И эта декларация гласила: “В гробу я вас всех видал”.
На нас он даже не посмотрел, пока мы подъезжали.
И только когда мы проезжали мимо, он бросил на нас короткий взгляд, на миг оторвав глаза от дороги. Встреча глаз была короткой, холодной и жесткой. Синие птицы татуировки по краям глаз только подчеркивали энергию его ненавидящего взгляда.
Я почувствовал, как меня окатило волной его презрения, и контакт прервался.
Псих.
Я нажал на газ и поехал дальше. Через десять минут Слэттер будет мертв. Он шел прямо туда, где засели на насыпи лунатики. Слэттер – мертв. Мне нравилось сочетание этих слов.
– Ты его не предупредишь?
Сара не могла поверить, что я проехал мимо.
– Когда он их увидит, повернет обратно. Уголком глаза я видел, как она качнула головой. Сначала я оказался трусом, предоставив парнишку его судьбе. Теперь у меня хватило черствости не предупредить кого-то, кого я, несомненно, знал. Она начинала меня ненавидеть.
– А почему мы не взяли этого человека с собой? Это спросила Вики, глядя серьезными глазами из-под очков.
– С ним ничего не случится. Теперь сядь и отдохни малость. Скоро будем на шоссе. Там сзади есть шоколад.
– Но почему мы его с собой не взяли? Те люди могут на него напасть.
– Он шел не в нашу сторону. Шоколад в голубой коробке.
– Это так его зовут – Таг?
– Да.
– А почему его так назвали? Таг – это не настоящее имя.
– Слезы Иисусовы! Откуда мне знать? Я ему не брат и не сват!
Сара метнула на меня острый взгляд.
– Она только спросила. Незачем на нее обижаться.
– Я не обижаюсь.
– А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы.
– У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит больший расход… Кончится – застрянем.
– Чушь.
– Послушай, Сара! Я не знаю, сколько нам ехать, пока выберемся из пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться.
– Ник Атен, ты трус.
Все, это была последняя капля. Визг шин ударил мне в барабанные перепонки.
Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами.
– Куда мы едем?
– Сейчас увидишь. И не говори мне… никогда не говори, что я тебя не предупреждал.
Догнать Тага Слэттера было делом нескольких секунд. Он услышал шум машины, но не обернулся.
Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я выплюнул такие слова:
– Сара, скажи ему, чтобы залезал. Нет, не вперед. Сзади тебя. Энн, подвинься к сестре.
Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел, потом сел назад. С таким видом, будто милостиво согласился, чтобы собственная бабушка его подвезла.
Я газанул обратно к шоссе, бросая взгляды на Слэттера через зеркало заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И не проявлял никакой благодарности.
Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и хорони.
Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера.
Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм.
– Закрой, – буркнул Слэттер.
Сара посмотрела на меня. Я уставился на дорогу, как манекен. Она с громким вздохом закрыла окно.
Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ шипит в бутылке пива.
Две мили до шоссе. Я прижал педаль. Чем быстрее мы туда доедем, тем лучше. У меня начинало ломить шею.
Сара открыла вентиляцию на приборной доске.
Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть.
Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял на пятидесяти, бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если 6bi в машине был показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону.
Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер смотрел на меня в упор. От взгляда этих глаз нутро сводило.
Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я решил, что это сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на мир новыми глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым надо дать в морду, и женщин, ждущих, пока он их оттрахает.
Я сказал не оглядываясь:
– Мы едем на юг. Выбираемся из пораженной зоны. Без ответа. Даже не показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я представил девчонок. Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что счел за лучшее ехать на юг.
– Выберемся через пару часов.
– Время теряешь, – сказал Слэттер безразличным голосом.
– Почему?
– Дай мне руль.
– Чего это ради?
– Потому что ведешь как девчонка.
– Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему? Что ты знаешь?
– Потому что всюду так, дурак ты.
Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя глазами туда и обратно.
– Откуда ты знаешь, Слэттер?
– Знаю, и все.
– Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал.
Он пожал плечами – ему это было неинтересно. Я понял, что ору, и остановился.
– Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать.
– Твое время и твой бензин – трать, если хочешь.
– Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город, Таг? Мертвецы на улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос!
– Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка.
– Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает?
– Трогает.
– Что?
– Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый пидор называет по имени.
– Блин… Слэттер, я тебе не верю. Весь мир сошел с ума, цивилизация летит к черту – а тебе бы только драку затеять?
– Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно.
Я сжал зубы так, что стало больно.
– Атен, дай мне руль.
– Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ!
– Отвези меня в Донкастер.
– Машина моя. Поедем туда, куда я скажу.
– А куда? Ты ведь сам не знаешь. Нет твоей блядской мамаши, которая скажет, что тебе делать.
– Я знаю, куда я еду. На юг.
– Флаг тебе в руки.
Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить.
Энн и Вики вскрикнули одновременно с визгом шин, когда я ударил по тормозам. Слэттер вышел даже раньше, чем мы остановились. Закурив новую сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой.
Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я прошипел себе под нос:
– Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за то, что спас твою мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста… приятель.
Отъезжая, я опустил окно, чтобы выветрить сигаретный дым и запах Слэттера.
– Он же не настоящий? – спросила Энн. – Наверное, он монстр.
– Ты права. – И я рассмеялся просто от облегчения, что мы от него избавились. – Самый настоящий монстр.
– Он меня напугал, – сказала Вики.
– Меня тоже. – Сара смотрела на меня, и ее взгляд смягчился – это было ближе всего к извинению. – Ник, кто этот Таг Слэттер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
На нас он даже не посмотрел, пока мы подъезжали.
