Собака, наверное.
Я закрыл дверь, сделал ручкой коллеге, наблюдавшему за моими манипуляциями в окно. Коллега покрутил пальцем у виска. А то сам лучше. Я пожал плечами и пошел к перекрестку. Зеленый уже начинал мигать, поэтому пришлось припустить бегом. Почти у тротуара боковым зрением я заметил какое-то движение. Я обернулся и еле сдержал отменный набор ругани, предназначенный наглому водителю, поехавшему на зеленый. Машины стояли. Но что-то двигалось. Только вот что? Краем глаза можно было различить какое-то колебание воздуха, не более. Никогда еще не видел, чтобы движение существовало отдельно от предмета, который бы двигался. Гм…
— Ты что, ослеп, придурок?!
Этот гневный вопль, шедший из самой глубины души, заставил меня подпрыгнуть на месте. Я нервно оглянулся.
— Ты, ты, нечего таращиться! Торчит тут на дороге, а мне потом за его труп отвечать! Давай, двигай, идиот белобрысый, мать твою!!!
Черт, красный уже… Нервный водитель газанул, бубня под нос ругательства в мой адрес. Ой, какая цаца! Своих глаз нету?! Я, между прочим, почти на тротуаре стоял, мог и объехать. Я успел поддать машине по бамперу, сбив какую-то болтающуюся железку. Мелочь, а приятно.
Я прошел по мощеной дорожке, разглядывая попутно мелочевку в киосках, проводил взглядом парочку роскошных девочек. У меня мелькнула мыслишка развеяться в женском обществе, но я сожалением был вынужден отказаться от этой идеи. Уж слишком высоко дамы задирали нос — на кандидаток в фотомодели никаких денег не хватит. Ну и ладно, не особенно и хотелось.
Я завернул за угол — и вот уже вывеска вожделенного заведения раскачивается на теплом ветру прямо у меня под носом. Забавная вещь эта вывеска — настоящий раритет. Как и положено вывеске в любом уважающем себя средневековом кабаке, исправно болтается на штыре, а не повешена на стену. И это при том, что забегаловка расположена в подвале. Сразу видно, что владелец — женщина, у которых, как известно, фантазия заменяет логику (феминисткам бесполезно утверждать обратное — факт есть факт). Я сбежал по крутым ступенькам в полуподвальное помещение, впрочем, вполне опрятное и уютное. Темное дерево, охристые стены, мягкий свет, маленькие столики и вкусные запахи — вполне симпатичное заведение, на мой взгляд. Правда, всюду понатыканные цветочные веники мне не нравятся. Я попробовал как-то высказать Инге свое мнение по этому вопросу, но на меня совершенно необоснованно набросились и обругали. Видите ли, я ничего не понимаю в высоком искусстве икебаны. Ну если это и есть икебана, то я действительно ничего не понимаю.
Инга, как всегда, стояла за стойкой, мурлыкая под радио. Всем хороша — черноволосая, черноглазая, лицо, фигурка — высший класс, но меня к себе не подпускает — называет шалопаем и бьет по рукам. Да и характерец… Улыбается. Кивает, мол, иди сюда, что стоишь. Я улыбнулся в ответ и пошел к стойке.
— Ну здравствуй, обормот. Где пропадал?
— Да, знаешь, как всегда… Дела. Руки все никак не доходили.
Она засмеялась:
— Знаю я твои дела, лентяй. Я вообще удивляюсь, за что ты деньги получаешь. Небось сидишь день-деньской за своей железкой, в «стрелялки» режешься.
— Но-но, вот только не надо оскорблять то, в чем ты все равно ничего не смыслишь. Какая это тебе «железка»? Комп — он комп и есть! Незаменимая вещь. Вот ты счета на чем ведешь?
Она фыркнула и засмеялась пуще прежнего. Женщины! Этим все сказано.
— На это у меня бухгалтер есть. Мужчина. А мужчины как дети. Кому что — а им свои игрушки.
Ага, вечная женская отговорка. Мол, мужчины никогда не взрослеют, боятся боли и любят побузить. Сказано, между прочим, от сознания собственного бессилия. А точнее, бессилия подобрать настоящие аргументы. Типично женский образец поведения — если чего-то не могут доказать, сразу бросаются обвинять во все смертных грехах.
— А кто только и делает, что тараторит о тряпках, сериалах, косметике и перемывает кости подругам? Я, что ли?
— Ага, а все блондинки — дуры. Ты мне еще пару анекдотов расскажи.
— Ты же не блондинка.
— Зато ты считаешь, что я дура.
— Не считаю.
— И все потому… — начала она решительно, но я уже понял, что пора заканчивать эту бессмысленную болтологию. Инга может продолжать в том же духе до тех пор, пока окончательно меня не достанет. Поэтому я попросил пива. Инга надулась. Молча нацедила пива в кружку и с размаху шваркнула ее о стойку бара. Ну и пожалуйста! Если ей не жалко стойки и кружек, мне-то что? Так я ей и сказал. Инга задохнулась от возмущения. Пнула стенку и засела с полотенцем в углу — перетирать стаканы и бросать на меня испепеляющие взгляды. Ну а мне от этого ни холодно, ни жарко — сглазить меня при всем желании невозможно, так как я в такие штучки не верю. Так что я преспокойненько подхватил пиво и нацелился на угловой столик.
