Единственное утешение — стоящий рядом Мика и надежная защита — Роберт. Да, она с радостью ответит на все вопросы, но только, пожалуйста, пусть эта боль прекратится!
Дженн услышала, как зашуршала ткань и как ножки кресла проехали по камню пола. Задавший вопрос насчет аярна человек поднялся на ноги и обратился к ней:
— Прошу меня простить, Дженн. Я не хотел быть грубым. Девушка скорее почувствовала, чем услышала, как рядом с ней тихо рассмеялся Роберт. Теперь он охотно ответил на вопрос:
— Да, Генри, камень раскололся пополам.
— Можно нам посмотреть?
Роберт сунул руку за пазуху, чтобы достать аярн; Дженн собралась отхлебнуть еще вина, но не донесла бокал до губ — зал наполнил странный звон. Девушка украдкой взглянула на остальных, но те или привыкли к этому, или ничего не слышали. Дженн хотела посмотреть на Роберта, но ее глаза невольно остановились на камне в его руке. По мере того как Роберт разворачивал ткань, скрывавшую аярн, звон становился все громче, пока не сделался оглушительным, как звук тысячи церковных колоколов. Дженн никакими усилиями не могла оторвать взгляд от камня. Ей слышались голоса, но словно доносящиеся откуда-то издалека; слов разобрать она не могла. В мире не осталось ничего, кроме камня, звона, покалывания в спине и головной боли.
Пытка продолжалась, пока камень передавали из рук в руки; наконец его положили на стол перед Дженн. Девушка по-прежнему не могла отвести от аярна глаз: он притягивал ее взгляд, как свет маяка в ночи. Мир сузился, сосредоточился в этой речной гальке, гладкой, обкатанной водой, расколотой на две части. Потом к камешку протянулась рука — ее собственная рука — и стиснула половинки; пальцы Дженн, казалось, действовали по своей воле.
Неожиданно Дженн почувствовала себя в ловушке, подобно зверю в клетке. Ее щека касалась холодной стали и нависающего камня. Пульсация в висках внезапно превратилась в удары копыт мчащейся галопом лошади, девушка ощутила запах влажного мха и гниющих листьев…
Тишина. Колокольный звон прекратился, боль исчезла. Дженн оказалась вне времени, она могла лишь вдыхать прохладный свежий воздух. Он наполнил ее легкие, неся с собой жизненную силу, проникая в каждую клеточку тела. Разум Дженн прояснился, стал острым и быстрым.
Девушка открыла глаза.
Перед ней на коленях стоял Роберт, пристально глядя ей в лицо. Дженн встретилась с ним взглядом, и на долю секунды — совсем краткую долю — ей показалось, что она почти может читать его мысли, почти способна заглянуть в душу. Потом Дженн взглянула на свои стиснутые пальцы и прошептала:
— Простите меня. Я знаю, что не должна была трогать его, но…
Она разжала руку и подняла вверх аярн, не расколотый, а целый, как и раньше.
Зал взорвался криками. Члены совета вскочили и кинулись к девушке, но Роберт поднял руку, заставив всех замолчать. Потом очень осторожно он потянулся к камню; как только его пальцы коснулись гладкой поверхности, возникла мгновенная почти невидимая вспышка света.
Аярн упал в ладонь Роберта; когда Дженн отпустила камень, неимоверная усталость охватила ее. Девушка почувствовала, что ноги ее не держат. Испытывая головокружение и дурноту, она пошатнулась и упала бы, не подхвати ее Мика. Парень взял Дженн на руки; ее глаза закрылись, и она провалилась в темноту.
Роберт и Финлей стояли в дверях спальни Айн, из-за их спин выглядывали Патрик и Мика. Айн, тяжело опираясь на палку, склонилась над Дженн, укутывая ее одеялом. Потом, ласково коснувшись лба девушки, она отошла от постели и выпроводила всех в другую комнату, решительно закрыв дверь в спальню.
— Она сейчас уснет.
— Ты уверена, что с ней все в порядке? — спросил Роберт, опасавшийся, что столь простое объяснение не соответствует истине.
— Роберт, — устало усмехнулась Айн, — я ведь целительница. Можешь мне поверить — Дженн ничто не угрожает.
Роберт подвел старую женщину к удобному мягкому креслу и пробормотал:
— Прости меня.
— За что? За то, что ты привез сюда Дженн? Наши старые дураки не видели ничего интереснее с того самого дня, когда я в первый раз привела тебя сюда и Ключ заговорил с тобой у всех на виду. Знаешь ли, жизнь здесь временами бывает очень скучной.
Роберт уселся на табурет и обхватил руками колено.
— Да, ты, конечно, права. Все могло быть хуже.
— Ох, — Мика умоляюще протянул руки к своему господину, — не говорите этого опять!
Тихо рассмеявшись, Роберт кивнул.
Финлей все еще прислушивался у двери спальни, но теперь решительно двинулся к Роберту и уселся, глядя брату в лицо.
