Ох что будет, когда об этом узнает Асаддам! Ха-ха-ха!
— Что? Скажи же мне наконец.
— Нет времени. Мы должны действовать прямо сейчас, пока еще не слишком поздно! Кременюга! — Бубуш сунул в пасть лапу и свистнул. Скалодонтка подпрыгнула, проснулась и с готовностью пригрохотала к ноге.
С Ублейра было достаточно. Одним прыжком он одолел всю свою комнату и встал у двери, перекрывая поспешный выход Бубуша. На декоративной тарелке, что висела над дверью, было написано: «Чистите когти перед жратвой».
— Прочь с дороги, — прорычал Бубуш. — Уже может быть слишком поздно.
— Поздно для чего? Пока ты не откроешь мне ответа на эту тайну, я тебя отсюда не выпущу.
— Ты только время тратишь.
— Говори!
— А, ч-ч-черт, — нетерпеливо заскрипел зубами Бубуш. — Ладно, слушай, это сложно, хотя… — Он собрал все свои вихрящиеся мысли, силясь удержать их вместе, точно какой-то турист-любитель, сражающийся с палаткой на продуваемой всеми ветрами вершине утеса. — Помнишь то чувство, которое возникло у тебя вчера, когда тот малый в сутане пытался тебя в подштанники облачить…
Ублейр покраснел:
— Откуда ты знаешь?..
— Ладно, проехали. Видел ты стражников на той стороне площади? Они же совсем растерялись. Нечто странное буквально витало в воздухе. Нечто секретное!
— Ты же это не всерьез.
Глаза Бубуша буквально вспыхнули от всей его серьезности.
— Теперь представь себе это секретное нечто , но бесконечно более мощное. И под нашим контролем!
Ублейр почесал в затылке, пока щелки его зрачков кипели от шока, точно головастики на сковородке.
— Так откроешь ты дверь или нет? — спросил Бубуш.
Долю секунды спустя они с Ублейром уже так грохотали по улице, что их копыта выбивали искры из каменной мостовой. Кременюга неслась следом за ними.
Небольшая кучка из шести сдельщиков сгрудилась в тени крошечного проулка, озабоченно разглядывая впечатляющую наружность страхоскреба Ментагона — одного из самых высоких зданий в Мортрополисе. Странным образом тот факт, что немногие лавовые лампы по-прежнему сияли в дуговых окнах, делал внешность здания еще менее заманчивой — хотя этот же самый факт говорил и о том, что большинство ментагонов теперь находятся снаружи, неся дежурство.
— А вы уверены, что это сработает? — пробормотал Бакс, изголодавшийся до смерти владелец единственного чека на миллион мротов из когда-либо существовавших.
— Конечно, сработает, — хором ответили ему Елеус и Шнютке.
— А что такое, малыш, ты моим чарам не доверяешь? — сладким голосом прошептала Шпирс, слегка поправляя свою ложбинку между грудей, чтобы придать ей просто сногсшибательную привлекательность.
Фауст хлопнул Бакса по плечу и весьма нелюбезно осклабился.
— А ты вот как на это взгляни. Если нас поймают, это же будет целая вечность в кандалах, столетия жесткого подчинения. Ах как это круто!
— Извращенец! — буркнул Бакс.
— Вот уж никогда не думал, что тебе есть до этого дело.
— Заткнитесь, вы, двое, — рявкнул Шнютке. — Сможете вы на стреме стоять или нет?
Фауст фыркнул, а Бакс лишь что-то промычал.
— Я так понимаю, что ответ утвердительный, — прохрипел композитор, страстно желая вызволить своего бесценного скрипача тюрьмы. — Ну что, все готовы? Тогда вперед.
Четверка метнулась из проулка, мигом пересекла улицу, направляясь прямиком к угрожающей пасти штаб-квартиры, но в последний момент вильнула вбок и понеслась кругом к задней части здания, сгибаясь пополам, чтобы укрыться от обзора из окон.
Четыре головы появились у угла страхоскреба, оглядели всю сцену и нырнули обратно — прочь из поля зрения. Взглянув на угольный набросок Мудассо, они одобрительно закивали. Рисунок был идеален во всех деталях, демонстрируя стражника, горбящегося возле небольшого круглого каменного строения. Перед стражником валялась груда больших томов. По сути, если бы кто-то присмотрелся к наброску Мудассо еще внимательнее, он вполне смог бы различить на корешках слова: «Свод мук».
Только один аспект творения Мудассо отличался от реальности — изгибающаяся стрелка ныряла из страхосферы и заканчивалась примерно в дюйме над каменным строением. Стрелка волокла за собой слово «Тюрьма». Художник подумал, что таким образом о«сможет прояснить дело.
Елеус еще раз выглянул из-за угла в порядке последней проверки, затем нетерпеливо махнул рукой. Все шло тип-топ. И можно было начинать.
