— Он изысканно поклонился ей, а потом подал знак следовать за ним. Оглянулся на остальных. — А вы, ради всех богов, оставайтесь здесь.
— Так кто такая Сорока? — спросил Акулья Наживка, когда они укрылись в тени, не заходя в переполненную таверну.
— О, Господи, ничего-то ты не знаешь, — сказала Норка. — Вообще-то все называют ее Адиса. Она работает там барменшей.
— А, так это она. А почему вы называете ее Сорокой?
— Она очень любит мелкие, круглые, блестящие штучки, — сухо сказала Норка. — Преимущественно серебряные. Ну что, мы войдем?
— Как? Разве ты не собираешься карабкаться по стене и залезать в окно?
Воровка не обратила внимания на его язвительный тон.
— Дверь открыта, — сказала она вежливо.
— Какая ты наблюдательная. Как бы я справился без тебя? — Он взял ее за руку, и они вошли.
В «Сытой кошке» было полно народу. Найти столик, откуда открывался бы полный обзор, было невозможно, и они просто топтались у стойки бара. Они потягивали пиво, незаметно оглядывая толпу, при этом все время поддерживали непринужденный разговор. Когда кружка у Норки опустела, она поставила ее на поднос проходящей официантки и взглянула на Акулью Наживку..
— Пошли.
— Что, уже?
Норка язвительно улыбнулась и кивнула. В ответ на его лице появилось такое звериное выражение, что Норка едва не отступила назад.
— Ты думаешь, он здесь? — грозно спросил он.
Она похлопала ресницами.
— Столик у двери; мужчина с заостренной бородкой, что сидит с тощим парнем, у которого зеленое кольцо на пальце.
Акулья Наживка потрепал ее по щеке. Что-то опасное таилось в глубине его глаз, и в его голосе прозвучал металл:
— Моя умная девочка. Пойдем.
Им нужно было пройти мимо столика, за которым сидели те двое мужчин. Когда они поравнялись, молодой человек окликнул их:
— Послушай, приятель, не слишком ли она молода для тебя?
— Ты что, из ума выжил? — прошипел его спутник.
Акулья Наживка нагло оглядел его с ног до головы, прежде чем ответил.
— Она уже довольно опытная.
— Это же варварство…
— Мой приятель слишком много выпил, — вступился человек с острой бородкой.
Норка перебила их обоих.
— Да брось их, — сказала она твердо, — мне надо поесть.
Худощавый юноша поднялся, вытаскивая кошелек из внутреннего кармана.
— Если все дело в деньгах…
— Цитанек, сядь на место! — Старший мужчина схватил своего спутника за руку.
То, что увидела Норка, добавило ее голосу убежденности:
— Убери это! Если ты сверкнешь здесь своим империалом, то нас всех могут за него убить. — Они все стояли, застыв, как на рисунке Мышки, пока юноша со вздохом не убрал кошелек в карман.
— Послушай, — Норка утешающе потрепала его по руке. — Ты такой добрый. Я благодарна тебе; но золото ведь есть не будешь, во всяком случае, в Трущобах. — Потом она снова повернулась к Акульей Наживке. — Пойдем, любовничек.
Акулья Наживка остановился, как только они вышли на улицу, где их не видели другие посетители. Норка тянула его дальше.
— Пойдем, — торопила она.
Он колебался.
— Пойдем же, надо бежать.
— Зачем бежать? — спросил он, спеша за ней. — О, боги. Норка, только не это! — Но они помчались по хорошо им известным извилистым переулкам.
Они перешли на шаг, когда были уже очень далеко от таверны. В бледном свете луны Норка заметила блеск в глазах Акульей Наживки. Он внимательно наблюдал за ней. Она ухмыльнулась, совершенно не чувствуя раскаяния.
— Да, я проверила его карман, — ответила она на его взгляд. — Ну так что? Я же воровка.
— Вот и вся твоя конспирация.
Она дернула плечом.
— Он бы и так нас запомнил. А кто он, этот Цитанек?
Акулья Наживка покачал головой.
— Я не уверен, — медленно произнес он.
— Это, наверное, означает: «Я догадываюсь, но тебе не скажу»?
— Да. — В его голосе появилась какая-то опасная мягкость. — А ты, моя милая воровка, сегодня впутала меня, хуже не придумаешь. Возвращайся в «Троллоп» и вели остальным идти по домам.
— А ты пока что будешь делать?
Но Акулья Наживка уже растворился в ночи.
