Наверняка следили за мной в поселке Полольщиков… и вели потом от берега озера, где был Ковчег. Потом шли за мной до самого дома… И теперь захватили Сару. Господи ты Боже мой, да когда все это кончится?
– Давно это случилось? – спросил Дел-Кофи у Китти.
– Полчаса тому назад.
– Полчаса? Китти, почему ты не побежала прямо сюда? Они могут…
Я его перебил:
– Дай ей сказать. Китти, что случилось после того, как они ее захватили?
– Я… я пошла за ними. Они повели ее за гребень в соседнюю долину. Я видела, как они отвели ее в белую церковь на холме.
– Дальше.
– Я подождала, но ничего больше не случилось. Они просто завели ее в церковь.
Я взял автомат и засунул пистолет за пояс.
– Я пошлю с тобой людей, – сказал Дел-Кофи.
– Не надо. Я пойду с такой скоростью, что никто из них не угонится.
– Ради Бога, поосторожнее.
Я кивнул на книгу Бернадетты у него в руке:
– Прочти это – выучи от корки до корки. Может, это кажется странным… но если ты сможешь в это поверить… А правда это или нет – не важно. Надо во что-то верить, иначе можно просто поить этих детей цианидом. По крайней мере, это быстрая смерть.
Дел-Кофи смотрел, недоумевая.
– Если я не вернусь… там, в рюкзаке, есть и то, что написал я сам. Когда прочтешь, тебе все станет ясно. И это может спасти жизнь всем этим беднягам.
Я пошел по дорожке, когда услышал, что Дел-Кофи бежит за мной, окликая по имени:
– Ник! Ник! Берк вызывает от плотины… Он говорит, что Креозота двинулись.
– Значит, вот оно.
Я с пересохшим ртом смотрел на Дел-Кофи.
У меня возникло чувство, что я переживаю серию пророчеств, которые осуществляются одно за другим. Когда-то я бы рвал, метал и ругался. Сейчас я был спокоен. Потому что знал, что делать.
Я оглядел сотни детских лиц – они высыпали из гостиницы смотреть, как я ухожу. И они теперь не кричали. Лица были серьезные, и в глазах была глубокая, отчаянная вера.
– Ник, что мне сказать Берку?
Перед моим мысленным взором стояла Сара.
– Ник… эта плотина в той же долине, что и церковь. – Дел-Кофи. посерел. – Если взорвать плотину, волна в сто футов высотой сметет все, что там есть. Никто не уцелеет.
– Знаю.
На минуту мир стал нереальным – и вдруг я твердо, как никогда в жизни, понял, что я должен сделать. Я посмотрел на Дел-Кофи:
– Скажи Берку, пусть взрывает. НЕМЕДЛЕННО. Дел-Кофи, дрожа, кивнул и заговорил в уоки-токи. Я повернулся спиной к гостинице и сотням пар глаз. И побежал.
Глава шестьдесят первая
Вроде как воссоединение семьи
Деревья вдоль дорожки слились в мелькающие полосы. Автомат плясал за спиной.
Через ворота, в деревню, мимо дома Дел-Кофи, через мост, на ту сторону долины.
Дорога серпантином полезла вверх, а я срезал напрямую по склону, заставив себя бежать вверх по крутому холму, и глаза мои были прикованы к вершине холма и темнеющему небу.
Горло горело, тело ныло, и ноги отзывались резкой болью, но что-то внутри меня не давало остановиться, замедлиться.
За сто ярдов до гребня я услышал звук. Грохочущий треск, будто небо раскололось пополам. Слева, вдалеке, поднялся к небу белый дым.
Плотина была взорвана. Я побежал быстрее, чтобы видеть, что будет дальше. Последние сто ярдов были самыми крутыми. По временам приходилось лезть на четвереньках. Касаясь земли руками, я слышал ее мощную дрожь.
И вот я оказался на гребне и посмотрел в соседнюю долину. Ее больше не было.
Волна хлынувшей воды вырвала две мили этой долины, как стофутовая бетонная стена, движущаяся со скоростью курьерского поезда. Ее мощь превратила валуны в гальку.
Ничто живое не имело даже шанса утонуть в наводнении: сокрушающая волна дробила все кости в теле.
Я повернул направо и побежал по длинному гребню, глядя вниз, на, дно долины.
Вода уже спадала, оставляя на склонах долины сплошную полосу ила, вывернутых деревьев и тысячи на тысячах мертвых людских тел.
Нет. Не людских. Людьми они уже не были. Они стали враждебным видом, поставившим себе цель уничтожить нас. И жалости во мне не было. Была единственная цель – Сара.
Церковь, где ее держали, была милей ниже по долине, где склоны расходились в стороны.
Когда я увидел церковь, солнце уже садилось за гребень и красило белые стены и шпиль розовым сиянием.
Церковь и вершину холма, где она стояла, наводнением не тронуло. Но вокруг плескалось черное озеро, там и сям покрытое клочьями розовой пены.
Дальше путь шел вниз.
