С места, где он стоял, Зок видел и ловушку для птиц с сетью из камышовых веревок, она была нетронута, падаль, положенная как приманка, гнила на солнце. Он тяжко вздохнул. Птицы были хитры, они больше не попадались в его ловушки; они уже повидали много своих сородичей, раздавленных большим плоским камнем. Стая обыкновенных чаек пролетела у него над головой, громко крича, насмехаясь над ним: «Мы умны, Зок, ты не сможешь поймать нас больше своим неуклюжим изобретением».
Он стоял там, удрученный, повесив голову, пытаясь придумать, где еще можно раздобыть пищу. Кончились даже земляные каштаны, потому что он их все время выкапывал, а росли они лишь в одном месте у подножия холма.
— Птицы слишком умны для тебя, Зок. Убийца!
Он вздрогнул и стремительно обернулся, сердце его бешено колотилось, на губах готово проклятье.
— Идис!
— Да, это я, — она была одета в рваную мешковину. На губах улыбка, но в прищуренных глазах нет радости. — Я рада, что ты ничего не поймал. Это жестоко.
— Нам нужно мясо, чтобы выжить, — пробормотал он.
— Мне не нравится, когда убивают. Вот почему я ненавижу мать и сестер — они собирались убить моего отца. Я буду каждый день искать твои капканы, а когда найду, то переверну их!
— Тогда ты умрешь от голода, мы все умрем. Если ты будешь разрушать мои капканы, я пожалуюсь твоей матери.
— А я расскажу ей про тебя! И ты знаешь, что она тогда с тобой сделает!
Он содрогнулся, у него мелко затряслась нижняя губа.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он наконец. Эта коварная девчонка до добра не доведет, понял он, ее помыслы хитры.
— Если бы пищи не было, моя мать и мои сестры умерли бы, ты говоришь, — глаза ее сузились.
— И ты, и я.
— Не обязательно. Я придумала, Зок, как отомстить им за то, что они замышляли против моего отца. Если у них не станет пищи, они будут голодать. Но если для меня и для тебя где-то будет спрятана еда...
Даже Зок, сам коварный и вероломный, не смог сдержать возгласа ужаса. Этот ребенок — сатанинское отродье, сомнения нет, она нашла ключ к их свободе на острове, способ избавиться от тех, кто держит их в плену.
— Где же ты стала бы прятать пищу? — медленно спросил он.
— В ста ярдах от берега в скале есть пещера, — она повернулась и указала ему направление. — Вода не достигает ее, она слишком высоко. Ты мог бы прятать там еду для себя и меня, мы бы тайком пробирались туда и ели, притворяясь, будто ищем пищу для них.
Он кивал головой, словно марионетка, у которой разболталась шея. Его острый ум быстро работал. Такая молодая и такая умная. Другие женщины ослабнут, они не в силах будут сопротивляться ему, когда подойдет их конец, так что даже он получит желаемое... А что до девчонки, то ею можно заняться потом...
Она внимательно наблюдала за ним, сжимая и разжимая висящее на цепочке распятье, перевернула его; лучи солнца горели на нем и ослепляли Зока своим светом, он жег, слепил старика, заставлял загораживаться рукой и ежиться.
— Когда их не станет, ты должен будешь исполнять только мои приказания, Зок! — голос ее звучал глухо и угрожающе, его было трудно узнать. Угроза прозвучала так, словно ее произнес кто-то другой, кто был гораздо старше этой девчушки.
И впервые с того утра прошлой зимой, когда он видел, как разбивается его лодка в ярости Котла, Зока охватил ужас. Да, Идис поистине властвовала над зловещим островом Альвер.
12
Фрэнк Ингрэм зло и раздраженно смотрел на незаряженное ружье. Раздражен он был потому, что кролик убежал невредимый, а зол потому, что эти девочки-скауты посмели трогать его оружие, его личную собственность в его доме. Они бы могли случайно выстрелить в себя, и туда бы им была дорога! Только его стали бы, возможно, судить по обвинению в непреднамеренном убийстве, может быть, даже в убийстве.
Он услышал, как Джейк опять зарычал.
— Заткнись, псина, черт бы тебя побрал!
— Вы вот это ищете?
Визгливый девчоночий голос прорезался сквозь завывания ветра, заставив его стремительно обернуться, угрожающе держа наготове ружье, хотя и незаряженное. Он опустил его, когда увидел Эллен в мокрой голубой куртке на «молнии», зажав между пальцами два темно-красных цилиндрических предмета, как будто изображая знак победы; она по-детски высунула язык. Но за этой грубостью подростка угадывалась зловещая угроза, которая заставила его невольно отступить назад.