— Так что же она совершила? Как ей удалось снова сделать твой аярн целым?
— Не знаю. Мне непонятно, во-первых, как она его расколола. Знай мы это, мы уже наполовину разгадали бы загадку.
Патрик прислонился к стене и сложил руки на груди.
— Ну, поскольку Дженн явно не нуждается в аярне в отличие от нас, можно предположить, что она питает к нему своего рода неприязнь. С другой стороны, это не объясняет, почему она снова его воссоединила. Роберт, ты пробовал аярн в работе? Он действует так же, как и прежде?
Роберт на секунду закрыл глаза и окинул колдовским зрением пещеры и коридоры Анклава: тут и там он заметил знакомые ауры. Снова открыв глаза, он ответил Патрику:
— Да, совершенно так же.
Айн недоверчиво посмотрела на него, но их общее изумление выразил Патрик:
— Ты и на такое способен? Ты же даже не вынул свой аярн!
— Ладно, Патрик, не будем отвлекаться, — покачал головой Роберт. — Мы говорили о Дженн. Что бы ни сделала она с аярном, это, похоже, на нем не отразилось.
Патрик сделал глубокий вдох и потряс головой.
— Значит, мы снова оказываемся там же, откуда начали.
— Я хотел бы знать одно. — Финлей наклонился вперед и пристально взглянул в глаза брату. — Что ты собираешься теперь делать?
— Делать? — Роберт устало провел рукой по лицу. Может, конечно, он и ошибается, но, похоже, назревает новый спор… Однако сейчас он был не в настроении препираться с Финлеем.
— Да, с Дженн.
— Мне очень жаль, Финлей, но я не понимаю вопроса. Разве тебе кажется, что я должен что-то с ней делать?
— Ох, да помилует нас Минея, Роберт! Я спрашиваю тебя, не намерен ли ты по-прежнему отвезти ее в какой-то город или деревню.
Роберт ответил Финлею прямым взглядом. По какой-то причине он внезапно ощутил ужасный холод; оледенела не его плоть, не тело, а что-то в самой глубине души.
— Да, если это то, чего она хочет.
— Но ты же не можешь так поступить! Только подумай, что могли бы значить ее способности для Анклава! Ты сам говорил, что ничего не знаешь о ее возможностях. Где же лучше можно изучить их, как не здесь, где столько умелых колдунов!
Роберт отвернулся; отвечать ему не хотелось. Однако Финлей, вскочив на ноги, продолжал, не в силах сдержать пыл:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Дженн услышала, как зашуршала ткань и как ножки кресла проехали по камню пола. Задавший вопрос насчет аярна человек поднялся на ноги и обратился к ней:
— Прошу меня простить, Дженн. Я не хотел быть грубым. Девушка скорее почувствовала, чем услышала, как рядом с ней тихо рассмеялся Роберт. Теперь он охотно ответил на вопрос:
— Да, Генри, камень раскололся пополам.
— Можно нам посмотреть?
Роберт сунул руку за пазуху, чтобы достать аярн; Дженн собралась отхлебнуть еще вина, но не донесла бокал до губ — зал наполнил странный звон. Девушка украдкой взглянула на остальных, но те или привыкли к этому, или ничего не слышали. Дженн хотела посмотреть на Роберта, но ее глаза невольно остановились на камне в его руке. По мере того как Роберт разворачивал ткань, скрывавшую аярн, звон становился все громче, пока не сделался оглушительным, как звук тысячи церковных колоколов. Дженн никакими усилиями не могла оторвать взгляд от камня. Ей слышались голоса, но словно доносящиеся откуда-то издалека; слов разобрать она не могла. В мире не осталось ничего, кроме камня, звона, покалывания в спине и головной боли.
Пытка продолжалась, пока камень передавали из рук в руки; наконец его положили на стол перед Дженн. Девушка по-прежнему не могла отвести от аярна глаз: он притягивал ее взгляд, как свет маяка в ночи. Мир сузился, сосредоточился в этой речной гальке, гладкой, обкатанной водой, расколотой на две части. Потом к камешку протянулась рука — ее собственная рука — и стиснула половинки; пальцы Дженн, казалось, действовали по своей воле.
Неожиданно Дженн почувствовала себя в ловушке, подобно зверю в клетке. Ее щека касалась холодной стали и нависающего камня. Пульсация в висках внезапно превратилась в удары копыт мчащейся галопом лошади, девушка ощутила запах влажного мха и гниющих листьев…
Тишина. Колокольный звон прекратился, боль исчезла. Дженн оказалась вне времени, она могла лишь вдыхать прохладный свежий воздух. Он наполнил ее легкие, неся с собой жизненную силу, проникая в каждую клеточку тела. Разум Дженн прояснился, стал острым и быстрым.
Девушка открыла глаза.