И только когда мы проезжали мимо, он бросил на нас короткий взгляд, на миг оторвав глаза от дороги. Встреча глаз была короткой, холодной и жесткой. Синие птицы татуировки по краям глаз только подчеркивали энергию его ненавидящего взгляда.
Я почувствовал, как меня окатило волной его презрения, и контакт прервался.
Псих.
Я нажал на газ и поехал дальше. Через десять минут Слэттер будет мертв. Он шел прямо туда, где засели на насыпи лунатики. Слэттер – мертв. Мне нравилось сочетание этих слов.
– Ты его не предупредишь?
Сара не могла поверить, что я проехал мимо.
– Когда он их увидит, повернет обратно. Уголком глаза я видел, как она качнула головой. Сначала я оказался трусом, предоставив парнишку его судьбе. Теперь у меня хватило черствости не предупредить кого-то, кого я, несомненно, знал. Она начинала меня ненавидеть.
– А почему мы не взяли этого человека с собой? Это спросила Вики, глядя серьезными глазами из-под очков.
– С ним ничего не случится. Теперь сядь и отдохни малость. Скоро будем на шоссе. Там сзади есть шоколад.
– Но почему мы его с собой не взяли? Те люди могут на него напасть.
– Он шел не в нашу сторону. Шоколад в голубой коробке.
– Это так его зовут – Таг?
– Да.
– А почему его так назвали? Таг – это не настоящее имя.
– Слезы Иисусовы! Откуда мне знать? Я ему не брат и не сват!
Сара метнула на меня острый взгляд.
– Она только спросила. Незачем на нее обижаться.
– Я не обижаюсь.
– А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы.
– У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит больший расход… Кончится – застрянем.
– Чушь.
– Послушай, Сара! Я не знаю, сколько нам ехать, пока выберемся из пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться.
– Ник Атен, ты трус.
Все, это была последняя капля. Визг шин ударил мне в барабанные перепонки.
Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами.
– Куда мы едем?
– Сейчас увидишь. И не говори мне… никогда не говори, что я тебя не предупреждал.
Догнать Тага Слэттера было делом нескольких секунд. Он услышал шум машины, но не обернулся.
Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я выплюнул такие слова:
– Сара, скажи ему, чтобы залезал. Нет, не вперед. Сзади тебя. Энн, подвинься к сестре.
Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел, потом сел назад. С таким видом, будто милостиво согласился, чтобы собственная бабушка его подвезла.
Я газанул обратно к шоссе, бросая взгляды на Слэттера через зеркало заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И не проявлял никакой благодарности.
Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и хорони.
Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера.
Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм.
– Закрой, – буркнул Слэттер.
Сара посмотрела на меня. Я уставился на дорогу, как манекен. Она с громким вздохом закрыла окно.
Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ шипит в бутылке пива.
Две мили до шоссе. Я прижал педаль. Чем быстрее мы туда доедем, тем лучше. У меня начинало ломить шею.
Сара открыла вентиляцию на приборной доске.
Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть.
Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял на пятидесяти, бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если 6bi в машине был показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону.
Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер смотрел на меня в упор. От взгляда этих глаз нутро сводило.
Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я решил, что это сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на мир новыми глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым надо дать в морду, и женщин, ждущих, пока он их оттрахает.
Я сказал не оглядываясь:
– Мы едем на юг. Выбираемся из пораженной зоны. Без ответа. Даже не показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я представил девчонок. Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что счел за лучшее ехать на юг.
– Выберемся через пару часов.
– Время теряешь, – сказал Слэттер безразличным голосом.
– Почему?
– Дай мне руль.
– Чего это ради?
– Потому что ведешь как девчонка.
– Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему? Что ты знаешь?
– Потому что всюду так, дурак ты.
Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя глазами туда и обратно.
– Откуда ты знаешь, Слэттер?
– Знаю, и все.
– Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал.
Он пожал плечами – ему это было неинтересно. Я понял, что ору, и остановился.
– Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать.
– Твое время и твой бензин – трать, если хочешь.
– Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город, Таг? Мертвецы на улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос!
– Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка.
– Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает?
– Трогает.
– Что?
– Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый пидор называет по имени.
– Блин… Слэттер, я тебе не верю. Весь мир сошел с ума, цивилизация летит к черту – а тебе бы только драку затеять?
– Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно.
Я сжал зубы так, что стало больно.
– Атен, дай мне руль.
– Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ!
– Отвези меня в Донкастер.
– Машина моя. Поедем туда, куда я скажу.
– А куда? Ты ведь сам не знаешь. Нет твоей блядской мамаши, которая скажет, что тебе делать.
– Я знаю, куда я еду. На юг.
– Флаг тебе в руки.
Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить.
Энн и Вики вскрикнули одновременно с визгом шин, когда я ударил по тормозам. Слэттер вышел даже раньше, чем мы остановились. Закурив новую сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой.
Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я прошипел себе под нос:
– Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за то, что спас твою мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста… приятель.
Отъезжая, я опустил окно, чтобы выветрить сигаретный дым и запах Слэттера.
– Он же не настоящий? – спросила Энн. – Наверное, он монстр.
– Ты права. – И я рассмеялся просто от облегчения, что мы от него избавились. – Самый настоящий монстр.
– Он меня напугал, – сказала Вики.
– Меня тоже. – Сара смотрела на меня, и ее взгляд смягчился – это было ближе всего к извинению. – Ник, кто этот Таг Слэттер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80