Он поднялся на колени и, хотя все еще держался за сердце, Бен видел, что боль уже понемногу стихает, и ему теперь значительно легче.
— Ну как, все в порядке? — участливо спросила Грейс Вудбридж.
Франкино с трудом встал на ноги и через силу улыбнулся.
— Да… Проклятая грудная жаба! Мучает меня уже столько лет… Но это проходит. Стоит принять таблетку нитроглицерина — и сразу же отпускает.
— Может, вам лучше прилечь? — предложил Бен, подходя к священнику.
Но Франкино лишь отмахнулся.
— Ничего серьезного. Давайте продолжим, — предложил он.
— Мистер Франкино, — обратилась к нему Грейс Вудбридж, — по-моему, вам следует отдохнуть. Такое напряжение…
— Все уже прошло, — улыбнулся священник. — Становитесь на свои места.
Сорренсон и Батилль дружно заявили, что вообще сейчас уйдут, если все это будет продолжаться. Но Бен редко запротестовал:
— Нет, я никого отсюда не выпущу, — заявил он.
— Бен, ты что, спятил? — изумился Сорренсон.
— Нет, — спокойно ответил Бен. — Просто я хочу, чтобы ритуал был доведен до конца, раз уж начали. — И он с надеждой посмотрел на Франкино, ища в нем поддержки.
— Ну ладно, давайте, — сдался старик Бен проследил, чтобы все встали в круг, и снова потушил свет. Франкино сразу же поднял распятие и шагнул вперед. И тут Бен поежился: по коже будто прошелся холодный ветер. Но откуда бы ему взяться?. Окна уже закрыли, кондиционер не работал, и к тому же Бей чувствовал, что это вовсе никакой и не ветер. Было такое ощущение, словно по коже его кто-то водил куском льда.
Наконец Франкино перестал читать заклинания и замолчал.
«Интересно, кто-нибудь еще чувствует этот странный холод?» — думал Бен.
Между тем ощущения усиливались, и Бен начал дрожать. Священник почему-то молчал, хотя, судя по всему, должен был и дальше читать молитвы.
— Я начинаю замерзать, — наконец тихо сказала одна из секретарш.
И вдруг послышался странный звук, словно человек с разбегу налетел на неожиданную преграду. Франкино вновь закричал, и кто-то сразу же включил свет.
Священник лежал в углу комнаты возле перевернутого кресла и отбивался от невидимых рук, которые, судя по его движениям, сжимали его горло, пытаясь задушить. Над правым глазом у него был порез, из которого текла кровь, а лицо покраснело от удушья.
Бен в ужасе бросился ему на помощь.
— Уильям! Что это?! — крикнул он — Что происходит? — взвизгнула из-за спины Бена миссис Вудбридж.
Изо рта священника показалась пена, глаза закатились. Бен расстегнул ему ворот рубашки и поднял с пола распятие.
Гости не шевелились.
— Надо вызвать врача, — решительно сказал Дженкинс.
— Нет! — сердито выкрикнул Бен. — Никаких врачей! Фэй заплакала и упала на колени. Неожиданно Франкино перестал извиваться и медленно поднялся с пола.
— Что это было? — спросил его Бен, приходя немного в себя.
— Чейзен не дает мне закончить ритуал, — тихо ответил тот.
— Какой еще Чейзен? — удивился Сорренсон. Священник произнес это имя довольно громко, и все гости его услышали.
— Чейзен? — переспросил сам Франкино, будто впервые услышал эту фамилию.
— Да-да, — подтвердила Фэй. — Вы же сами только что сказали, что вам мешает какой-то Чейзен. Франкино удивленно уставился на Бена.
— Так кто такой этот Чейзен? — не отставала Фэй.
— Сам не знаю, — произнес Франкино и с недоумением оглядел окружающих.
***
— Боже мой! — в ужасе воскликнул Сорренсон, осмотревшись по сторонам.
Бен оглядел комнату: теперь она напоминала место побоища. Франкино только что ушел. Он и в третий раз пытался закончить ритуал, хотя уже все гости без исключения дружно протестовали, и при этом сам чуть не погиб.
— Он, наверное, сумасшедший, заключила Грейс Вудбридж, крепко держа мужа под руку. У ее ног валялся разбитый торшер.
Бен перевел взгляд на Фэй — она была бледная, как полотно.
— Ты говорил, что знаком с ним по колледжу? — холодно спросила она. Бен кивнул, — А почему же ты раньше никогда мне о нем не рассказывал?
Бен пожал плечами.
— Видимо, было ни к чему.
Дженкинс с трудом переводил дыхание. Его роскошный пиджак был изодран в клочья. Франкино в ярости разорвал его, когда Дженкинс пытался силой копировать новый приступ, в результате которого священник мог запросто проглотить свой язык.
— А сам-то ты что обо всем этом думаешь? — спросил Дженкинс Бена.
