А церкви? Хе, не морочь мне голову. Церкви до безумия любят тех, кто кладет щедрые подношения в их сундуки, или тех, к кому благоволит король. Говорю тебе, церкви заботятся о тех, кто их кормит. Но вот скажи, как насчет обычных, простых парней, вроде тебя да меня? Кто позаботится о нас?
Обведя взглядом море, чувствуя, как ветер треплет волосы и поглаживает лицо, ощущая холодок, покусывающий кожу сквозь прорехи в одежде, Дэррик посмотрел на маленькую деревеньку, прочно прицепившуюся к скалистой земле над бухтой.
— Мы сами позаботимся о себе, — сказал он. — Как всегда.
Они со стариком дружили уже несколько месяцев, им было легко работать и общаться друг с другом.
Мыс Ищущего был небольшим городком на южной границе территорий варварских племен. В прошлом поселок служил опорным фортом для торговцев, китобоев, охотников на тюленей, минующих его по пути на морозный Север. Около ста лет назад с приходом армии, намеревавшейся отловить мародерствовавших пиратов-варваров, рыскавших по району, совершенно не боясь флота Западных Пределов, здесь был заложен укрепленный пакгауз. Варваров надо было научить уму-разуму, и на время войско наемников отвлеклось от торговых дел.
Затем некоторые из варварских племен объединились и осадили деревню. Форт уже не мог пополнять запасы или обеспечить отход людей. За зиму наемников и тех, кто жил с ними, перебили всех до единого. Потребовалось больше сорока лет, чтобы четверо торговцев пушниной снова смогли закрепиться на этой территории, да и то им это удалось только потому, что они наладили выгодный варварам обмен, доставляя им товары, которые те не могли добыть сами.
Горные склоны, окружающие бухту, были усеяны зданиями. Кое-где между домами гордо возвышался лес — эту землю не обрабатывали. Однако деревня постепенно захватывала эти клочки. Деревья валили для строительства и отопления домов, зачастую оставляя после вырубки лишь неровную каменистую почву с редкими зубьями пней, негодную для возведения на ней зданий.
— Почему ты не остался в Бромвеле? — спросил Дэррик, откусывая кусок от яблока, оказавшегося сладким и терпким.
Сахир всплеснул руками, отмахиваясь от этой мысли:
— Ну, даже до того, как он так поднялся и добился успехов в делах религии, Бромвел не годился для таких, как я.
— Почему?
Фыркнув, Сахир заявил:
— Слишком уж там много суеты, вот почему. Человек может бродить туда-сюда по этим их улицам — а все вокруг бегают, все деловые, все озабоченные — и то и дело встречать самого себя.
Несмотря на меланхоличное настроение, часто охватывающее его теперь, Дэррик улыбнулся. Бромвел был намного больше Мыса Ищущего, но бледнел в сравнении с Западными Пределами.
— Ты никогда не был в Западных Пределах, да?
— Один раз был, — отозвался Сахир. — Только раз. Я сделал ошибку, подписав контракт с грузоперевозчиком, которому нужны были рабочие руки. Я был молодым здоровым молокососом вроде тебя и ничего не боялся. Вот и подписал. Ну, прибыли мы в порт Западных Пределов, огляделся я — народу, что икры в рыбешке, толпы так и кишат, адское местечко. Шесть дней стояли мы там на якоре, и ни разу за это время я не покинул корабль.
— Да ну? А почему?
— Потому что понял, что никогда не найду дорогу назад, вот почему.
Дэррик рассмеялся, что, кажется, вывело Сахира из себя — он нахмурился:
— И вовсе это не смешно, ты, трюмная крыса. Были люди, которые сошли там на берег и не вернулись.
— Я не хотел тебя обидеть, — извинился Дэррик. — Просто не могу себе представить, чтобы кто-то, перенеся переход к Западным Пределам, да по штормовой погодке, обычно парящей в заливе, не сошел бы с корабля, когда на то представился шанс.
— Разве только до ближайшей таверны за бурдюком вина да ради смены кормежки время от времени, — буркнул Сахир. — Но чего я завел разговор о Бромвеле — я вчера встретился тут с одним, побеседовали мы, и я подумал, что тебе, может, будет интересно узнать то, что он сказал.
Дэррик наблюдал за лавирующими в гавани баржами. Сегодня на Мысе Ищущего оживленный день. У портовых рабочих из деревни обычно две специальности, потому что семью одной только погрузкой не обеспечить. Даже тот, кто не занимался никаким ремеслом, охотился, или рыбачил, или ставил силки, когда со средствами становилось худо. Иногда работяги перебирались на время в другие города, поюжнее, вроде Бромвела.
— Что именно интересно? — спросил Дэррик.