Я стал спускаться по склону большими прыжками. Достаточно один раз поскользнуться, и я сломаю себе шею.
Из кустов передо мной выскочила фигура, выставив перед собой руки для захвата.
Не всех Креозотов смыло волной.
Я на бегу сорвал с плеча автомат и выстрелил ему в грудь. И перепрыгнул через упавшее тело.
Ко мне бросились еще несколько уцелевших свирепых гадов, жаждавших моей крови.
Я перестрелял их по одному, считая каждый патрон.
За мной по долине бежали еще и другие, но я их не тронул.
Стрелял только тех, кто был между мною и церковью.
Когда кончились патроны, я сломал автомат об голову последнего, стоявшего у меня на дороге.
Теперь я бежал по дну долины по шестидюймовому слою жидкой грязи. Повсюду изломанными грязными силуэтами валялись тела. Под конец пришлось бежать по ним – так тесно их навалило.
С деревьев, выстоявших в волне, свисали еще тела, как мертвые плоды – они повисли там, когда спадала вода.
За сто ярдов от церкви грязь стала глубже, и я пробирался в этом ледяном дерьме по пояс, расталкивая с пути плавающие трупы.
Дно начало подниматься вверх, я пошел быстрее, вода пыталась еще поймать меня за колени, за лодыжки, но наконец я освободился и бежал по холму к белой церкви.
У дверей я остановился, тяжело дыша. Бог один знает, что я там увижу, но перед этим я хотел овладеть собой.
Я осторожно распахнул дверь.
Внутри вся церковь была заполнена зеленым, розовым, красным, золотым – и глубокими, густыми тенями.
Тишина давила на уши, и единственно слышный стук моего сердца, казалось, заполнял пустоту басовым грохотом.
Я вытащил из-за пояса пистолет – он остался сухим. Я взвел курок и пошел по пролету, держа оружие наготове.
Миллионы цветовых переливов, заполнявших церковь, были вызваны солнцем, сияющим сквозь витражи. Они изображали сцены из Библии – святые десяти футов ростом, агнцы, ангелы и зеленый холм вдали.
Я не мог крикнуть и только шепнул:
– Сара?
О Господи, только не это!
Я многое повидал. Но такого, как здесь, – никогда. Такого, что пришлось отвернуться.
Передо мной на ограде алтаря – десяток крошечных фигурок. Таких, как я видел на барже перед тем, как меня отпустили.
Разрезанные и выпотрошенные тела детей. Они смотрели на меня высохшими глазами. У одного было разрезано лицо, грубо зашитое рядом стежков: ХХХХХХ.
На алтаре горели свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Давно это случилось? – спросил Дел-Кофи у Китти.
– Полчаса тому назад.
– Полчаса? Китти, почему ты не побежала прямо сюда? Они могут…
Я его перебил:
– Дай ей сказать. Китти, что случилось после того, как они ее захватили?
– Я… я пошла за ними. Они повели ее за гребень в соседнюю долину. Я видела, как они отвели ее в белую церковь на холме.
– Дальше.
– Я подождала, но ничего больше не случилось. Они просто завели ее в церковь.
Я взял автомат и засунул пистолет за пояс.
– Я пошлю с тобой людей, – сказал Дел-Кофи.
– Не надо. Я пойду с такой скоростью, что никто из них не угонится.
– Ради Бога, поосторожнее.
Я кивнул на книгу Бернадетты у него в руке:
– Прочти это – выучи от корки до корки. Может, это кажется странным… но если ты сможешь в это поверить… А правда это или нет – не важно. Надо во что-то верить, иначе можно просто поить этих детей цианидом. По крайней мере, это быстрая смерть.
Дел-Кофи смотрел, недоумевая.
– Если я не вернусь… там, в рюкзаке, есть и то, что написал я сам. Когда прочтешь, тебе все станет ясно. И это может спасти жизнь всем этим беднягам.
Я пошел по дорожке, когда услышал, что Дел-Кофи бежит за мной, окликая по имени:
– Ник! Ник! Берк вызывает от плотины… Он говорит, что Креозота двинулись.
– Значит, вот оно.
Я с пересохшим ртом смотрел на Дел-Кофи.
У меня возникло чувство, что я переживаю серию пророчеств, которые осуществляются одно за другим. Когда-то я бы рвал, метал и ругался. Сейчас я был спокоен. Потому что знал, что делать.
Я оглядел сотни детских лиц – они высыпали из гостиницы смотреть, как я ухожу. И они теперь не кричали. Лица были серьезные, и в глазах была глубокая, отчаянная вера.
– Ник, что мне сказать Берку?
Перед моим мысленным взором стояла Сара.
– Ник… эта плотина в той же долине, что и церковь. – Дел-Кофи. посерел. – Если взорвать плотину, волна в сто футов высотой сметет все, что там есть. Никто не уцелеет.
– Знаю.