— Не знаю. Может быть, он и болен. Похоже на эпилепсию. Правда, я никогда раньше ничего подобного не наблюдал.
Сорренсон задумчиво разглядывал распятие. Крест был еще влажным от рук священника.
Бен аккуратно взял его у Джона и положил назад в ящик письменного стола.
— Простите меня за то, что сегодня произошло здесь, — извинился он перед соседями. — Я ведь не знал, что все так получится…
— Наверное, на этом вечер придется закончить, — подытожила Фэй. А потом нагнулась и поставила журнальный столик на место. Его тоже успели затолкать чуть ли не в самый угол комнаты. — Хорошо?
Никто не стал возражать, и через пару минут все разошлись по своим квартирам.
***
Все тело священника покрывал липкий пот. Он лежал на полу лицом вниз, прижав руки к груди с такой силой, словно хотел достать пальцами до самого сердца. Глаза Франкино были закрыты, и он ощущал сейчас только страшное напряжение артерий — приближающийся новый приступ стенокардии.
Франкино медленно открыл глаза и посмотрел вверх. За окном было по-прежнему темно, краем Глаза он видел контуры одежды сестры Терезы, а кисловатый запах от ее тела распространялся по всей комнате.
Боль не давала ему пошевелиться.
Руки, ноги, спина, лицо — все нестерпимо ныло, пронзенное сатанинской яростью Чарльза Чейзена.
Он мог бы и предвидеть, что Чейзен не даст ему завершить ритуал. Но по крайней мере, теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что Чейзен находится здесь, в этом доме, и именно на этом этаже!
И снова его мысли вернулись в прошлое. Поплыли яркие воспоминания: ужас, боль и лицо Элисон Паркер в ту ночь, когда произошло ее перевоплощение в Стража. А было это целых пятнадцать лет назад…
Может, он сам вспоминал все это, а может, это всего лишь очередная пытка изощренного в таких делах Чейзена…
Образы замелькали перед глазами.
Майкл Фармер, узнавший правду о Часовых… Он выкрал папки из Управления епархии и поклялся изменить судьбу Элисон.
Тогда Фармер приехал к особняку около полуночи. Наблюдая за ним из своего укрытия в доме, Франкино страшно перепугался, когда тот обнаружил надпись над вратами Ада: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Потом было напряженное томительное ожидание. Отец Галлиран спустился вниз, на первый этаж, желая предупредить Майкла, что смертный бессилен тут что-либо изменить. Но Фармер не понял этого и пошел за Галлираном в его квартиру, рассчитывая выведать у старика всю правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Ну как, все в порядке? — участливо спросила Грейс Вудбридж.
Франкино с трудом встал на ноги и через силу улыбнулся.
— Да… Проклятая грудная жаба! Мучает меня уже столько лет… Но это проходит. Стоит принять таблетку нитроглицерина — и сразу же отпускает.
— Может, вам лучше прилечь? — предложил Бен, подходя к священнику.
Но Франкино лишь отмахнулся.
— Ничего серьезного. Давайте продолжим, — предложил он.
— Мистер Франкино, — обратилась к нему Грейс Вудбридж, — по-моему, вам следует отдохнуть. Такое напряжение…
— Все уже прошло, — улыбнулся священник. — Становитесь на свои места.
Сорренсон и Батилль дружно заявили, что вообще сейчас уйдут, если все это будет продолжаться. Но Бен редко запротестовал:
— Нет, я никого отсюда не выпущу, — заявил он.
— Бен, ты что, спятил? — изумился Сорренсон.
— Нет, — спокойно ответил Бен. — Просто я хочу, чтобы ритуал был доведен до конца, раз уж начали. — И он с надеждой посмотрел на Франкино, ища в нем поддержки.
— Ну ладно, давайте, — сдался старик Бен проследил, чтобы все встали в круг, и снова потушил свет. Франкино сразу же поднял распятие и шагнул вперед. И тут Бен поежился: по коже будто прошелся холодный ветер. Но откуда бы ему взяться?. Окна уже закрыли, кондиционер не работал, и к тому же Бей чувствовал, что это вовсе никакой и не ветер. Было такое ощущение, словно по коже его кто-то водил куском льда.
Наконец Франкино перестал читать заклинания и замолчал.
«Интересно, кто-нибудь еще чувствует этот странный холод?» — думал Бен.
Между тем ощущения усиливались, и Бен начал дрожать. Священник почему-то молчал, хотя, судя по всему, должен был и дальше читать молитвы.
— Я начинаю замерзать, — наконец тихо сказала одна из секретарш.
И вдруг послышался странный звук, словно человек с разбегу налетел на неожиданную преграду. Франкино вновь закричал, и кто-то сразу же включил свет.
Священник лежал в углу комнаты возле перевернутого кресла и отбивался от невидимых рук, которые, судя по его движениям, сжимали его горло, пытаясь задушить. Над правым глазом у него был порез, из которого текла кровь, а лицо покраснело от удушья.