Шпирс нервно сглотнула, еще раз подрегулировала свою ложбинку, а затем с наигранной небрежностью завернула за угол штаб-квартиры Ментагона, покачивая небольшой сумочкой.
Остальные трое с неохотой оторвали глаза от ее волнующихся ягодиц, резко развернулись и бросились бежать вокруг страхоскреба в обратную сторону, помедлив лишь на мгновение, чтобы подобрать здоровенную дубину, которую они предусмотрительно захватили с собой.
Пудин ахнул и оторвал глаза от своей пергаментной работы, пока Шпирс соблазнительно хихикала и томно шептала: «Приветик, здоровила». Она так ловко надула губки, что на какой-то момент и впрямь показалась той самой старлеткой, какой некогда была.
Когти Пудина взметнулись к его горлу и пошарили там какое-то время — типичная реакция всех самцов, когда перед ними предстает машущая ресницами блондинка, носящая на себе куда меньше того, что практично, и лишь самую малость больше того, что непристойно.
— Гм… привет. — Пудин улыбнулся в манере, которая, как он надеялся, была подходящей и приличествующей. Одновременно логические центры его мозга были начисто заглушены воющими как волки центрами похоти, так что ментагон не возымел наглость спросить себя: «Погоди-ка погоди. А она-то что здесь делает? Разве ей не следует быть вовлеченной в систему вечных му… мм?»
Шпирс еще раз махнула ресницами для вящего эффекта.
Довольно на долгое время это стало последним, что видел Пудин. Здоровенная дубина, занесенная сразу всеми тремя сообщниками Шпирс, по крутой дуге опустилась с неба и оглушительно рухнула на затылок ментагона.
Кучка крошечных розовых дракончиков еще несколько часов порхала и кувыркалась вокруг его головы.
Считанные секунды спустя Пудин тяжело грохнулся со своего стула, рассыпая по сторонам пергаменты и тома «Свода мук». Громадное облако пыли поднялось, когда он наконец рухнул на пол. Шнютке, в редкий для столь тонкой и художественной натуры момент предельной практичности, сорвал с пояса Пудина большую связку ключей, запрыгнул на плечи Елеусу, после чего они оба вломились в двери тюрьмы.
А там первым звуком, который до них дошел, стал скрип бритвенно-острых челюстей. За ним последовали пронзительные крики ужаса, когда Брехли Трепп, отчаянно дрыгая ногами, исчез сквозь пролом в дальней стене.
За всем этим быстро последовало звуковое заграждение в виде неистовых воплей Бешмета, который в беспомощном ужасе болтался на своих наручниках, вереща:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Что? Скажи же мне наконец.
— Нет времени. Мы должны действовать прямо сейчас, пока еще не слишком поздно! Кременюга! — Бубуш сунул в пасть лапу и свистнул. Скалодонтка подпрыгнула, проснулась и с готовностью пригрохотала к ноге.
С Ублейра было достаточно. Одним прыжком он одолел всю свою комнату и встал у двери, перекрывая поспешный выход Бубуша. На декоративной тарелке, что висела над дверью, было написано: «Чистите когти перед жратвой».
— Прочь с дороги, — прорычал Бубуш. — Уже может быть слишком поздно.
— Поздно для чего? Пока ты не откроешь мне ответа на эту тайну, я тебя отсюда не выпущу.
— Ты только время тратишь.
— Говори!
— А, ч-ч-черт, — нетерпеливо заскрипел зубами Бубуш. — Ладно, слушай, это сложно, хотя… — Он собрал все свои вихрящиеся мысли, силясь удержать их вместе, точно какой-то турист-любитель, сражающийся с палаткой на продуваемой всеми ветрами вершине утеса. — Помнишь то чувство, которое возникло у тебя вчера, когда тот малый в сутане пытался тебя в подштанники облачить…
Ублейр покраснел:
— Откуда ты знаешь?..
— Ладно, проехали. Видел ты стражников на той стороне площади? Они же совсем растерялись. Нечто странное буквально витало в воздухе. Нечто секретное!
— Ты же это не всерьез.
Глаза Бубуша буквально вспыхнули от всей его серьезности.
— Теперь представь себе это секретное нечто , но бесконечно более мощное. И под нашим контролем!
Ублейр почесал в затылке, пока щелки его зрачков кипели от шока, точно головастики на сковородке.
— Так откроешь ты дверь или нет? — спросил Бубуш.
Долю секунды спустя они с Ублейром уже так грохотали по улице, что их копыта выбивали искры из каменной мостовой. Кременюга неслась следом за ними.
Небольшая кучка из шести сдельщиков сгрудилась в тени крошечного проулка, озабоченно разглядывая впечатляющую наружность страхоскреба Ментагона — одного из самых высоких зданий в Мортрополисе. Странным образом тот факт, что немногие лавовые лампы по-прежнему сияли в дуговых окнах, делал внешность здания еще менее заманчивой — хотя этот же самый факт говорил и о том, что большинство ментагонов теперь находятся снаружи, неся дежурство.