— Да все этот знак, который ты то и дело рисуешь. — Сахир протянул Дэррику фляжку с водой.
Дэррик отхлебнул, ощутив металлический привкус. Здесь было несколько шахт, но ни один рудник не приносил достаточно выгоды, чтобы заставить купцов вложить деньги в развитие и рискнуть, не побоявшись потерять все при нападении варваров.
— Я знаю, ты не любишь говорить об этих символах, — продолжил Сахир, — и прости, что встреваю не в свое дело, но я же вижу, они тебя мучат и тревожат, так что молчать не могу.
За все время знакомства со стариком Дэррик ни разу не упомянул, откуда он узнал об этом рисунке, об эллипсах с тянущейся сквозь них волнистой линией. Он пытался оставить это в прошлом. Год назад, когда погиб игрок, которого он охранял, Дэррик забросил работу и пил не просыхая, едва наскребая на спиртное. Его глодала вина за смерть Мэта и игрока. И призрак отца и сарая в Дальних Холмах не оставлял его ни на минуту.
Дэррик даже не помнил, как попал на Мыс Ищущего, — он был так пьян, что капитан корабля просто выкинул его с судна и отказался пустить обратно. Сахир нашел Дэррика у кромки прилива, больного, мечущегося в лихорадке. Старик и пара его приятелей перенесли беднягу в хибару Сахира на холме над деревней. Он выходил Дэррика, нянчась с ним целый месяц, пока тот не поправился. Не единожды, рассказывал потом Сахир, он был уверен, что теряет Дэррика из-за болезни или из-за вины, терзающей его.
Даже сейчас Дэррик не знал, какая часть его истории известна Сахиру, но старик сказал, что он постоянно рисовал этот символ. Бывший моряк не мог припомнить, чтобы он делал это, но старик предъявил клочки бумаги, исчерканные овалами, и Дэррик вынужден был признать, что они созданы его рукой.
Сахиру явно было не по себе.
— Ничего, все нормально, — сказал Дэррик. — Эти значки ничего не значат.
Почесав мозолистыми пальцами бороду, Сахир заметил:
— А тот человек, с которым мы беседовали вчера, говорил совсем другое.
— И что же он говорил?
Баржа почти достигла берега, гребцы чаще отдыхали, позволяя приливу нести их, и опускали весла в воду лишь для того, чтобы обогнуть другие баржи и корабли в переполненной гавани.
— Он страшно заинтересовался этими закорючками, — сказал старик. — Вот почему я рассказал тебе сегодня утром о той церкви и Пророке Света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Обведя взглядом море, чувствуя, как ветер треплет волосы и поглаживает лицо, ощущая холодок, покусывающий кожу сквозь прорехи в одежде, Дэррик посмотрел на маленькую деревеньку, прочно прицепившуюся к скалистой земле над бухтой.
— Мы сами позаботимся о себе, — сказал он. — Как всегда.
Они со стариком дружили уже несколько месяцев, им было легко работать и общаться друг с другом.
Мыс Ищущего был небольшим городком на южной границе территорий варварских племен. В прошлом поселок служил опорным фортом для торговцев, китобоев, охотников на тюленей, минующих его по пути на морозный Север. Около ста лет назад с приходом армии, намеревавшейся отловить мародерствовавших пиратов-варваров, рыскавших по району, совершенно не боясь флота Западных Пределов, здесь был заложен укрепленный пакгауз. Варваров надо было научить уму-разуму, и на время войско наемников отвлеклось от торговых дел.
Затем некоторые из варварских племен объединились и осадили деревню. Форт уже не мог пополнять запасы или обеспечить отход людей. За зиму наемников и тех, кто жил с ними, перебили всех до единого. Потребовалось больше сорока лет, чтобы четверо торговцев пушниной снова смогли закрепиться на этой территории, да и то им это удалось только потому, что они наладили выгодный варварам обмен, доставляя им товары, которые те не могли добыть сами.
Горные склоны, окружающие бухту, были усеяны зданиями. Кое-где между домами гордо возвышался лес — эту землю не обрабатывали. Однако деревня постепенно захватывала эти клочки. Деревья валили для строительства и отопления домов, зачастую оставляя после вырубки лишь неровную каменистую почву с редкими зубьями пней, негодную для возведения на ней зданий.
— Почему ты не остался в Бромвеле? — спросил Дэррик, откусывая кусок от яблока, оказавшегося сладким и терпким.
Сахир всплеснул руками, отмахиваясь от этой мысли:
— Ну, даже до того, как он так поднялся и добился успехов в делах религии, Бромвел не годился для таких, как я.
— Почему?
Фыркнув, Сахир заявил:
— Слишком уж там много суеты, вот почему. Человек может бродить туда-сюда по этим их улицам — а все вокруг бегают, все деловые, все озабоченные — и то и дело встречать самого себя.
