Все это и многое другое, включая такие мелочи, как салфетки и столовые приборы, которые необходимо было извлечь из хранилищ и заново отполировать, легло на хрупкие плечи Эйрин. Одно только перечисление всех ее забот приводило Грейс в ужас. Она предпочла бы отдежурить две смены в пятницу в ночь полнолуния, чем хотя бы денек побыть в шкуре управительницы королевского замка.
Чтобы занять ученицу во время ее многочисленных отлучек, Эйрин приволокла охапку книг из дворцовой библиотеки.
— Ох, — внезапно нахмурилась она, поставив на полку тяжелую стопку, — я ведь даже не спросила, умеешь ли ты читать? Я полагала… такая высокородная дама… но если нет, это ничего…
— Все в порядке, — успокоила ее Грейс. — Там, откуда я родом, читать умеет каждый, хотя далеко не все применяют свое умение на практике.
Эйрин ее слова шокировали.
— Только глупец способен отвергнуть столь драгоценный дар! — возмущенно воскликнула она.
— Полностью с тобой согласна, — кивнула Грейс.
Подобных книг она никогда раньше не видела и не держала в руках. Все они были написаны от руки разборчивым каллиграфическим почерком и переплетены в кожу с золотым или серебряным тиснением. Просто листать толстые пергаментные страницы уже доставляло огромное удовольствие: поля каждой украшал причудливый орнамент из луны, звезд и переплетенных листьев. Изумительная ручная работа переписчиков и художников делала их не просто книгами, а произведениями искусства.
Вечерами, когда Эйрин отвлекали обязанности и Грейс оставалась одна, она сворачивалась клубочком на кровати и до глубокой ночи читала при свечах. Отобранные баронессой тома из библиотеки оказались главным образом историческими хрониками, в которых подробно рассказывалось об основании и становлении Кейлавана и — более сжато — других доминионов. Значительную часть их содержания составляло бесхитростное перечисление имен и заслуг храбрых рыцарей, баронов, графов и прочей знати, павших в битвах с варварами и сражениях с соседями. Читать об этом было довольно скучно, к тому же она многого попросту не понимала, но кое-что для себя все-таки уяснила. Как бы хорошо ни приняли ее в Кейлавере, жизнь здесь оставалась нелегкой и суровой, а людям, некогда огнем и мечом отвоевавшим эти земли у варваров и дикой природы, и теперь нередко приходилось отстаивать их от захватчиков.
Читая одну из таких хроник, Грейс нечаянно раскрыла секрет половинки серебряной монеты, подаренной ей на развалинах Странноприимного дома Беккетта для детей-сирот чудаком проповедником в старомодном черном костюме. Как-то раз, сбросив платье и оставшись в ночной рубашке, она забралась под одеяло, прихватив с собой книгу. Но, открыв ее при свете толстой восковой свечи у изголовья, с удивлением обнаружила, что не может понять ни слова, хотя не прошло и часу с тех пор, как она читала тот же самый том и не испытывала никаких проблем.
«Погоди-ка минутку, Грейс, — сказала она себе. — Прежде чем паниковать, попробуй подойти к этому с научной точки зрения. Итак, что изменилось по сравнению с предыдущим моментом?»
Возможно, найти ответ помогла интуиция, возможно, обычная логика в совокупности с кое-какими сделанными ранее наблюдениями. Как бы то ни было, от внезапной догадки по спине у нее пробежал холодок. Спрыгнув с кровати, Грейс склонилась над брошенным в кресло платьем и достала из кошелька половинку монеты.
Несколько простеньких экспериментов подтвердили возникшую у нее гипотезу. Если она держала монетку в руках или та находилась где-то в непосредственной близости к ее телу, она могла читать любой текст так же свободно, как английский. Но стоило утратить контакт с монетой, и слова моментально превращались в бессмысленное сочетание непонятных архаических символов. Появление горничной позволило Грейс проверить еще одну догадку. Оказалось, отсутствие монеты сказывается на восприятии не только письменной, но и устной речи. Когда девушка обратилась к ней, она ничего не поняла, но как только снова сжала половинку серебряного диска в ладони, слова сразу обрели смысл и значение.
— Прошу прощения, миледи, я только зашла спросить, не требуется ли чего миледи?
— Нет, спасибо. Ничего не нужно. Можешь идти спать.
Служанка присела в реверансе и вышла.