Движение. Я заморгал. Опять что-то мелькнуло и исчезло. Исчезло в направлении моего столика. Гм. Может, у меня галлюцинации? Я задумчиво почесал затылок. Да нет, откуда? Маразмом вроде бы не страдаю. Хотя… Если вчера чего-то эдакого накурился, все может быть. Я пожал плечами и поставил кружку на столик. Но потом все-таки осмотрел все три стула и на всякий пожарный заглянул под стол. Инга вытаращила глаза. М-да. Похоже, скоро заработаю замечательную репутацию местного сдвинутого.
Я уселся за столик и решил ни на что не обращать внимания. Пошло оно все… В конце концов, я пришел пива попить. И попью, даже если сюда заявятся зеленые марсиане и захотят составить мне компанию.
Пенная шапка завлекающе белела, содержимое кружки загадочно мерцало и переливалось всеми оттенками желтого, стекло приятно холодило пальцы — что еще нужно в этой жизни? Я стал не спеша смаковать прекрасный (тут надо отдать Инге должное — плохого товара не держит) продукт. Постепенно я погрузился в приятные мечты о том, как проведу уйму свободного времени, которая у меня еще осталась.
Оторвало меня от этого занятия только окончание (или конец? или кончина?) пива. Я с сожалением посмотрел на дно кружки. Но потом бросил взгляд на часы и решил больше не брать. Я покосился на барную стойку — Инга еще злилась. Ладно, побуду хорошим мальчиком. Подхватил пустую кружку и пошел к стойке. Поставив кружку, я преданно заглянул Инге в глаза и сказал, что больше так не буду. Она только фыркнула, но кружку взяла. Я положил несколько мелких бумажек на стойку и отвесил комплимент по поводу ее новой «икебаны», то бишь очередного веника из несчастных нашинкованных и засушенных цветочков. Вот как все просто — мы уже не злимся. Дешево и сердито.
С сознанием выполненного долга и в прекрасном настроении я вышел на улицу. Так, что у нас дальше по списку? Что-то я вроде бы хотел сделать…То ли купить что-то, то ли к кому-то зайти… Наконец, когда при попытке запустить руку в левый карман ладонь болезненно кольнуло, я вспомнил, что нужен пластырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Я закрыл дверь, сделал ручкой коллеге, наблюдавшему за моими манипуляциями в окно. Коллега покрутил пальцем у виска. А то сам лучше. Я пожал плечами и пошел к перекрестку. Зеленый уже начинал мигать, поэтому пришлось припустить бегом. Почти у тротуара боковым зрением я заметил какое-то движение. Я обернулся и еле сдержал отменный набор ругани, предназначенный наглому водителю, поехавшему на зеленый. Машины стояли. Но что-то двигалось. Только вот что? Краем глаза можно было различить какое-то колебание воздуха, не более. Никогда еще не видел, чтобы движение существовало отдельно от предмета, который бы двигался. Гм…
— Ты что, ослеп, придурок?!
Этот гневный вопль, шедший из самой глубины души, заставил меня подпрыгнуть на месте. Я нервно оглянулся.
— Ты, ты, нечего таращиться! Торчит тут на дороге, а мне потом за его труп отвечать! Давай, двигай, идиот белобрысый, мать твою!!!
Черт, красный уже… Нервный водитель газанул, бубня под нос ругательства в мой адрес. Ой, какая цаца! Своих глаз нету?! Я, между прочим, почти на тротуаре стоял, мог и объехать. Я успел поддать машине по бамперу, сбив какую-то болтающуюся железку. Мелочь, а приятно.
Я прошел по мощеной дорожке, разглядывая попутно мелочевку в киосках, проводил взглядом парочку роскошных девочек. У меня мелькнула мыслишка развеяться в женском обществе, но я сожалением был вынужден отказаться от этой идеи. Уж слишком высоко дамы задирали нос — на кандидаток в фотомодели никаких денег не хватит. Ну и ладно, не особенно и хотелось.
Я завернул за угол — и вот уже вывеска вожделенного заведения раскачивается на теплом ветру прямо у меня под носом. Забавная вещь эта вывеска — настоящий раритет. Как и положено вывеске в любом уважающем себя средневековом кабаке, исправно болтается на штыре, а не повешена на стену. И это при том, что забегаловка расположена в подвале. Сразу видно, что владелец — женщина, у которых, как известно, фантазия заменяет логику (феминисткам бесполезно утверждать обратное — факт есть факт). Я сбежал по крутым ступенькам в полуподвальное помещение, впрочем, вполне опрятное и уютное. Темное дерево, охристые стены, мягкий свет, маленькие столики и вкусные запахи — вполне симпатичное заведение, на мой взгляд. Правда, всюду понатыканные цветочные веники мне не нравятся. Я попробовал как-то высказать Инге свое мнение по этому вопросу, но на меня совершенно необоснованно набросились и обругали. Видите ли, я ничего не понимаю в высоком искусстве икебаны. Ну если это и есть икебана, то я действительно ничего не понимаю.