— А вы уверены, что это сработает? — пробормотал Бакс, изголодавшийся до смерти владелец единственного чека на миллион мротов из когда-либо существовавших.
— Конечно, сработает, — хором ответили ему Елеус и Шнютке.
— А что такое, малыш, ты моим чарам не доверяешь? — сладким голосом прошептала Шпирс, слегка поправляя свою ложбинку между грудей, чтобы придать ей просто сногсшибательную привлекательность.
Фауст хлопнул Бакса по плечу и весьма нелюбезно осклабился.
— А ты вот как на это взгляни. Если нас поймают, это же будет целая вечность в кандалах, столетия жесткого подчинения. Ах как это круто!
— Извращенец! — буркнул Бакс.
— Вот уж никогда не думал, что тебе есть до этого дело.
— Заткнитесь, вы, двое, — рявкнул Шнютке. — Сможете вы на стреме стоять или нет?
Фауст фыркнул, а Бакс лишь что-то промычал.
— Я так понимаю, что ответ утвердительный, — прохрипел композитор, страстно желая вызволить своего бесценного скрипача тюрьмы. — Ну что, все готовы? Тогда вперед.
Четверка метнулась из проулка, мигом пересекла улицу, направляясь прямиком к угрожающей пасти штаб-квартиры, но в последний момент вильнула вбок и понеслась кругом к задней части здания, сгибаясь пополам, чтобы укрыться от обзора из окон.
Четыре головы появились у угла страхоскреба, оглядели всю сцену и нырнули обратно — прочь из поля зрения. Взглянув на угольный набросок Мудассо, они одобрительно закивали. Рисунок был идеален во всех деталях, демонстрируя стражника, горбящегося возле небольшого круглого каменного строения. Перед стражником валялась груда больших томов. По сути, если бы кто-то присмотрелся к наброску Мудассо еще внимательнее, он вполне смог бы различить на корешках слова: «Свод мук».
Только один аспект творения Мудассо отличался от реальности — изгибающаяся стрелка ныряла из страхосферы и заканчивалась примерно в дюйме над каменным строением. Стрелка волокла за собой слово «Тюрьма». Художник подумал, что таким образом о«сможет прояснить дело.
Елеус еще раз выглянул из-за угла в порядке последней проверки, затем нетерпеливо махнул рукой. Все шло тип-топ. И можно было начинать.
Шпирс нервно сглотнула, еще раз подрегулировала свою ложбинку, а затем с наигранной небрежностью завернула за угол штаб-квартиры Ментагона, покачивая небольшой сумочкой.
Остальные трое с неохотой оторвали глаза от ее волнующихся ягодиц, резко развернулись и бросились бежать вокруг страхоскреба в обратную сторону, помедлив лишь на мгновение, чтобы подобрать здоровенную дубину, которую они предусмотрительно захватили с собой.
Пудин ахнул и оторвал глаза от своей пергаментной работы, пока Шпирс соблазнительно хихикала и томно шептала: «Приветик, здоровила». Она так ловко надула губки, что на какой-то момент и впрямь показалась той самой старлеткой, какой некогда была.
Когти Пудина взметнулись к его горлу и пошарили там какое-то время — типичная реакция всех самцов, когда перед ними предстает машущая ресницами блондинка, носящая на себе куда меньше того, что практично, и лишь самую малость больше того, что непристойно.
— Гм… привет. — Пудин улыбнулся в манере, которая, как он надеялся, была подходящей и приличествующей. Одновременно логические центры его мозга были начисто заглушены воющими как волки центрами похоти, так что ментагон не возымел наглость спросить себя: «Погоди-ка погоди. А она-то что здесь делает? Разве ей не следует быть вовлеченной в систему вечных му… мм?»
Шпирс еще раз махнула ресницами для вящего эффекта.
Довольно на долгое время это стало последним, что видел Пудин. Здоровенная дубина, занесенная сразу всеми тремя сообщниками Шпирс, по крутой дуге опустилась с неба и оглушительно рухнула на затылок ментагона.
Кучка крошечных розовых дракончиков еще несколько часов порхала и кувыркалась вокруг его головы.
Считанные секунды спустя Пудин тяжело грохнулся со своего стула, рассыпая по сторонам пергаменты и тома «Свода мук». Громадное облако пыли поднялось, когда он наконец рухнул на пол. Шнютке, в редкий для столь тонкой и художественной натуры момент предельной практичности, сорвал с пояса Пудина большую связку ключей, запрыгнул на плечи Елеусу, после чего они оба вломились в двери тюрьмы.
А там первым звуком, который до них дошел, стал скрип бритвенно-острых челюстей. За ним последовали пронзительные крики ужаса, когда Брехли Трепп, отчаянно дрыгая ногами, исчез сквозь пролом в дальней стене.
За всем этим быстро последовало звуковое заграждение в виде неистовых воплей Бешмета, который в беспомощном ужасе болтался на своих наручниках, вереща:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100