Мысленные фразы, обращенные в равной мере к обладательнице противного скрипучего голоса и к собственной совести, выплескивались в пространство раскаленными огненными сгустками.
Как ты не понимаешь?! Ведь это я, я убил Элис!
Трэвис не ждал ответа и не нуждался в нем. Слова сами изливались наружу, словно где-то в дальних закоулках сознания прорвало наконец до поры запертые шлюзы многолетнего молчания.
В тот день родители уехали в Шампен и оставили ее со мной. Элис болела. Она постоянно болела. Я прочитал инструкцию на пузырьке с таблетками, но все равно напутал — я всегда путал все на свете. Теперь ты видишь, что произошло? Я неправильно прочитал дозировку на пузырьке. А Элис знала. Знала, что я ошибся, но она была такой маленькой, слабой и уставшей… Она вообще быстро уставала. И я дал ей таблетки, а она выпила и сказала, что любит меня. Потом заснула и больше не проснулась.
Отчаяние охватило его с новой силой, неподъемной тяжестью навалившись на ссутулившиеся плечи. Наступила короткая пауза. А если бы ты тогда не стал давать ей лекарство? Осталась бы она в живых?
Да разве в этом дело?!
Конечно, в этом, сынок! Именно в этом! Правда или ложь. Жизнь или смерть. Когда-нибудь нам всем приходится выбирать. Что, если я сделаю неправильный выбор? Что, если ты сделаешь правильный выбор? Голос пропал — как будто его и не было вовсе. Ослепительная волна сияния снова окатила Трэвиса. Слезы замерзали у него на щеках, свет острой болью вонзался в глазницы, но все это отошло теперь на второй план. После всех своих скитаний и метаний, приведших его в конечном счете в это жуткое место, Трэви. с Уайлдер наконец-то узрел истину. Очень страшно сделать неправильный выбор, но во сто крат страшнее совсем от него отказаться.
Я люблю тебя, Трэвис. Я тоже люблю тебя, Элис.
Трэвис устремил взор в глубь нарастающего сияния и сделал свой выбор.
Время вокруг него на мгновение застыло, и в этот краткий промежуток он успел заглянуть сквозь Врата в пустынные ледяные просторы Имбрифейла. Неисчислимые полчища кошмарных созданий приближались к открывшемуся в горах проходу. Трэвиса чуть не затошнило от этих гротескных фигур, оскаленных пастей, острых рогов, клыков и когтей. Фейдримам тоже не нравился свет: они прикрывали глаза лапами, прятали морды в снег, но все равно бежали, скакали, ползли вперед, повинуясь несокрушимой злой воле едущего среди них Бледного Властелина. Из ноздрей огромного коня, цветом чернее ночного мрака, вырывалось пламя. Из-под стальных копыт сыпались искры. На спине скакуна величественно и прямо восседал обнаженный белокожий гигант, высокое чело которого венчала блистающая ледяная корона. Белоснежную грудь украшало железное ожерелье с подвеском из единственного белого камня, не уступающего белизной коже его обладателя. Взор великана упал на Трэвиса, и в глазах Бераша вспыхнула дьявольская, беспредельная, копившаяся веками ненависть.
Еще мгновение — и этот пронизывающий взгляд превратил бы его сердце в кусок льда, но Трэвис не стал дожидаться. Сунув руку за пазуху, он извлек железную шкатулку, вынул Камень и коснулся им ближайшей створки Черных Врат. — СДЕЛАЙ ИХ ПРЕЖНИМИ!
Небо озарилось ярчайшей вспышкой. За ней последовал громовой удар, сопровождаемый потрясающей силы воплем злобы и ярости, казалось, раздробившим в теле Трэвиса все до единой косточки и обратившим его мозг в трясущийся студень.
Потом все вокруг потемнело, и наступила блаженная тишина.
Трэвис растерянно заморгал. Ущелье Теней вновь погрузилось во мрак, — рассеиваемый лишь неярким лунным светом. Высоко над головой неторопливо вращались далекие звезды. Порыв ветра взъерошил волосы. Трэвис поежился. Странно, но ему сейчас вроде бы не так холодно, как раньше.
Он бросил взгляд на Рунные Врата. Они были закрыты, и ни одна трещина не прорезала их опять ставшую монолитной структуру. Из трех углублений в центре теперь пустовали только два. В третьем поблескивал круглый каменный диск с изображением сумеречной руны. Синфат, третья Великая Печать, — вновь легла на свое прежнее место!
Трэвис задержал дыхание, испытывая смутное разочарование. Ему удалось восстановить всего одну из трех. Оставалось надеяться, что на какое-то время и одной будет достаточно.
Жалобный стон мгновенно вытеснил из его головы все мысли о Черных Вратах. Сунув Синфатизар обратно в карман, он упал на колени в снег рядом с Бельтаном. Покрытое запекшейся кровью лицо посерело, дыхание сделалось неровным и затрудненным. Рыцарь срочно нуждался в медицинской помощи.