Вообще говоря, определенный смысл здесь усматривался. В самом деле, с какой стати обитатели другого мира станут разговаривать по-английски? Странно, почему она раньше об этом не задумывалась? Очевидно, монетка служила своеобразным переводчиком, позволяющим ей без труда общаться с местными жителями. Грейс разжала кулак и посмотрела на монетку. Отчеканенные символы матово отливали серебром, но она могла только догадываться, что они обозначают. Одно лишь не вызывало сомнений: кем бы ни был и откуда бы ни прибыл брат Сай, каким-то образом он поддерживал связь с этим миром, называемым Зеей.
Оставался, правда, последний вопрос: почему? Почему он подошел именно к ней? Или это она пришла к нему? Знай она ответ, очень многое сразу бы прояснилось, в этом Грейс не сомневалась. Вздохнув, она убрала монету обратно в кошелек.
Грейс крайне редко испытывала потребность в компании, но на следующее утро отчего-то почувствовала себя невыразимо одинокой и заброшенной. Она бы с радостью приветствовала появление Эйрин, но та была страшно занята по хозяйству и не смогла к ней прийти. Грейс подошла к окну. Сквозь толстое полупрозрачное стекло был виден верхний двор. По нему прохаживались рыцари, оруженосцы, придворные, сновали слуги и другая челядь. У всех этих людей имелись имена, цели, стремления, о которых она ничего не знала.
Хотя Кейлавер и Денвер разделяла невообразимая бездна пространства и времени, Грейс с ее профессиональной наблюдательностью не могла не подметить определенного сходства. Да и чем, в сущности, отличалось ее положение в стенах госпиталя от пребывания в качестве почетной гостьи (или пленницы?) при дворе короля Бореаса? Работая в Денверском мемориальном, она очень редко беседовала с коллегами на отвлеченные темы и никогда не принимала участия в веселой возне в холле или долгих пересудах и сплетнях за чашкой кофе в свободные от наплыва пациентов часы. И сейчас она тоже ощущала себя чужой, созерцая суету во дворе с холодным безразличием стороннего наблюдателя.
Она уже собиралась отвернуться от окна, как вдруг вздрогнула и приникла к стеклу, опершись руками на каменный подоконник. Какой-то рыцарь в строгом наряде черных и серых тонов шел через двор от замковой башни к конюшням. Его широкие плечи слегка сутулились под тяжестью кольчуги. Лица его она не видела, но по длинным черным усам безошибочно опознала своего спасителя Даржа.
Грейс не раз вспоминала о нем за истекшие дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
Чтобы занять ученицу во время ее многочисленных отлучек, Эйрин приволокла охапку книг из дворцовой библиотеки.
— Ох, — внезапно нахмурилась она, поставив на полку тяжелую стопку, — я ведь даже не спросила, умеешь ли ты читать? Я полагала… такая высокородная дама… но если нет, это ничего…
— Все в порядке, — успокоила ее Грейс. — Там, откуда я родом, читать умеет каждый, хотя далеко не все применяют свое умение на практике.
Эйрин ее слова шокировали.
— Только глупец способен отвергнуть столь драгоценный дар! — возмущенно воскликнула она.
— Полностью с тобой согласна, — кивнула Грейс.
Подобных книг она никогда раньше не видела и не держала в руках. Все они были написаны от руки разборчивым каллиграфическим почерком и переплетены в кожу с золотым или серебряным тиснением. Просто листать толстые пергаментные страницы уже доставляло огромное удовольствие: поля каждой украшал причудливый орнамент из луны, звезд и переплетенных листьев. Изумительная ручная работа переписчиков и художников делала их не просто книгами, а произведениями искусства.
Вечерами, когда Эйрин отвлекали обязанности и Грейс оставалась одна, она сворачивалась клубочком на кровати и до глубокой ночи читала при свечах. Отобранные баронессой тома из библиотеки оказались главным образом историческими хрониками, в которых подробно рассказывалось об основании и становлении Кейлавана и — более сжато — других доминионов. Значительную часть их содержания составляло бесхитростное перечисление имен и заслуг храбрых рыцарей, баронов, графов и прочей знати, павших в битвах с варварами и сражениях с соседями. Читать об этом было довольно скучно, к тому же она многого попросту не понимала, но кое-что для себя все-таки уяснила. Как бы хорошо ни приняли ее в Кейлавере, жизнь здесь оставалась нелегкой и суровой, а людям, некогда огнем и мечом отвоевавшим эти земли у варваров и дикой природы, и теперь нередко приходилось отстаивать их от захватчиков.
