Даун бросила быстрый взгляд на полковника Эндрюиса, затем перевела его на лица своих бывших товарищей, едва различимые в темноте зала.
— Господин председатель, прошу слова, — произнесла она. — Вы ознакомились с фактами и заслушали мнения сторон. Я готова выслушать приговор высокого суда, но предварительно мне хотелось бы сказать несколько слов в свою защиту. Пока я еще воин клана и разделяю взгляды Керенских, составляющие основу нашей военной доктрины. Как и большинство здесь присутствующих, я была рождена и воспитана для ведения войны.
Война — моя профессия. Пусть мое поведение во всех битвах, в которых я участвовала, говорит за меня. Как вы оцените его, это уже не мое дело.
Лично мне не в чем упрекнуть себя.
Последние ее слова утонули в шуме возмущенных выкриков.
Даун понимала, что она проиграла, но была слишком измучена, чтобы и дальше продолжать эту затянувшуюся схватку.
Великий Инквизитор удовлетворенно потер руки и согласно кивнул головой:
— Я поддерживаю заявление обвиняемой. Пусть говорят факты. Предлагаю перейти к голосованию.
— Обсуждение дела закончено, — резюмировал председательствующий. — Переводим к голосованию. Да восторжествует правосудие!
Процедура голосования заняла менее минуты.
— Капитан Даун, — объявил председатель, — подавляющим большинством голосов вы признаны виновной по всем пунктам предъявленного вам обвинения.
Решение суда не стало для нее неожиданностью.
— Я настаиваю на моем праве на апелляцию и ходатайствую о проведении последнего испытания, — заявила она.
Даун понимала, что шансов на выигрыш дела у нее практически не было, но собиралась сражаться до конца. На этот раз сам Хан поднялся со своего места.
— Ваше требование вполне законно, и оно будет удовлетворено. По моей просьбе Великий Инквизитор уже назвал своих представителей. Ими стали капитан Стерн Чапмен и капитан Митч Фибедоу. Вы готовы, обвиняемая Даун?
Она не могла не заметить, что в своем обращении к ней Хан уже опустил ее воинское звание.
Даун хорошо знала названных Ханом людей. Один — элементал, другой — водитель боевого робота. При таком выборе у нее не было шансов на победу, но она не собиралась сдаваться без боя.
Она взглянула на Хана и равнодушно кивнула головой.
«Никто не посмеет обвинить меня в трусости, — решила она, — оставим вердикт на совести судей».
Когда она спустилась с помоста, в зале включили дополнительное освещение. Чапмен был, без всякого сомнения, лучшим воином тяжелой пехоты клана. Даже в сражении в Долине Дьявола он ухитрился подбить трех вражеских роботов до того, как сам потерял сознание от потери крови.
Направляясь к месту поединка, он сбросил ритуальную мантию и остался в коротких шортах и рубашке с открытым воротом. Даун могла по достоинству оценить почти совершенные пропорции его мускулистого тела. По своим физическим кондициям он даже среди элементалов стоил по меньшей мере двух воинов клана. За его спиной маячила не менее грозная фигура Фибедоу, лишь немногим уступавшая своему напарнику.
Даже если Даун суждено было устоять в поединке с Чапменом, выдержать две схватки подряд шансов у нее просто не было.
Чапмен не стал тратить времени на разведку. С быстротой, удивительной для человека его роста и комплекции, он обрушил на Даун шквал ударов, намереваясь покончить с ней одним махом.
Хотя сила его ударов намного превышала возможности людей ее собственной касты, ей какое-то время удавалось парировать большинство выпадов своего соперника. Последний удар Чапмена едва не застал Даун врасплох, и ей лишь чудом удалось устоять на ногах. Но это было всего лишь прелюдией. Повторная атака Чапмена не заставила себя долго ждать.
На этот раз он нанес удар ступней правой ноги. Шок при падении едва не оказался роковым для Даун, но в последний момент ей удалось откатиться в сторону и тем самым продлить схватку еще на несколько минут.
Она понимала, что исход поединка предрешен, но продолжала бороться с мужеством обреченной. Но одного этого было слишком мало, чтобы противостоять натиску закаленного в рукопашных схватках соперника.
Новый сокрушительный удар в подбородок снова бросил ее на каменный пол. Даун сделала еще одну, последнюю, попытку встать на ноги, но наконец поняла, что это превыше ее сил.
— Я невинна, — прошептала она, захлебываясь собственной кровью, но вряд ли ее слова мог расслышать кто-то даже из собравшихся вокруг импровизированного ринга людей.
— Последнее испытание закончено, — объявил Хан, поднимаясь со своего места. — Отныне Даун лишается присвоенного ей звания и всех знаков отличия и навсегда изгоняется из всех миров, подвластных юрисдикции кланов. Ее имя запрещается произносить вслух. Я мог бы осудить ее на смерть, но посчитал это слишком легким наказанием, не соответствующим тяжести ее вины. Заседание суда закрывается.
Бурные аплодисменты, последовавшие за последними словами Хана, лишили Даун последней надежды.
Жизнь для нее была окончена.
Не имея больше сил сопротивляться отчаянью и дикой боли, раздиравшей ее тело, она потеряла сознание.

Штаб Шестого Уланского полка
Равнина Аукс-Гуардас
Валекса
Маршрут Капеллана, Конфедерация Капеллана
— Неплохо бы принять дополнительные меры предосторожности, Гарт, — глубокомысленно изрек Мэл Александр. — Полагаю, что ты уже успел ознакомиться с последними донесениями нашей разведки. Эти олухи из Службы безопасности выдали свою обычную травлю и попытались облегчить себе работу, возложив всю ответственность за недавние события на Рыцарей Внутренней Сферы на том основании, что машины налетчиков были окрашены в традиционные цвета Ордена. Но у нас-то с тобою должны быть собственные головы на плечах. — Генерал пренебрежительно фыркнул, выражая тем извечное презрение военных к представителям всякого рода спецслужб. — Я уже не говорю о том, что их так называемые выводы не подкреплены ровным счетом никакими доказательствами.
— Хотел бы я знать, за что эти люди вообще получают свои деньги, — проворчал Гарт Хаукс, — неужели они не могут хотя бы раз оторвать от кресел свои толстые задницы и попытаться выяснить, кто стоит за всеми этими грязными событиями.
— Не будем впадать в крайности, Гарт. — Генерал неожиданно, как нередко с ним бывало, вдруг сменил гнев на милость. — Понятно, у ребят своих забот хватает. Они и так делают, что могут. Сам знаешь, сколько бывает желающих погреть руки, когда горит чужой дом. Выбор большой.
— Так-то оно так, — стоял на своем Хаукс, — лично меня, например, очень мало волнует, что происходит в хозяйстве того же Теодора Куриты, но когда дело касается наших собственных дел…
— Не будем касаться политики, Гарт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80