратино повис на дубовой ветке…». Вниз головой пришлось повисеть «авиаконструктору» Вольке Костылькову, а Хоттабыч несколько раз произнес слово «таро». Очевидно, имеется в виду двенадцатый аркан мистических карт Таро: юноша, висящий вниз головой. Эта карта символизирует ученика, претерпевшего все испытания и узревшего истину. Сравните: булгаковская Маргарита летит на Т-образной деревянной щетке (распятие) и зачем-то переворачивается вниз головой. Далее: «Отбросив от себя щетку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой». То же самое проделано с Алоизием Могарычем: «Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда…». Аннушка видит, как Могарыч оказался на площадке и «кверху ногами вылетел во двор». «Рим лучше!» — говорит Азазелло, а финдиректор Римский уезжает в Ленинград (Санкт-Петербург — город Св. Петра). Именно в Риме Апостол Петр был распят вниз головой, — по его собственной просьбе. Вероятно, это был знак: если верно, что распятие Иисуса направляло проснувшихся Игроков в прошлое, то «Агиос Петрос» сходил по ступеням жизней в будущее. Не сам ли он был Философским Камнем, обещавшим власть над природой и преображение?
«И Я говорю тебе: ты — Камень…» Рука Воланда — «будто каменная», у него на пальце — черный камень, на груди — «каменный жук». А почему Воланд приходит к Ивану в 117-ю палату? «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла», — сообщает 117-й псалом Давида.
«Бэкон сидел здесь», — эта странная эпитафия украшает могильную плиту лорда-канцлера. Воланд наблюдает Москву, сидя на «каменной террасе», на сцене он требует кресло, а в конце романа показывает Маргарите человека, сидящего в «каменном кресле». «Он там сидел, как на стуле», — пишет А.Грин о полете Друда. Не намекают ли эти тексты на «трон Петра» — обыкновенный деревянный стул, который хранится в золотой раке собора Святого Петра? Ильф и Петров подтверждают: стульев, как и апостолов, — двенадцать, но лишь один из них содержит сокровища покойной мадам Петуховой. («…И нет Петуха на просторах морей»). Воспользуйтесь «тарабарской грамотой» и две последние буквы имени Бендера сделайте первыми: Остап — Апост.
Считается, что в Риме Апостол Петр ходил в желтой мантии. А в «Золотом теленке» Остап достает из саквояжа афишу «Приехал Жрец» (латинское слово «понтифик» — титул папы — означает «жрец»), перекрашивает автомобиль в желтый цвет, надевает «бобровую тиару» и уходит в Румынию. (Romania — от слова Roma, Рим)). Как будто для того, чтобы мы не усомнились в своей догадке, будущий управдом О.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153