Поздно вечером Ридев Ажер сидел в своем роскошном кабинете, потягивая бренди и размышляя. Он думал, что теперь у него есть все недостающие кусочки, и что он может собрать мозаику. Филин, красивый мальчик, — это наживка. Логично было предположить, что Исива собирается использовать мальчика, чтобы получить у него некоторые уступки. Но почему-то это казалось слишком очевидным, слишком прямолинейным для столь утонченной женщины, как Миледи Гитив. Значит, если не он, тогда кто? До него дошли слухи, что Венихар Гобез-Ихав предлагал за мальчика пять империалов. Но Исиве ничего не нужно от Дома Ихавов. Да ей бы и не потребовалась такая дорогая наживка, чтобы отвлечь Лорда Советника от его ремесленников. Мальчик мог предназначаться Премьер-министру. Но если это так, то вряд ли эта уловка сработает. Старый дядюшка Зарехаф скорее всего не пожертвует своими тонко сплетенными интригами ради мимолетной страсти, каким бы привлекательным ни был мальчик. Возможно, верна Другая теория. Молодой родственник Исивы, Цитанек, имел вполне подходящее происхождение и, судя по его поведению сегодня вечером в таверне, был достаточно сострадательным юношей, что делало его очень уязвимым, несмотря на все его склонности. Скорее всего, мальчика готовили для Цитанека. Это был красивый план, и он даже мог сработать. Но если план хорош для Исивы, то, конечно же, может подойти и для него. Самый щекотливый вопрос — как достать мальчика? Потом будет довольно легко устранить всех соперников и претендентов и устроить небольшой несчастный случай Ученому Королю. Все это требовало очень тонких действий, но Ридев был уверен в своих силах. Он улыбнулся; если вести себя умно, то он, может быть, даже сможет заручиться поддержкой своего дядюшки, и тогда это будет действительно изящный план. Довольный собой, Ридев отставил в сторону недопитый стакан с бренди и пошел спать.
Глава девятая
ЩЕНОК МИЛЕДИ
Филин сначала внимательно осмотрел завтрак, который подала ему Минцера, и она, конечно, это заметила. Когда он в третий раз разломил на кусочки пышный хлебец, Минцера цокнула языком:
— Миледи запретила мне пичкать тебя хацетом. Так что можешь спокойно есть свой завтрак.
Филин кивнул:
— Если бы она приказала отравить меня, ты бы сказала то же самое.
Минцера вздохнула:
— Я, наверное, заслужила такое отношение.
Филин снова стал внимательно потрошить хлебцы. Неожиданно в облаке голубых шелков в комнату вплыла сама Миледи Исива. Филин застыл от возмущения, когда она наклонилась к нему и, благоухая духами, поцеловала в бровь.
— Как ты себя чувствуешь, мой милый бедный мальчик? Да ты почти ничего не съел.
— Вас это удивляет? — спросил он.
Миледи Исива плотно сжала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Так кто такая Сорока? — спросил Акулья Наживка, когда они укрылись в тени, не заходя в переполненную таверну.
— О, Господи, ничего-то ты не знаешь, — сказала Норка. — Вообще-то все называют ее Адиса. Она работает там барменшей.
— А, так это она. А почему вы называете ее Сорокой?
— Она очень любит мелкие, круглые, блестящие штучки, — сухо сказала Норка. — Преимущественно серебряные. Ну что, мы войдем?
— Как? Разве ты не собираешься карабкаться по стене и залезать в окно?
Воровка не обратила внимания на его язвительный тон.
— Дверь открыта, — сказала она вежливо.
— Какая ты наблюдательная. Как бы я справился без тебя? — Он взял ее за руку, и они вошли.
В «Сытой кошке» было полно народу. Найти столик, откуда открывался бы полный обзор, было невозможно, и они просто топтались у стойки бара. Они потягивали пиво, незаметно оглядывая толпу, при этом все время поддерживали непринужденный разговор. Когда кружка у Норки опустела, она поставила ее на поднос проходящей официантки и взглянула на Акулью Наживку..
— Пошли.
— Что, уже?
Норка язвительно улыбнулась и кивнула. В ответ на его лице появилось такое звериное выражение, что Норка едва не отступила назад.
— Ты думаешь, он здесь? — грозно спросил он.
Она похлопала ресницами.
— Столик у двери; мужчина с заостренной бородкой, что сидит с тощим парнем, у которого зеленое кольцо на пальце.
Акулья Наживка потрепал ее по щеке. Что-то опасное таилось в глубине его глаз, и в его голосе прозвучал металл:
— Моя умная девочка. Пойдем.
Им нужно было пройти мимо столика, за которым сидели те двое мужчин. Когда они поравнялись, молодой человек окликнул их:
— Послушай, приятель, не слишком ли она молода для тебя?
— Ты что, из ума выжил? — прошипел его спутник.
Акулья Наживка нагло оглядел его с ног до головы, прежде чем ответил.
— Она уже довольно опытная.
— Это же варварство…
— Мой приятель слишком много выпил, — вступился человек с острой бородкой.
Норка перебила их обоих.
— Да брось их, — сказала она твердо, — мне надо поесть.
Худощавый юноша поднялся, вытаскивая кошелек из внутреннего кармана.