Перед ней на коленях стоял Роберт, пристально глядя ей в лицо. Дженн встретилась с ним взглядом, и на долю секунды — совсем краткую долю — ей показалось, что она почти может читать его мысли, почти способна заглянуть в душу. Потом Дженн взглянула на свои стиснутые пальцы и прошептала:
— Простите меня. Я знаю, что не должна была трогать его, но…
Она разжала руку и подняла вверх аярн, не расколотый, а целый, как и раньше.
Зал взорвался криками. Члены совета вскочили и кинулись к девушке, но Роберт поднял руку, заставив всех замолчать. Потом очень осторожно он потянулся к камню; как только его пальцы коснулись гладкой поверхности, возникла мгновенная почти невидимая вспышка света.
Аярн упал в ладонь Роберта; когда Дженн отпустила камень, неимоверная усталость охватила ее. Девушка почувствовала, что ноги ее не держат. Испытывая головокружение и дурноту, она пошатнулась и упала бы, не подхвати ее Мика. Парень взял Дженн на руки; ее глаза закрылись, и она провалилась в темноту.
Роберт и Финлей стояли в дверях спальни Айн, из-за их спин выглядывали Патрик и Мика. Айн, тяжело опираясь на палку, склонилась над Дженн, укутывая ее одеялом. Потом, ласково коснувшись лба девушки, она отошла от постели и выпроводила всех в другую комнату, решительно закрыв дверь в спальню.
— Она сейчас уснет.
— Ты уверена, что с ней все в порядке? — спросил Роберт, опасавшийся, что столь простое объяснение не соответствует истине.
— Роберт, — устало усмехнулась Айн, — я ведь целительница. Можешь мне поверить — Дженн ничто не угрожает.
Роберт подвел старую женщину к удобному мягкому креслу и пробормотал:
— Прости меня.
— За что? За то, что ты привез сюда Дженн? Наши старые дураки не видели ничего интереснее с того самого дня, когда я в первый раз привела тебя сюда и Ключ заговорил с тобой у всех на виду. Знаешь ли, жизнь здесь временами бывает очень скучной.
Роберт уселся на табурет и обхватил руками колено.
— Да, ты, конечно, права. Все могло быть хуже.
— Ох, — Мика умоляюще протянул руки к своему господину, — не говорите этого опять!
Тихо рассмеявшись, Роберт кивнул.
Финлей все еще прислушивался у двери спальни, но теперь решительно двинулся к Роберту и уселся, глядя брату в лицо.
— Так что же она совершила? Как ей удалось снова сделать твой аярн целым?
— Не знаю. Мне непонятно, во-первых, как она его расколола. Знай мы это, мы уже наполовину разгадали бы загадку.
Патрик прислонился к стене и сложил руки на груди.
— Ну, поскольку Дженн явно не нуждается в аярне в отличие от нас, можно предположить, что она питает к нему своего рода неприязнь. С другой стороны, это не объясняет, почему она снова его воссоединила. Роберт, ты пробовал аярн в работе? Он действует так же, как и прежде?
Роберт на секунду закрыл глаза и окинул колдовским зрением пещеры и коридоры Анклава: тут и там он заметил знакомые ауры. Снова открыв глаза, он ответил Патрику:
— Да, совершенно так же.
Айн недоверчиво посмотрела на него, но их общее изумление выразил Патрик:
— Ты и на такое способен? Ты же даже не вынул свой аярн!
— Ладно, Патрик, не будем отвлекаться, — покачал головой Роберт. — Мы говорили о Дженн. Что бы ни сделала она с аярном, это, похоже, на нем не отразилось.
Патрик сделал глубокий вдох и потряс головой.
— Значит, мы снова оказываемся там же, откуда начали.
— Я хотел бы знать одно. — Финлей наклонился вперед и пристально взглянул в глаза брату. — Что ты собираешься теперь делать?
— Делать? — Роберт устало провел рукой по лицу. Может, конечно, он и ошибается, но, похоже, назревает новый спор… Однако сейчас он был не в настроении препираться с Финлеем.
— Да, с Дженн.
— Мне очень жаль, Финлей, но я не понимаю вопроса. Разве тебе кажется, что я должен что-то с ней делать?
— Ох, да помилует нас Минея, Роберт! Я спрашиваю тебя, не намерен ли ты по-прежнему отвезти ее в какой-то город или деревню.
Роберт ответил Финлею прямым взглядом. По какой-то причине он внезапно ощутил ужасный холод; оледенела не его плоть, не тело, а что-то в самой глубине души.
— Да, если это то, чего она хочет.
— Но ты же не можешь так поступить! Только подумай, что могли бы значить ее способности для Анклава! Ты сам говорил, что ничего не знаешь о ее возможностях. Где же лучше можно изучить их, как не здесь, где столько умелых колдунов!
Роберт отвернулся; отвечать ему не хотелось. Однако Финлей, вскочив на ноги, продолжал, не в силах сдержать пыл:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124