Пинком распахнув дверь, он охнул при виде открывшейся картины: занавески плотно задернуты; обволакивая комнату сумраком, мать девушки покачивается взад-вперед, что-то отрешенно бормоча, явно близкая к истерике. А в гамаке — неподвижное тело. Неподвижное и бесчувственное.
«Нет! — мысленно взвыл сотрудник похоронного бюро. — Только не сегодня. Это же мой праздник!»
Матушка Сиксики со слезами на глазах оглянулась. Инстинкт подсказывал ей, что теперь приглашения на вечеринку им не дождаться.
— Простите… — всхлипнула она.
Сотрудник прошагал по комнате к гамаку. Голова его бурлила безответными вопросами, кипела раздражением. Сорвав одеяла, он уставился на бледную фигуру.
— Вон пшли… — пробормотала Сиксика в подушку, натягивая одеяла обратно. — Отстаньте. Я умираю… — Сжимая руками голову, она глухо застонала.
Тут колени сотрудника похоронного агентства сдали от потрясения, и он мешком осел на пол. Голова его кружилась от злой иронии всей этой ситуации. Что же они теперь объявят гражданам Аксолотля? «Извините, сегодня без жертв! Жертва не очень хорошо себя чувствует!»
И почему никто не предвидел, что такое произойдет? Редактору «Угадайки» придется ответить кое на какие очень суровые вопросы.
Впрочем, в данный момент это было не важно. Прямо сейчас ему предстояло развлечь целый город охотников до вечеринок. Где же он за такое короткое время замену найдет?
Рыча, сотрудник вскочил и метнулся прочь из комнаты.
— Ну что? — спросил отец Сиксики, пока мужчина, хлопая полами тоги, проносился мимо него.
— Здесь никакой надежды. Совсем никакой, — прорычал сотрудник, исчезая на улице.
Его сандалии злобно выбивали клубы пыли из мостовой. А в этот самый момент одно совершенно конкретное духовное лицо в черной сутане, войдя по шаткому мостику в Аксолотль, плелось по главной улице, сдерживая тревожные зевки. Согласно образу мыслей духовного лица, было еще слишком ранее утро для каких-то серьезных дел.
Крупный мужчина с пивным брюхом сбоку от него настойчиво это отрицал.
И, что самое удивительное, жители Аксолотля целиком и полностью с ним соглашались. Брехли Трепп наблюдал, как целые стайки людей выскакивают из боковых проулков и с энтузиазмом устремляются в одном и том же направлении, гудя от волнения.
— Ну идем же, скорее, — подгонял проповедника Алкан, указывая вслед несущимся толпам.
— Так ты и впрямь думаешь, что это удачная мысль — чтобы я снова здесь объявился, почти сразу же после Разоблачения Нужного Белья? — нервно спросил Трепп.
— Доверься мне, — елейно прошептал Алкан. — Все улажено. Просто расслабься и сделай, как я скажу. — Он заговорщицки подмигнул Треппу.
— Да, конечно, — пробормотал его высокобесподобие, никакой убежденности не чувствуя. — Я только надеюсь, что меня здесь после вчерашнего никто не узнает. Иначе они меня просто у… — Тут вспышка понимания зажглась где-то позади его глаз. — А-а, ладно. Очень хорошо. Я понимаю.
— Да, хорошо. А теперь поспеши. Ты ведь не хочешь нужный момент пропустить. Выбор времени здесь жизненно важен.
Последовав за стремительно собирающейся толпой, Брехли Трепп втиснулся на битком забитую площадь в тот самый момент, когда волны возбуждения буквально затопили все это место адреналином.
Алкан с ухмылкой указал в сторону массивного храма, что возвышался над площадью.
Единственная облаченная в черную тогу фигурка медленно карабкалась вверх по ступенчатой стороне строения, в отчаянии ломая руки. Наверху каменная плита лежала меж двух здоровенных стражников с факелами, глава ее была увенчана странным на вид устройством, собранным из бамбуковых жердей.
Толпа что-то неугомонно бубнила, и время от времени из разных ее участков вырывались спонтанные взрывы восторга и свиста.
«Для такого раннего часа, — размышлял Брехли Трепп, — они слишком уж оживлены. Должно быть, сегодня в Аксолотле состоялось немало славных завтраков».
Наконец облаченный в черную тогу мужчина добрался до вершины храма. Он слегка поправил свою цилиндрическую шляпу, затем приблизился к толпе. Все глаза переметнулись на него, фокус еще больше усиливала длинная перспектива ступенек. Все уши были готовы для объявления.
Сотрудник похоронного агентства с трудом сглотнул слюну, нервно заламывая ладони. Он по-прежнему понятия не имел о том, что же такое собирается сказать людям. Сотня различных вариантов уже была обдумана и категорически отвергнута. К примеру, он хотел было вовсе не появиться, прикинуться, что обо всем забыл, или распустить какой-нибудь слух, что сегодня, мол, не слишком благоприятный день для праздника и что надо будет попробовать завтра. Он даже подумал было выдвинуть добровольцем себя — но жертве полагалось быть девственной, а к ним в агентство как-то раз явилась убитая горем вдова-нимфоманка, которая просто попросила один разок славного утешения, ну и… дальше он эти «разки» уже не считал. От души глотнув воздуха, сотрудник похоронного агентства поднял руки и обратился к толпе, становясь простым передатчиком капризов собственного языка.
— Дамы и господа… э-э… — впечатляюще начал он. Густую тишину, которая внезапно окутала Аксолотль, нарушало только потрескивание факелов в руках у стражников.
— Э-э… хотя я ко всему этому непривычен, — принялся вилять сотрудник. Несколько человек из толпы нетерпеливо зашаркали ногами. Они уже поняли, что здесь что-то неладно.
— Э-э… в порядке изменения намеченного плана я… гм… хотел бы попробовать кое-какую новизну, хорошо? — Сотрудник отчаянно пытался впрыснуть во все происходящее какое-то ощущение жизненности. Но ему это удавалось плохо. — Все предыдущие шесть лет мы жертвовали одной и той же девушкой. Что ж, Сиксика была безупречной девственницей, отличной спортсменкой и просто красавицей, — тут он сунул одну руку за спину и скрестил пальцы, — но… гм… вам не кажется, что мы слишком уж часто слышали ее вопль?
Единственным ответом ему было неугомонное шуршание ног.
— Что происходит? — в замешательстве пробормотал Трепп.
— Заткнись и слушай внимательно, — отозвался Алкан.
— Итак, я полагаю, что нам самая пора получить какую-то совершенно новую жертву, — продолжил сотрудник похоронного агентства. — Есть ли среди вас добровольцы?
Гробовое молчание омывало храмовую площадь, пока скептические мысли поднимали свои уродливые головы. Что случилось с Сиксикой? Трагическая ошибка на репетиции? Не может ли то же самое случиться и с ними, если они вызовутся стать добровольцами?
— Ну давайте же, — умолял сотрудник. — Только подумайте о престиже. Какая честь отдать свою голову прямо здесь, сейчас…
Уши Брехли Треппа встали торчком.
— Сказал ли он именно то, что мне послышалось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100