В воздухе послышались шуршащие звуки, они заполнили собой все пространство, и создалось ощущение, точно сама земля пришла в движение. Слабый багровый свет стал пробиваться сквозь тьму сразу из нескольких мест, прямо из-под земли, именно там, где возвышались маленькие холмики. И свет этот исходил от скелетов, медленно выползающих из своих прибежищ. Их безгубые рты что-то шептали, и этот звук несся отовсюду.
Рыдая и умоляя, Торхильд наблюдала за тем, как они медленно приближаются к ней. Она трясла головой, не веря этому кошмару. Мертвецы протянули свои тощие костлявые руки к ней, коснулись ее кожи, а потом клешни пальцев вцепились в ее плоть и начали рвать ее на кусочки.
Она закричала от безумной боли, в то время как пальцы скелетов отрывали все новые куски мяса. Она видела, как они хватают эти кровоточащие куски, еще теплые и живые, и прикладывают их к своим гнилым костям, точно пытаясь укрыться ими от невыносимого холода.
Еще теплая плоть Торхильд все больше и больше покрывала покойников, комната постепенно наполнялась темнотой. Кошмар и боль все продолжались, и вскоре она уже не могла кричать, багровый свет постепенно тускнел, а мертвецы продолжали с постоянной методичностью отрывать все новые куски и лепить их на себя.
Вскоре она уже больше не кричала. В комнате стало тихо и темно.
Стоя за дверью в коридоре, Нидхегг понял, что все кончено. Демоны Плоти разбужены и полны сил. Он повторил заклинания, чтобы дверь открылась, и подождал, когда она распахнется.
Демоны Плоти стояли посреди комнаты, молча, покачиваясь из стороны в сторону, они терпеливо ждали приказов. Теперь их было на одного больше. Он отличался от них, потому что с его костей все еще свисали ошметки плоти, и еще теплая кровь капала на влажную землю под ногами, а на самой макушке почти голого черепа остался клок длинных светлых волос. Две мысли пронизывали разум этого создания — бесконечная безумная боль и яростная жажда отнять у кого-нибудь эту плоть, чтобы уменьшить собственную боль.
Нидхегг произнес еще несколько магических слов, и демоны Плоти исчезли из комнаты. Он закрыл дверь, запечатал ее и пошел прочь, улыбаясь сам себе под черной маской. Король надеялся, что очень скоро они вернутся к нему, и плоть всех друзей воительницы будет на их гнилых костях. А саму ее, окровавленную, но живую, доставят ему крепкие руки мертвецов.
Плоская равнина давно сменилась холмами, поросшими редкими деревьями. Они становились все выше, а склоны их все круче, деревья толще и мощнее. Далеко впереди уже начали неясно вырисовываться горные вершины. Их пики, покрытые снегом, сверкали отблесками красного заката. Но вскоре солнце опустилось еще ниже, уйдя за горизонт, и горы покрылись сумраком. Четверо приятелей продолжали продвигаться вперед в наступающих сумерках ночи.
— Песнь Крови, — позвал Торфинн, — я едва различаю дорогу впереди. Если засевшие в засаде солдаты или разбойники сейчас дожидаются нас среди деревьев, то я не успею заметить их вовремя.
— Возможно, — несколько неуверенно предположила Вельгерт, — Фрейядис теперь умеет видеть в темноте?
— Нет, — быстро откликнулась Хальд, — но я могу.
Ведьма сконцентрировала свою волю и пробормотала несколько магических слов, чтобы обрести способность видеть в темноте. Ее глаза зажглись золотисто-желтым пламенем. Она повернулась к Вельгерт и Торфинну, чтобы и они могли видеть ее лицо.
— Я стану вашими ночными глазами, — пообещала Хальд, затем рассмеялась, заметив, какая неподдельная тревога отразилась на их озадаченных лицах.
— Лук Скади, — прошептала Вельгерт. — Магия меня не интересует.
— Типичная воительница, — съехидничала Хальд, но тут же снова рассмеялась.
— Но мы рады, что ты с нами, Яркие Глаза, — добавил Торфинн, рассмеявшись в ответ.
— Яркие Глаза, — усмехнулась Песнь Крови. — Возможно, это станет твоим боевым именем, Хальд. Хальд Яркие Глаза.
— Или мое колдовское имя, что скорее всего, — поправила ее Хальд, размышляя над тем, что ей это и в самом деле нравится.
Неожиданно издалека впереди они услышали человеческий крик. Потом мужской голос воззвал к Одину, а следом за этим боевой клич потонул в отдельных неясных выкриках, безумных и отчаянных.
— Его голос, — сказала Песнь Крови, внимательно вслушиваясь в далекие звуки и вынимая меч из ножен. — Старого воина. Рагнара.