На минуту мир стал нереальным – и вдруг я твердо, как никогда в жизни, понял, что я должен сделать. Я посмотрел на Дел-Кофи:
– Скажи Берку, пусть взрывает. НЕМЕДЛЕННО. Дел-Кофи, дрожа, кивнул и заговорил в уоки-токи. Я повернулся спиной к гостинице и сотням пар глаз. И побежал.
Глава шестьдесят первая
Вроде как воссоединение семьи
Деревья вдоль дорожки слились в мелькающие полосы. Автомат плясал за спиной.
Через ворота, в деревню, мимо дома Дел-Кофи, через мост, на ту сторону долины.
Дорога серпантином полезла вверх, а я срезал напрямую по склону, заставив себя бежать вверх по крутому холму, и глаза мои были прикованы к вершине холма и темнеющему небу.
Горло горело, тело ныло, и ноги отзывались резкой болью, но что-то внутри меня не давало остановиться, замедлиться.
За сто ярдов до гребня я услышал звук. Грохочущий треск, будто небо раскололось пополам. Слева, вдалеке, поднялся к небу белый дым.
Плотина была взорвана. Я побежал быстрее, чтобы видеть, что будет дальше. Последние сто ярдов были самыми крутыми. По временам приходилось лезть на четвереньках. Касаясь земли руками, я слышал ее мощную дрожь.
И вот я оказался на гребне и посмотрел в соседнюю долину. Ее больше не было.
Волна хлынувшей воды вырвала две мили этой долины, как стофутовая бетонная стена, движущаяся со скоростью курьерского поезда. Ее мощь превратила валуны в гальку.
Ничто живое не имело даже шанса утонуть в наводнении: сокрушающая волна дробила все кости в теле.
Я повернул направо и побежал по длинному гребню, глядя вниз, на, дно долины.
Вода уже спадала, оставляя на склонах долины сплошную полосу ила, вывернутых деревьев и тысячи на тысячах мертвых людских тел.
Нет. Не людских. Людьми они уже не были. Они стали враждебным видом, поставившим себе цель уничтожить нас. И жалости во мне не было. Была единственная цель – Сара.
Церковь, где ее держали, была милей ниже по долине, где склоны расходились в стороны.
Когда я увидел церковь, солнце уже садилось за гребень и красило белые стены и шпиль розовым сиянием.
Церковь и вершину холма, где она стояла, наводнением не тронуло. Но вокруг плескалось черное озеро, там и сям покрытое клочьями розовой пены.
Дальше путь шел вниз.
Я стал спускаться по склону большими прыжками. Достаточно один раз поскользнуться, и я сломаю себе шею.
Из кустов передо мной выскочила фигура, выставив перед собой руки для захвата.
Не всех Креозотов смыло волной.
Я на бегу сорвал с плеча автомат и выстрелил ему в грудь. И перепрыгнул через упавшее тело.
Ко мне бросились еще несколько уцелевших свирепых гадов, жаждавших моей крови.
Я перестрелял их по одному, считая каждый патрон.
За мной по долине бежали еще и другие, но я их не тронул.
Стрелял только тех, кто был между мною и церковью.
Когда кончились патроны, я сломал автомат об голову последнего, стоявшего у меня на дороге.
Теперь я бежал по дну долины по шестидюймовому слою жидкой грязи. Повсюду изломанными грязными силуэтами валялись тела. Под конец пришлось бежать по ним – так тесно их навалило.
С деревьев, выстоявших в волне, свисали еще тела, как мертвые плоды – они повисли там, когда спадала вода.
За сто ярдов от церкви грязь стала глубже, и я пробирался в этом ледяном дерьме по пояс, расталкивая с пути плавающие трупы.
Дно начало подниматься вверх, я пошел быстрее, вода пыталась еще поймать меня за колени, за лодыжки, но наконец я освободился и бежал по холму к белой церкви.
У дверей я остановился, тяжело дыша. Бог один знает, что я там увижу, но перед этим я хотел овладеть собой.
Я осторожно распахнул дверь.
Внутри вся церковь была заполнена зеленым, розовым, красным, золотым – и глубокими, густыми тенями.
Тишина давила на уши, и единственно слышный стук моего сердца, казалось, заполнял пустоту басовым грохотом.
Я вытащил из-за пояса пистолет – он остался сухим. Я взвел курок и пошел по пролету, держа оружие наготове.
Миллионы цветовых переливов, заполнявших церковь, были вызваны солнцем, сияющим сквозь витражи. Они изображали сцены из Библии – святые десяти футов ростом, агнцы, ангелы и зеленый холм вдали.
Я не мог крикнуть и только шепнул:
– Сара?
О Господи, только не это!
Я многое повидал. Но такого, как здесь, – никогда. Такого, что пришлось отвернуться.
Передо мной на ограде алтаря – десяток крошечных фигурок. Таких, как я видел на барже перед тем, как меня отпустили.
Разрезанные и выпотрошенные тела детей. Они смотрели на меня высохшими глазами. У одного было разрезано лицо, грубо зашитое рядом стежков: ХХХХХХ.
На алтаре горели свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80