— Это мои патроны, — сердито сказал он. — Ты не имела права трогать мое ружье вчера вечером! Это воровство! Дай их сюда немедленно!
— Не дам! — пренебрежительно фыркнула Эллен.
Фрэнк почувствовал, как застучало у него в висках, как напрягся каждый мускул его тела. Он вцепился в ружье.
— Мне ничего не стоит перекинуть тебя через колено и выпороть как следует, пока выть не начнешь!
— Я заявлю в полицию, — она противно ухмыльнулась. — В наши дни вам это не удастся сделать. Я так и учителю в школе сказала.
— Уж не сомневаюсь, — он чуть подался вперед. — А теперь отдай мне эти патроны. Сию минуту!
На секунду ему показалось, что она собирается отдать их ему. Она вытянула руку, а потом взмахнула ею над головой и резко выбросила вперед. Пальцы ее разжались, выпустили пули и бросили их высоко в воздух. Он проследил за траекторией их полета, увидел, как они описали дугу и упали в грязную лужицу в двадцати ярдах от них; последовал всплеск, и патроны исчезли.
— Черт бы тебя побрал! — прошипел он.
— Так вам и надо, — она опять пренебрежительно фыркнула.
— Теперь вы никого ими не убьете. Вы бы убили бедного кролика, если бы я не вынула патроны из ружья. Я не люблю, когда убивают животных.
Ты из тех, кто ловит муху и открывает у нее крылышки, подумал он, или лапки у паука. Лицемерка, как те, которые выступают против охоты и тому подобного.
— Это мой остров, и я буду здесь делать все, что захочу, — с помощью этих слов он попытался сдержать себя, чтобы не броситься, не схватить эту девчонку. — И ты это запомни.
— Я вас ненавижу, — прошипела она. — Хотя моей матери и сестрам вы нравитесь. Они вас считают очень сексапильным. Я же думаю, что вы — дерьмо!
— Что за чушь ты несешь! — он не мог ничего понять. — Я даже не видел твою мать и сестер!
— Вы что, совсем того? — закричала она сердито. — Кто же по-вашему с вами завтракал, а?
— Ты... хочешь сказать... — это было безумие, или же он не так понял, или же его надули. — Саманта — твоя мать, а остальные? Но я думал, что вы скауты, а Сам... твоя мать сказала, что ты с ними только потому, что твои родители в отъезде...
— Она иногда врет, просто так, без причины. Можете мне поверить, мистер, это моя мать и сестры. И что они в вас втюрились, но это вовсе не значит, что и я тоже. Ясно?
— Эй, погоди...
Эллен повернулась и побежала прочь; она мчалась по мягкой траве, фонтаны брызг вылетали из-под ее ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Он стоял там, удрученный, повесив голову, пытаясь придумать, где еще можно раздобыть пищу. Кончились даже земляные каштаны, потому что он их все время выкапывал, а росли они лишь в одном месте у подножия холма.
— Птицы слишком умны для тебя, Зок. Убийца!
Он вздрогнул и стремительно обернулся, сердце его бешено колотилось, на губах готово проклятье.
— Идис!
— Да, это я, — она была одета в рваную мешковину. На губах улыбка, но в прищуренных глазах нет радости. — Я рада, что ты ничего не поймал. Это жестоко.
— Нам нужно мясо, чтобы выжить, — пробормотал он.
— Мне не нравится, когда убивают. Вот почему я ненавижу мать и сестер — они собирались убить моего отца. Я буду каждый день искать твои капканы, а когда найду, то переверну их!
— Тогда ты умрешь от голода, мы все умрем. Если ты будешь разрушать мои капканы, я пожалуюсь твоей матери.
— А я расскажу ей про тебя! И ты знаешь, что она тогда с тобой сделает!
Он содрогнулся, у него мелко затряслась нижняя губа.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он наконец. Эта коварная девчонка до добра не доведет, понял он, ее помыслы хитры.
— Если бы пищи не было, моя мать и мои сестры умерли бы, ты говоришь, — глаза ее сузились.
— И ты, и я.
— Не обязательно. Я придумала, Зок, как отомстить им за то, что они замышляли против моего отца. Если у них не станет пищи, они будут голодать. Но если для меня и для тебя где-то будет спрятана еда...
Даже Зок, сам коварный и вероломный, не смог сдержать возгласа ужаса. Этот ребенок — сатанинское отродье, сомнения нет, она нашла ключ к их свободе на острове, способ избавиться от тех, кто держит их в плену.
— Где же ты стала бы прятать пищу? — медленно спросил он.
— В ста ярдах от берега в скале есть пещера, — она повернулась и указала ему направление. — Вода не достигает ее, она слишком высоко. Ты мог бы прятать там еду для себя и меня, мы бы тайком пробирались туда и ели, притворяясь, будто ищем пищу для них.