Несмотря на меланхоличное настроение, часто охватывающее его теперь, Дэррик улыбнулся. Бромвел был намного больше Мыса Ищущего, но бледнел в сравнении с Западными Пределами.
— Ты никогда не был в Западных Пределах, да?
— Один раз был, — отозвался Сахир. — Только раз. Я сделал ошибку, подписав контракт с грузоперевозчиком, которому нужны были рабочие руки. Я был молодым здоровым молокососом вроде тебя и ничего не боялся. Вот и подписал. Ну, прибыли мы в порт Западных Пределов, огляделся я — народу, что икры в рыбешке, толпы так и кишат, адское местечко. Шесть дней стояли мы там на якоре, и ни разу за это время я не покинул корабль.
— Да ну? А почему?
— Потому что понял, что никогда не найду дорогу назад, вот почему.
Дэррик рассмеялся, что, кажется, вывело Сахира из себя — он нахмурился:
— И вовсе это не смешно, ты, трюмная крыса. Были люди, которые сошли там на берег и не вернулись.
— Я не хотел тебя обидеть, — извинился Дэррик. — Просто не могу себе представить, чтобы кто-то, перенеся переход к Западным Пределам, да по штормовой погодке, обычно парящей в заливе, не сошел бы с корабля, когда на то представился шанс.
— Разве только до ближайшей таверны за бурдюком вина да ради смены кормежки время от времени, — буркнул Сахир. — Но чего я завел разговор о Бромвеле — я вчера встретился тут с одним, побеседовали мы, и я подумал, что тебе, может, будет интересно узнать то, что он сказал.
Дэррик наблюдал за лавирующими в гавани баржами. Сегодня на Мысе Ищущего оживленный день. У портовых рабочих из деревни обычно две специальности, потому что семью одной только погрузкой не обеспечить. Даже тот, кто не занимался никаким ремеслом, охотился, или рыбачил, или ставил силки, когда со средствами становилось худо. Иногда работяги перебирались на время в другие города, поюжнее, вроде Бромвела.
— Что именно интересно? — спросил Дэррик.
— Да все этот знак, который ты то и дело рисуешь. — Сахир протянул Дэррику фляжку с водой.
Дэррик отхлебнул, ощутив металлический привкус. Здесь было несколько шахт, но ни один рудник не приносил достаточно выгоды, чтобы заставить купцов вложить деньги в развитие и рискнуть, не побоявшись потерять все при нападении варваров.
— Я знаю, ты не любишь говорить об этих символах, — продолжил Сахир, — и прости, что встреваю не в свое дело, но я же вижу, они тебя мучат и тревожат, так что молчать не могу.
За все время знакомства со стариком Дэррик ни разу не упомянул, откуда он узнал об этом рисунке, об эллипсах с тянущейся сквозь них волнистой линией. Он пытался оставить это в прошлом. Год назад, когда погиб игрок, которого он охранял, Дэррик забросил работу и пил не просыхая, едва наскребая на спиртное. Его глодала вина за смерть Мэта и игрока. И призрак отца и сарая в Дальних Холмах не оставлял его ни на минуту.
Дэррик даже не помнил, как попал на Мыс Ищущего, — он был так пьян, что капитан корабля просто выкинул его с судна и отказался пустить обратно. Сахир нашел Дэррика у кромки прилива, больного, мечущегося в лихорадке. Старик и пара его приятелей перенесли беднягу в хибару Сахира на холме над деревней. Он выходил Дэррика, нянчась с ним целый месяц, пока тот не поправился. Не единожды, рассказывал потом Сахир, он был уверен, что теряет Дэррика из-за болезни или из-за вины, терзающей его.
Даже сейчас Дэррик не знал, какая часть его истории известна Сахиру, но старик сказал, что он постоянно рисовал этот символ. Бывший моряк не мог припомнить, чтобы он делал это, но старик предъявил клочки бумаги, исчерканные овалами, и Дэррик вынужден был признать, что они созданы его рукой.
Сахиру явно было не по себе.
— Ничего, все нормально, — сказал Дэррик. — Эти значки ничего не значат.
Почесав мозолистыми пальцами бороду, Сахир заметил:
— А тот человек, с которым мы беседовали вчера, говорил совсем другое.
— И что же он говорил?
Баржа почти достигла берега, гребцы чаще отдыхали, позволяя приливу нести их, и опускали весла в воду лишь для того, чтобы обогнуть другие баржи и корабли в переполненной гавани.
— Он страшно заинтересовался этими закорючками, — сказал старик. — Вот почему я рассказал тебе сегодня утром о той церкви и Пророке Света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94