— Это может быть ловушкой, — напомнила Вельгерт.
— Это не ловушка, — уверенно заявила воительница и пришпорила коня, пуская его галопом. Она скакала впереди всех и думала, откуда у нее эта уверенность и почему она так слепо доверяет собственным инстинктам?
Хальд ехала следом за ней не отставая, ее всевидящий взгляд шарил по дороге впереди и по сторонам. Она была готова окликнуть Песнь Крови в любой момент, если появится хотя бы малейшая угроза.
Вельгерт и Торфинн помедлили с секунду, а затем пустили коней вскачь, вслед за воительницей и ведьмой, на ходу вынимая собственные мечи.
Боевой клич старого воина смешивался с воплями и другими странными звуками, а затем вдруг перерос в один сплошной вопль боли и отчаяния. И именно этот неумолкаемый крик был для них единственным ориентиром.
Песнь Крови направила коня вверх по склону небольшого холма, по звуку определив, что место схватки уже совсем близко. Однако в темноте наступившего вечера она едва различала отдельные тени, метавшиеся из стороны в сторону. Хальд выехала на вершину холма следом за ней.
— Быстро! — приказала Песнь Крови. — Что ты видишь?
— Это… — начала было Хальд, но вдруг оборвала себя на полуслове, ее голос сбился, дыхание замерло, она словно бы застыла от ужаса, потеряв контроль над собой. — Это тот воин… он сражается с… кем-то… кем-то окровавленным… очень похожим на скелеты… они… они рвут руками его плоть… — Голос Хальд сорвался, и она невольно отвела взгляд от этого кровавого побоища.
— Опять магия, — произнесла воительница. — Вызывание умерших, или что-то в этом роде. Живые мертвецы.
— Да… — запинаясь, неуверенно пробормотала Хальд, заставив себя снова посмотреть на эту кошмарную бойню. — Некромантия. Они… они прикрепляют его плоть к своим окровавленным костям…
— Наверное, наши мечи будут бессильны против мертвых, — предположила Песнь Крови, лихорадочно соображая, какое же заклятие можно применить против такого врага.
— Мы не сможем его спасти, — с горечью констатировала Хальд. — Ты не можешь видеть, что они сотворили с ним. Клянусь Фрейей, и я бы тоже не хотела этого видеть.
Внезапно Песнь Крови выкрикнула в темноту ночи какое-то заклинание, напугав Хальд. Кольцо Хель вспыхнуло багровым светом. Лицо воительницы тут же стало похожим на оголенный череп, тускло светящийся в этих мрачных лучах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Рыдая и умоляя, Торхильд наблюдала за тем, как они медленно приближаются к ней. Она трясла головой, не веря этому кошмару. Мертвецы протянули свои тощие костлявые руки к ней, коснулись ее кожи, а потом клешни пальцев вцепились в ее плоть и начали рвать ее на кусочки.
Она закричала от безумной боли, в то время как пальцы скелетов отрывали все новые куски мяса. Она видела, как они хватают эти кровоточащие куски, еще теплые и живые, и прикладывают их к своим гнилым костям, точно пытаясь укрыться ими от невыносимого холода.
Еще теплая плоть Торхильд все больше и больше покрывала покойников, комната постепенно наполнялась темнотой. Кошмар и боль все продолжались, и вскоре она уже не могла кричать, багровый свет постепенно тускнел, а мертвецы продолжали с постоянной методичностью отрывать все новые куски и лепить их на себя.
Вскоре она уже больше не кричала. В комнате стало тихо и темно.
Стоя за дверью в коридоре, Нидхегг понял, что все кончено. Демоны Плоти разбужены и полны сил. Он повторил заклинания, чтобы дверь открылась, и подождал, когда она распахнется.
Демоны Плоти стояли посреди комнаты, молча, покачиваясь из стороны в сторону, они терпеливо ждали приказов. Теперь их было на одного больше. Он отличался от них, потому что с его костей все еще свисали ошметки плоти, и еще теплая кровь капала на влажную землю под ногами, а на самой макушке почти голого черепа остался клок длинных светлых волос. Две мысли пронизывали разум этого создания — бесконечная безумная боль и яростная жажда отнять у кого-нибудь эту плоть, чтобы уменьшить собственную боль.
Нидхегг произнес еще несколько магических слов, и демоны Плоти исчезли из комнаты. Он закрыл дверь, запечатал ее и пошел прочь, улыбаясь сам себе под черной маской. Король надеялся, что очень скоро они вернутся к нему, и плоть всех друзей воительницы будет на их гнилых костях. А саму ее, окровавленную, но живую, доставят ему крепкие руки мертвецов.