Бен в ужасе бросился ему на помощь.
— Уильям! Что это?! — крикнул он — Что происходит? — взвизгнула из-за спины Бена миссис Вудбридж.
Изо рта священника показалась пена, глаза закатились. Бен расстегнул ему ворот рубашки и поднял с пола распятие.
Гости не шевелились.
— Надо вызвать врача, — решительно сказал Дженкинс.
— Нет! — сердито выкрикнул Бен. — Никаких врачей! Фэй заплакала и упала на колени. Неожиданно Франкино перестал извиваться и медленно поднялся с пола.
— Что это было? — спросил его Бен, приходя немного в себя.
— Чейзен не дает мне закончить ритуал, — тихо ответил тот.
— Какой еще Чейзен? — удивился Сорренсон. Священник произнес это имя довольно громко, и все гости его услышали.
— Чейзен? — переспросил сам Франкино, будто впервые услышал эту фамилию.
— Да-да, — подтвердила Фэй. — Вы же сами только что сказали, что вам мешает какой-то Чейзен. Франкино удивленно уставился на Бена.
— Так кто такой этот Чейзен? — не отставала Фэй.
— Сам не знаю, — произнес Франкино и с недоумением оглядел окружающих.
***
— Боже мой! — в ужасе воскликнул Сорренсон, осмотревшись по сторонам.
Бен оглядел комнату: теперь она напоминала место побоища. Франкино только что ушел. Он и в третий раз пытался закончить ритуал, хотя уже все гости без исключения дружно протестовали, и при этом сам чуть не погиб.
— Он, наверное, сумасшедший, заключила Грейс Вудбридж, крепко держа мужа под руку. У ее ног валялся разбитый торшер.
Бен перевел взгляд на Фэй — она была бледная, как полотно.
— Ты говорил, что знаком с ним по колледжу? — холодно спросила она. Бен кивнул, — А почему же ты раньше никогда мне о нем не рассказывал?
Бен пожал плечами.
— Видимо, было ни к чему.
Дженкинс с трудом переводил дыхание. Его роскошный пиджак был изодран в клочья. Франкино в ярости разорвал его, когда Дженкинс пытался силой копировать новый приступ, в результате которого священник мог запросто проглотить свой язык.
— А сам-то ты что обо всем этом думаешь? — спросил Дженкинс Бена.
— Не знаю. Может быть, он и болен. Похоже на эпилепсию. Правда, я никогда раньше ничего подобного не наблюдал.
Сорренсон задумчиво разглядывал распятие. Крест был еще влажным от рук священника.
Бен аккуратно взял его у Джона и положил назад в ящик письменного стола.
— Простите меня за то, что сегодня произошло здесь, — извинился он перед соседями. — Я ведь не знал, что все так получится…
— Наверное, на этом вечер придется закончить, — подытожила Фэй. А потом нагнулась и поставила журнальный столик на место. Его тоже успели затолкать чуть ли не в самый угол комнаты. — Хорошо?
Никто не стал возражать, и через пару минут все разошлись по своим квартирам.
***
Все тело священника покрывал липкий пот. Он лежал на полу лицом вниз, прижав руки к груди с такой силой, словно хотел достать пальцами до самого сердца. Глаза Франкино были закрыты, и он ощущал сейчас только страшное напряжение артерий — приближающийся новый приступ стенокардии.
Франкино медленно открыл глаза и посмотрел вверх. За окном было по-прежнему темно, краем Глаза он видел контуры одежды сестры Терезы, а кисловатый запах от ее тела распространялся по всей комнате.
Боль не давала ему пошевелиться.
Руки, ноги, спина, лицо — все нестерпимо ныло, пронзенное сатанинской яростью Чарльза Чейзена.
Он мог бы и предвидеть, что Чейзен не даст ему завершить ритуал. Но по крайней мере, теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что Чейзен находится здесь, в этом доме, и именно на этом этаже!
И снова его мысли вернулись в прошлое. Поплыли яркие воспоминания: ужас, боль и лицо Элисон Паркер в ту ночь, когда произошло ее перевоплощение в Стража. А было это целых пятнадцать лет назад…
Может, он сам вспоминал все это, а может, это всего лишь очередная пытка изощренного в таких делах Чейзена…
Образы замелькали перед глазами.
Майкл Фармер, узнавший правду о Часовых… Он выкрал папки из Управления епархии и поклялся изменить судьбу Элисон.
Тогда Фармер приехал к особняку около полуночи. Наблюдая за ним из своего укрытия в доме, Франкино страшно перепугался, когда тот обнаружил надпись над вратами Ада: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Потом было напряженное томительное ожидание. Отец Галлиран спустился вниз, на первый этаж, желая предупредить Майкла, что смертный бессилен тут что-либо изменить. Но Фармер не понял этого и пошел за Галлираном в его квартиру, рассчитывая выведать у старика всю правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94