Инга, как всегда, стояла за стойкой, мурлыкая под радио. Всем хороша — черноволосая, черноглазая, лицо, фигурка — высший класс, но меня к себе не подпускает — называет шалопаем и бьет по рукам. Да и характерец… Улыбается. Кивает, мол, иди сюда, что стоишь. Я улыбнулся в ответ и пошел к стойке.
— Ну здравствуй, обормот. Где пропадал?
— Да, знаешь, как всегда… Дела. Руки все никак не доходили.
Она засмеялась:
— Знаю я твои дела, лентяй. Я вообще удивляюсь, за что ты деньги получаешь. Небось сидишь день-деньской за своей железкой, в «стрелялки» режешься.
— Но-но, вот только не надо оскорблять то, в чем ты все равно ничего не смыслишь. Какая это тебе «железка»? Комп — он комп и есть! Незаменимая вещь. Вот ты счета на чем ведешь?
Она фыркнула и засмеялась пуще прежнего. Женщины! Этим все сказано.
— На это у меня бухгалтер есть. Мужчина. А мужчины как дети. Кому что — а им свои игрушки.
Ага, вечная женская отговорка. Мол, мужчины никогда не взрослеют, боятся боли и любят побузить. Сказано, между прочим, от сознания собственного бессилия. А точнее, бессилия подобрать настоящие аргументы. Типично женский образец поведения — если чего-то не могут доказать, сразу бросаются обвинять во все смертных грехах.
— А кто только и делает, что тараторит о тряпках, сериалах, косметике и перемывает кости подругам? Я, что ли?
— Ага, а все блондинки — дуры. Ты мне еще пару анекдотов расскажи.
— Ты же не блондинка.
— Зато ты считаешь, что я дура.
— Не считаю.
— И все потому… — начала она решительно, но я уже понял, что пора заканчивать эту бессмысленную болтологию. Инга может продолжать в том же духе до тех пор, пока окончательно меня не достанет. Поэтому я попросил пива. Инга надулась. Молча нацедила пива в кружку и с размаху шваркнула ее о стойку бара. Ну и пожалуйста! Если ей не жалко стойки и кружек, мне-то что? Так я ей и сказал. Инга задохнулась от возмущения. Пнула стенку и засела с полотенцем в углу — перетирать стаканы и бросать на меня испепеляющие взгляды. Ну а мне от этого ни холодно, ни жарко — сглазить меня при всем желании невозможно, так как я в такие штучки не верю. Так что я преспокойненько подхватил пиво и нацелился на угловой столик.
Движение. Я заморгал. Опять что-то мелькнуло и исчезло. Исчезло в направлении моего столика. Гм. Может, у меня галлюцинации? Я задумчиво почесал затылок. Да нет, откуда? Маразмом вроде бы не страдаю. Хотя… Если вчера чего-то эдакого накурился, все может быть. Я пожал плечами и поставил кружку на столик. Но потом все-таки осмотрел все три стула и на всякий пожарный заглянул под стол. Инга вытаращила глаза. М-да. Похоже, скоро заработаю замечательную репутацию местного сдвинутого.
Я уселся за столик и решил ни на что не обращать внимания. Пошло оно все… В конце концов, я пришел пива попить. И попью, даже если сюда заявятся зеленые марсиане и захотят составить мне компанию.
Пенная шапка завлекающе белела, содержимое кружки загадочно мерцало и переливалось всеми оттенками желтого, стекло приятно холодило пальцы — что еще нужно в этой жизни? Я стал не спеша смаковать прекрасный (тут надо отдать Инге должное — плохого товара не держит) продукт. Постепенно я погрузился в приятные мечты о том, как проведу уйму свободного времени, которая у меня еще осталась.
Оторвало меня от этого занятия только окончание (или конец? или кончина?) пива. Я с сожалением посмотрел на дно кружки. Но потом бросил взгляд на часы и решил больше не брать. Я покосился на барную стойку — Инга еще злилась. Ладно, побуду хорошим мальчиком. Подхватил пустую кружку и пошел к стойке. Поставив кружку, я преданно заглянул Инге в глаза и сказал, что больше так не буду. Она только фыркнула, но кружку взяла. Я положил несколько мелких бумажек на стойку и отвесил комплимент по поводу ее новой «икебаны», то бишь очередного веника из несчастных нашинкованных и засушенных цветочков. Вот как все просто — мы уже не злимся. Дешево и сердито.
С сознанием выполненного долга и в прекрасном настроении я вышел на улицу. Так, что у нас дальше по списку? Что-то я вроде бы хотел сделать…То ли купить что-то, то ли к кому-то зайти… Наконец, когда при попытке запустить руку в левый карман ладонь болезненно кольнуло, я вспомнил, что нужен пластырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142