Плоская равнина давно сменилась холмами, поросшими редкими деревьями. Они становились все выше, а склоны их все круче, деревья толще и мощнее. Далеко впереди уже начали неясно вырисовываться горные вершины. Их пики, покрытые снегом, сверкали отблесками красного заката. Но вскоре солнце опустилось еще ниже, уйдя за горизонт, и горы покрылись сумраком. Четверо приятелей продолжали продвигаться вперед в наступающих сумерках ночи.
— Песнь Крови, — позвал Торфинн, — я едва различаю дорогу впереди. Если засевшие в засаде солдаты или разбойники сейчас дожидаются нас среди деревьев, то я не успею заметить их вовремя.
— Возможно, — несколько неуверенно предположила Вельгерт, — Фрейядис теперь умеет видеть в темноте?
— Нет, — быстро откликнулась Хальд, — но я могу.
Ведьма сконцентрировала свою волю и пробормотала несколько магических слов, чтобы обрести способность видеть в темноте. Ее глаза зажглись золотисто-желтым пламенем. Она повернулась к Вельгерт и Торфинну, чтобы и они могли видеть ее лицо.
— Я стану вашими ночными глазами, — пообещала Хальд, затем рассмеялась, заметив, какая неподдельная тревога отразилась на их озадаченных лицах.
— Лук Скади, — прошептала Вельгерт. — Магия меня не интересует.
— Типичная воительница, — съехидничала Хальд, но тут же снова рассмеялась.
— Но мы рады, что ты с нами, Яркие Глаза, — добавил Торфинн, рассмеявшись в ответ.
— Яркие Глаза, — усмехнулась Песнь Крови. — Возможно, это станет твоим боевым именем, Хальд. Хальд Яркие Глаза.
— Или мое колдовское имя, что скорее всего, — поправила ее Хальд, размышляя над тем, что ей это и в самом деле нравится.
Неожиданно издалека впереди они услышали человеческий крик. Потом мужской голос воззвал к Одину, а следом за этим боевой клич потонул в отдельных неясных выкриках, безумных и отчаянных.
— Его голос, — сказала Песнь Крови, внимательно вслушиваясь в далекие звуки и вынимая меч из ножен. — Старого воина. Рагнара.
— Это может быть ловушкой, — напомнила Вельгерт.
— Это не ловушка, — уверенно заявила воительница и пришпорила коня, пуская его галопом. Она скакала впереди всех и думала, откуда у нее эта уверенность и почему она так слепо доверяет собственным инстинктам?
Хальд ехала следом за ней не отставая, ее всевидящий взгляд шарил по дороге впереди и по сторонам. Она была готова окликнуть Песнь Крови в любой момент, если появится хотя бы малейшая угроза.
Вельгерт и Торфинн помедлили с секунду, а затем пустили коней вскачь, вслед за воительницей и ведьмой, на ходу вынимая собственные мечи.
Боевой клич старого воина смешивался с воплями и другими странными звуками, а затем вдруг перерос в один сплошной вопль боли и отчаяния. И именно этот неумолкаемый крик был для них единственным ориентиром.
Песнь Крови направила коня вверх по склону небольшого холма, по звуку определив, что место схватки уже совсем близко. Однако в темноте наступившего вечера она едва различала отдельные тени, метавшиеся из стороны в сторону. Хальд выехала на вершину холма следом за ней.
— Быстро! — приказала Песнь Крови. — Что ты видишь?
— Это… — начала было Хальд, но вдруг оборвала себя на полуслове, ее голос сбился, дыхание замерло, она словно бы застыла от ужаса, потеряв контроль над собой. — Это тот воин… он сражается с… кем-то… кем-то окровавленным… очень похожим на скелеты… они… они рвут руками его плоть… — Голос Хальд сорвался, и она невольно отвела взгляд от этого кровавого побоища.
— Опять магия, — произнесла воительница. — Вызывание умерших, или что-то в этом роде. Живые мертвецы.
— Да… — запинаясь, неуверенно пробормотала Хальд, заставив себя снова посмотреть на эту кошмарную бойню. — Некромантия. Они… они прикрепляют его плоть к своим окровавленным костям…
— Наверное, наши мечи будут бессильны против мертвых, — предположила Песнь Крови, лихорадочно соображая, какое же заклятие можно применить против такого врага.
— Мы не сможем его спасти, — с горечью констатировала Хальд. — Ты не можешь видеть, что они сотворили с ним. Клянусь Фрейей, и я бы тоже не хотела этого видеть.
Внезапно Песнь Крови выкрикнула в темноту ночи какое-то заклинание, напугав Хальд. Кольцо Хель вспыхнуло багровым светом. Лицо воительницы тут же стало похожим на оголенный череп, тускло светящийся в этих мрачных лучах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83