Десятки высоких изящных фигур, облаченных в полупрозрачные невесомые одежды, как будто сотканные из звездного света, выплывали из темноты, где раньше прятались фейдримы. Они со всех сторон окружили Бельтана, словно омывая его тело в волнах исходящей от них серебристой эманации. Глаза рыцаря покорно закрылись, дыхание стало равномерным, по лицу разлилось умиротворение. Трэвис бережно убрал со лба раненого друга испачканную кровью белокурую прядь. Потом эльфы склонились над ним, протянули сияющие ладони и подхватили умирающего на руки.
106
Мертвое тело Логрена с опустевшей грудной клеткой бесформенной окровавленной грудой валялось на полу под возвышением в дальнем конце пиршественного зала Кейлавера.
Грейс не смогла удержаться от жесткой и мимолетной, как взмах скальпеля, усмешки.
А вы ведь, наверное, рассчитывали жить вечно, милорд?!
Болезненный крик из зала отвлек ее внимание от мертвеца. Логрен больше никому не причинит вреда, но дело еще не закончено. Голубой ореол, окружавший Мелию, окончательно померк, и бесстрашная миниатюрная женщина, потеряв сознание, без сил упала в объятия успевшего подхватить ее Фолкена. Осаждавшие баррикаду серые твари злорадно зашипели и пошли на штурм. Защитники в большинстве своем лишились кинжалов, и дух их заметно поколебался. Они медленно отступали.
Грейс умоляюще простерла руки, но она ничем не могла им помочь. Да и какой смысл: еще минута, и фейдримы сметут последний барьер и растерзают всех, кто находится на подмостках, в том числе и ее. Как ни странно, сознание близкой гибели ничуть не умаляло переполнявшего ее торжества. Пускай сегодня им не удалось одержать решающую победу в схватке со Злом, но они нашли в себе силы встать на его пути и даже нанести существенный урон. Во всяком случае, не сдались без боя. Грейс не испытывала полной уверенности в том, что это существенно и важно, но от души надеялась, что так оно и есть.
Фолкен пятился назад вместе со всеми, одной рукой прижимая к себе леди Мелию, а другой угрожающе размахивая кинжалом. Обезьяноволки, оскалив клыки, со всех сторон полезли на перевернутые столы и лавки, стараясь зацепить обороняющихся людей когтистыми лапами…
… как вдруг все разом повалились на пол и забились в конвульсиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
Как ты не понимаешь?! Ведь это я, я убил Элис!
Трэвис не ждал ответа и не нуждался в нем. Слова сами изливались наружу, словно где-то в дальних закоулках сознания прорвало наконец до поры запертые шлюзы многолетнего молчания.
В тот день родители уехали в Шампен и оставили ее со мной. Элис болела. Она постоянно болела. Я прочитал инструкцию на пузырьке с таблетками, но все равно напутал — я всегда путал все на свете. Теперь ты видишь, что произошло? Я неправильно прочитал дозировку на пузырьке. А Элис знала. Знала, что я ошибся, но она была такой маленькой, слабой и уставшей… Она вообще быстро уставала. И я дал ей таблетки, а она выпила и сказала, что любит меня. Потом заснула и больше не проснулась.
Отчаяние охватило его с новой силой, неподъемной тяжестью навалившись на ссутулившиеся плечи. Наступила короткая пауза. А если бы ты тогда не стал давать ей лекарство? Осталась бы она в живых?
Да разве в этом дело?!
Конечно, в этом, сынок! Именно в этом! Правда или ложь. Жизнь или смерть. Когда-нибудь нам всем приходится выбирать. Что, если я сделаю неправильный выбор? Что, если ты сделаешь правильный выбор? Голос пропал — как будто его и не было вовсе. Ослепительная волна сияния снова окатила Трэвиса. Слезы замерзали у него на щеках, свет острой болью вонзался в глазницы, но все это отошло теперь на второй план. После всех своих скитаний и метаний, приведших его в конечном счете в это жуткое место, Трэви. с Уайлдер наконец-то узрел истину. Очень страшно сделать неправильный выбор, но во сто крат страшнее совсем от него отказаться.
Я люблю тебя, Трэвис. Я тоже люблю тебя, Элис.
Трэвис устремил взор в глубь нарастающего сияния и сделал свой выбор.