Он кивал головой, словно марионетка, у которой разболталась шея. Его острый ум быстро работал. Такая молодая и такая умная. Другие женщины ослабнут, они не в силах будут сопротивляться ему, когда подойдет их конец, так что даже он получит желаемое... А что до девчонки, то ею можно заняться потом...
Она внимательно наблюдала за ним, сжимая и разжимая висящее на цепочке распятье, перевернула его; лучи солнца горели на нем и ослепляли Зока своим светом, он жег, слепил старика, заставлял загораживаться рукой и ежиться.
— Когда их не станет, ты должен будешь исполнять только мои приказания, Зок! — голос ее звучал глухо и угрожающе, его было трудно узнать. Угроза прозвучала так, словно ее произнес кто-то другой, кто был гораздо старше этой девчушки.
И впервые с того утра прошлой зимой, когда он видел, как разбивается его лодка в ярости Котла, Зока охватил ужас. Да, Идис поистине властвовала над зловещим островом Альвер.
12
Фрэнк Ингрэм зло и раздраженно смотрел на незаряженное ружье. Раздражен он был потому, что кролик убежал невредимый, а зол потому, что эти девочки-скауты посмели трогать его оружие, его личную собственность в его доме. Они бы могли случайно выстрелить в себя, и туда бы им была дорога! Только его стали бы, возможно, судить по обвинению в непреднамеренном убийстве, может быть, даже в убийстве.
Он услышал, как Джейк опять зарычал.
— Заткнись, псина, черт бы тебя побрал!
— Вы вот это ищете?
Визгливый девчоночий голос прорезался сквозь завывания ветра, заставив его стремительно обернуться, угрожающе держа наготове ружье, хотя и незаряженное. Он опустил его, когда увидел Эллен в мокрой голубой куртке на «молнии», зажав между пальцами два темно-красных цилиндрических предмета, как будто изображая знак победы; она по-детски высунула язык. Но за этой грубостью подростка угадывалась зловещая угроза, которая заставила его невольно отступить назад.
— Это мои патроны, — сердито сказал он. — Ты не имела права трогать мое ружье вчера вечером! Это воровство! Дай их сюда немедленно!
— Не дам! — пренебрежительно фыркнула Эллен.
Фрэнк почувствовал, как застучало у него в висках, как напрягся каждый мускул его тела. Он вцепился в ружье.
— Мне ничего не стоит перекинуть тебя через колено и выпороть как следует, пока выть не начнешь!
— Я заявлю в полицию, — она противно ухмыльнулась. — В наши дни вам это не удастся сделать. Я так и учителю в школе сказала.
— Уж не сомневаюсь, — он чуть подался вперед. — А теперь отдай мне эти патроны. Сию минуту!
На секунду ему показалось, что она собирается отдать их ему. Она вытянула руку, а потом взмахнула ею над головой и резко выбросила вперед. Пальцы ее разжались, выпустили пули и бросили их высоко в воздух. Он проследил за траекторией их полета, увидел, как они описали дугу и упали в грязную лужицу в двадцати ярдах от них; последовал всплеск, и патроны исчезли.
— Черт бы тебя побрал! — прошипел он.
— Так вам и надо, — она опять пренебрежительно фыркнула.
— Теперь вы никого ими не убьете. Вы бы убили бедного кролика, если бы я не вынула патроны из ружья. Я не люблю, когда убивают животных.
Ты из тех, кто ловит муху и открывает у нее крылышки, подумал он, или лапки у паука. Лицемерка, как те, которые выступают против охоты и тому подобного.
— Это мой остров, и я буду здесь делать все, что захочу, — с помощью этих слов он попытался сдержать себя, чтобы не броситься, не схватить эту девчонку. — И ты это запомни.
— Я вас ненавижу, — прошипела она. — Хотя моей матери и сестрам вы нравитесь. Они вас считают очень сексапильным. Я же думаю, что вы — дерьмо!
— Что за чушь ты несешь! — он не мог ничего понять. — Я даже не видел твою мать и сестер!
— Вы что, совсем того? — закричала она сердито. — Кто же по-вашему с вами завтракал, а?
— Ты... хочешь сказать... — это было безумие, или же он не так понял, или же его надули. — Саманта — твоя мать, а остальные? Но я думал, что вы скауты, а Сам... твоя мать сказала, что ты с ними только потому, что твои родители в отъезде...
— Она иногда врет, просто так, без причины. Можете мне поверить, мистер, это моя мать и сестры. И что они в вас втюрились, но это вовсе не значит, что и я тоже. Ясно?
— Эй, погоди...
Эллен повернулась и побежала прочь; она мчалась по мягкой траве, фонтаны брызг вылетали из-под ее ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48