Читая одну из таких хроник, Грейс нечаянно раскрыла секрет половинки серебряной монеты, подаренной ей на развалинах Странноприимного дома Беккетта для детей-сирот чудаком проповедником в старомодном черном костюме. Как-то раз, сбросив платье и оставшись в ночной рубашке, она забралась под одеяло, прихватив с собой книгу. Но, открыв ее при свете толстой восковой свечи у изголовья, с удивлением обнаружила, что не может понять ни слова, хотя не прошло и часу с тех пор, как она читала тот же самый том и не испытывала никаких проблем.
«Погоди-ка минутку, Грейс, — сказала она себе. — Прежде чем паниковать, попробуй подойти к этому с научной точки зрения. Итак, что изменилось по сравнению с предыдущим моментом?»
Возможно, найти ответ помогла интуиция, возможно, обычная логика в совокупности с кое-какими сделанными ранее наблюдениями. Как бы то ни было, от внезапной догадки по спине у нее пробежал холодок. Спрыгнув с кровати, Грейс склонилась над брошенным в кресло платьем и достала из кошелька половинку монеты.
Несколько простеньких экспериментов подтвердили возникшую у нее гипотезу. Если она держала монетку в руках или та находилась где-то в непосредственной близости к ее телу, она могла читать любой текст так же свободно, как английский. Но стоило утратить контакт с монетой, и слова моментально превращались в бессмысленное сочетание непонятных архаических символов. Появление горничной позволило Грейс проверить еще одну догадку. Оказалось, отсутствие монеты сказывается на восприятии не только письменной, но и устной речи. Когда девушка обратилась к ней, она ничего не поняла, но как только снова сжала половинку серебряного диска в ладони, слова сразу обрели смысл и значение.
— Прошу прощения, миледи, я только зашла спросить, не требуется ли чего миледи?
— Нет, спасибо. Ничего не нужно. Можешь идти спать.
Служанка присела в реверансе и вышла.
Вообще говоря, определенный смысл здесь усматривался. В самом деле, с какой стати обитатели другого мира станут разговаривать по-английски? Странно, почему она раньше об этом не задумывалась? Очевидно, монетка служила своеобразным переводчиком, позволяющим ей без труда общаться с местными жителями. Грейс разжала кулак и посмотрела на монетку. Отчеканенные символы матово отливали серебром, но она могла только догадываться, что они обозначают. Одно лишь не вызывало сомнений: кем бы ни был и откуда бы ни прибыл брат Сай, каким-то образом он поддерживал связь с этим миром, называемым Зеей.
Оставался, правда, последний вопрос: почему? Почему он подошел именно к ней? Или это она пришла к нему? Знай она ответ, очень многое сразу бы прояснилось, в этом Грейс не сомневалась. Вздохнув, она убрала монету обратно в кошелек.
Грейс крайне редко испытывала потребность в компании, но на следующее утро отчего-то почувствовала себя невыразимо одинокой и заброшенной. Она бы с радостью приветствовала появление Эйрин, но та была страшно занята по хозяйству и не смогла к ней прийти. Грейс подошла к окну. Сквозь толстое полупрозрачное стекло был виден верхний двор. По нему прохаживались рыцари, оруженосцы, придворные, сновали слуги и другая челядь. У всех этих людей имелись имена, цели, стремления, о которых она ничего не знала.
Хотя Кейлавер и Денвер разделяла невообразимая бездна пространства и времени, Грейс с ее профессиональной наблюдательностью не могла не подметить определенного сходства. Да и чем, в сущности, отличалось ее положение в стенах госпиталя от пребывания в качестве почетной гостьи (или пленницы?) при дворе короля Бореаса? Работая в Денверском мемориальном, она очень редко беседовала с коллегами на отвлеченные темы и никогда не принимала участия в веселой возне в холле или долгих пересудах и сплетнях за чашкой кофе в свободные от наплыва пациентов часы. И сейчас она тоже ощущала себя чужой, созерцая суету во дворе с холодным безразличием стороннего наблюдателя.
Она уже собиралась отвернуться от окна, как вдруг вздрогнула и приникла к стеклу, опершись руками на каменный подоконник. Какой-то рыцарь в строгом наряде черных и серых тонов шел через двор от замковой башни к конюшням. Его широкие плечи слегка сутулились под тяжестью кольчуги. Лица его она не видела, но по длинным черным усам безошибочно опознала своего спасителя Даржа.
Грейс не раз вспоминала о нем за истекшие дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246