Время вокруг него на мгновение застыло, и в этот краткий промежуток он успел заглянуть сквозь Врата в пустынные ледяные просторы Имбрифейла. Неисчислимые полчища кошмарных созданий приближались к открывшемуся в горах проходу. Трэвиса чуть не затошнило от этих гротескных фигур, оскаленных пастей, острых рогов, клыков и когтей. Фейдримам тоже не нравился свет: они прикрывали глаза лапами, прятали морды в снег, но все равно бежали, скакали, ползли вперед, повинуясь несокрушимой злой воле едущего среди них Бледного Властелина. Из ноздрей огромного коня, цветом чернее ночного мрака, вырывалось пламя. Из-под стальных копыт сыпались искры. На спине скакуна величественно и прямо восседал обнаженный белокожий гигант, высокое чело которого венчала блистающая ледяная корона. Белоснежную грудь украшало железное ожерелье с подвеском из единственного белого камня, не уступающего белизной коже его обладателя. Взор великана упал на Трэвиса, и в глазах Бераша вспыхнула дьявольская, беспредельная, копившаяся веками ненависть.
Еще мгновение — и этот пронизывающий взгляд превратил бы его сердце в кусок льда, но Трэвис не стал дожидаться. Сунув руку за пазуху, он извлек железную шкатулку, вынул Камень и коснулся им ближайшей створки Черных Врат. — СДЕЛАЙ ИХ ПРЕЖНИМИ!
Небо озарилось ярчайшей вспышкой. За ней последовал громовой удар, сопровождаемый потрясающей силы воплем злобы и ярости, казалось, раздробившим в теле Трэвиса все до единой косточки и обратившим его мозг в трясущийся студень.
Потом все вокруг потемнело, и наступила блаженная тишина.
Трэвис растерянно заморгал. Ущелье Теней вновь погрузилось во мрак, — рассеиваемый лишь неярким лунным светом. Высоко над головой неторопливо вращались далекие звезды. Порыв ветра взъерошил волосы. Трэвис поежился. Странно, но ему сейчас вроде бы не так холодно, как раньше.
Он бросил взгляд на Рунные Врата. Они были закрыты, и ни одна трещина не прорезала их опять ставшую монолитной структуру. Из трех углублений в центре теперь пустовали только два. В третьем поблескивал круглый каменный диск с изображением сумеречной руны. Синфат, третья Великая Печать, — вновь легла на свое прежнее место!
Трэвис задержал дыхание, испытывая смутное разочарование. Ему удалось восстановить всего одну из трех. Оставалось надеяться, что на какое-то время и одной будет достаточно.
Жалобный стон мгновенно вытеснил из его головы все мысли о Черных Вратах. Сунув Синфатизар обратно в карман, он упал на колени в снег рядом с Бельтаном. Покрытое запекшейся кровью лицо посерело, дыхание сделалось неровным и затрудненным. Рыцарь срочно нуждался в медицинской помощи.
Десятки высоких изящных фигур, облаченных в полупрозрачные невесомые одежды, как будто сотканные из звездного света, выплывали из темноты, где раньше прятались фейдримы. Они со всех сторон окружили Бельтана, словно омывая его тело в волнах исходящей от них серебристой эманации. Глаза рыцаря покорно закрылись, дыхание стало равномерным, по лицу разлилось умиротворение. Трэвис бережно убрал со лба раненого друга испачканную кровью белокурую прядь. Потом эльфы склонились над ним, протянули сияющие ладони и подхватили умирающего на руки.
106
Мертвое тело Логрена с опустевшей грудной клеткой бесформенной окровавленной грудой валялось на полу под возвышением в дальнем конце пиршественного зала Кейлавера.
Грейс не смогла удержаться от жесткой и мимолетной, как взмах скальпеля, усмешки.
А вы ведь, наверное, рассчитывали жить вечно, милорд?!
Болезненный крик из зала отвлек ее внимание от мертвеца. Логрен больше никому не причинит вреда, но дело еще не закончено. Голубой ореол, окружавший Мелию, окончательно померк, и бесстрашная миниатюрная женщина, потеряв сознание, без сил упала в объятия успевшего подхватить ее Фолкена. Осаждавшие баррикаду серые твари злорадно зашипели и пошли на штурм. Защитники в большинстве своем лишились кинжалов, и дух их заметно поколебался. Они медленно отступали.
Грейс умоляюще простерла руки, но она ничем не могла им помочь. Да и какой смысл: еще минута, и фейдримы сметут последний барьер и растерзают всех, кто находится на подмостках, в том числе и ее. Как ни странно, сознание близкой гибели ничуть не умаляло переполнявшего ее торжества. Пускай сегодня им не удалось одержать решающую победу в схватке со Злом, но они нашли в себе силы встать на его пути и даже нанести существенный урон. Во всяком случае, не сдались без боя. Грейс не испытывала полной уверенности в том, что это существенно и важно, но от души надеялась, что так оно и есть.
Фолкен пятился назад вместе со всеми, одной рукой прижимая к себе леди Мелию, а другой угрожающе размахивая кинжалом. Обезьяноволки, оскалив клыки, со всех сторон полезли на перевернутые столы и лавки, стараясь зацепить обороняющихся людей когтистыми лапами…
… как вдруг все разом повалились на пол и забились в конвульсиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246