— Если все дело в деньгах…
— Цитанек, сядь на место! — Старший мужчина схватил своего спутника за руку.
То, что увидела Норка, добавило ее голосу убежденности:
— Убери это! Если ты сверкнешь здесь своим империалом, то нас всех могут за него убить. — Они все стояли, застыв, как на рисунке Мышки, пока юноша со вздохом не убрал кошелек в карман.
— Послушай, — Норка утешающе потрепала его по руке. — Ты такой добрый. Я благодарна тебе; но золото ведь есть не будешь, во всяком случае, в Трущобах. — Потом она снова повернулась к Акульей Наживке. — Пойдем, любовничек.
Акулья Наживка остановился, как только они вышли на улицу, где их не видели другие посетители. Норка тянула его дальше.
— Пойдем, — торопила она.
Он колебался.
— Пойдем же, надо бежать.
— Зачем бежать? — спросил он, спеша за ней. — О, боги. Норка, только не это! — Но они помчались по хорошо им известным извилистым переулкам.
Они перешли на шаг, когда были уже очень далеко от таверны. В бледном свете луны Норка заметила блеск в глазах Акульей Наживки. Он внимательно наблюдал за ней. Она ухмыльнулась, совершенно не чувствуя раскаяния.
— Да, я проверила его карман, — ответила она на его взгляд. — Ну так что? Я же воровка.
— Вот и вся твоя конспирация.
Она дернула плечом.
— Он бы и так нас запомнил. А кто он, этот Цитанек?
Акулья Наживка покачал головой.
— Я не уверен, — медленно произнес он.
— Это, наверное, означает: «Я догадываюсь, но тебе не скажу»?
— Да. — В его голосе появилась какая-то опасная мягкость. — А ты, моя милая воровка, сегодня впутала меня, хуже не придумаешь. Возвращайся в «Троллоп» и вели остальным идти по домам.
— А ты пока что будешь делать?
Но Акулья Наживка уже растворился в ночи.
Поздно вечером Ридев Ажер сидел в своем роскошном кабинете, потягивая бренди и размышляя. Он думал, что теперь у него есть все недостающие кусочки, и что он может собрать мозаику. Филин, красивый мальчик, — это наживка. Логично было предположить, что Исива собирается использовать мальчика, чтобы получить у него некоторые уступки. Но почему-то это казалось слишком очевидным, слишком прямолинейным для столь утонченной женщины, как Миледи Гитив. Значит, если не он, тогда кто? До него дошли слухи, что Венихар Гобез-Ихав предлагал за мальчика пять империалов. Но Исиве ничего не нужно от Дома Ихавов. Да ей бы и не потребовалась такая дорогая наживка, чтобы отвлечь Лорда Советника от его ремесленников. Мальчик мог предназначаться Премьер-министру. Но если это так, то вряд ли эта уловка сработает. Старый дядюшка Зарехаф скорее всего не пожертвует своими тонко сплетенными интригами ради мимолетной страсти, каким бы привлекательным ни был мальчик. Возможно, верна Другая теория. Молодой родственник Исивы, Цитанек, имел вполне подходящее происхождение и, судя по его поведению сегодня вечером в таверне, был достаточно сострадательным юношей, что делало его очень уязвимым, несмотря на все его склонности. Скорее всего, мальчика готовили для Цитанека. Это был красивый план, и он даже мог сработать. Но если план хорош для Исивы, то, конечно же, может подойти и для него. Самый щекотливый вопрос — как достать мальчика? Потом будет довольно легко устранить всех соперников и претендентов и устроить небольшой несчастный случай Ученому Королю. Все это требовало очень тонких действий, но Ридев был уверен в своих силах. Он улыбнулся; если вести себя умно, то он, может быть, даже сможет заручиться поддержкой своего дядюшки, и тогда это будет действительно изящный план. Довольный собой, Ридев отставил в сторону недопитый стакан с бренди и пошел спать.
Глава девятая
ЩЕНОК МИЛЕДИ
Филин сначала внимательно осмотрел завтрак, который подала ему Минцера, и она, конечно, это заметила. Когда он в третий раз разломил на кусочки пышный хлебец, Минцера цокнула языком:
— Миледи запретила мне пичкать тебя хацетом. Так что можешь спокойно есть свой завтрак.
Филин кивнул:
— Если бы она приказала отравить меня, ты бы сказала то же самое.
Минцера вздохнула:
— Я, наверное, заслужила такое отношение.
Филин снова стал внимательно потрошить хлебцы. Неожиданно в облаке голубых шелков в комнату вплыла сама Миледи Исива. Филин застыл от возмущения, когда она наклонилась к нему и, благоухая духами, поцеловала в бровь.
— Как ты себя чувствуешь, мой милый бедный мальчик? Да ты почти ничего не съел.
— Вас это удивляет? — спросил он.
Миледи Исива плотно сжала губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74