Подробный пересказ сюжета всегда скучен и утомителен. Так всегда бывает".
"Как бы то ни было, я написал ему письмо. Там говорилось: "Дорогой
Рэг Торп. Я только что прочитал "Балладу о блуждающей пуле", и, по-моему,
это великолепная вещь. Я хотел бы опубликовать ее в "Логане" в начале
следующего года, если это вам подходит. Как вы отнесетесь к гонорару в
восемьсот долларов? Оплата по принятию рукописи". Следующий абзац".
Редактор прочертил сигаретой зигзаг в вечернем воздухе.
"Рассказ немного длинноват, и я попросил бы вас сократить его на
пятьсот слов, если это возможно. Я бы удовлетворился и двумястами словами,
если нет другого выхода. Мы всегда можем выбросить карикатуры. Вы можете
позвонить мне". Внизу я поставил подпись и письмо отправилось в Омаху".
"Вы что, дословно помните его?" - спросила жена писателя.
"Я хранил всю корреспонденцию в отдельной папке. Его письма и копии
своих. К концу набралась солидная стопка, в том числе там было три или
четыре письма от Джейн Торп, его жены. Я часто перечитывал эту папку.
Безрезультатно, разумеется. Пытаться понять, что такое блуждающая пуля,
это примерно то же самое, что и пытаться разобраться, как у ленты Мебиуса
может быть только одна сторона. Вот как обстоят дела в лучшем из всех
возможных миров. Да, я помню почти все эти письма слово в слово. Ну что ж,
есть люди, которые помнят наизусть Декларацию независимости".
"И он позвонил вам на следующий день", - сказал агент, улыбаясь.
"Нет, не позвонил. Некоторое время спустя после "Антиподов" Торп
вообще перестал пользоваться телефоном. Его жена сказала мне об этом.
Когда они переехали в Омаху из Нью-Йорка, они даже не поставили телефон в
своем новом жилище. Видите ли, ему пришло в голову, что телефонная связь
работает не на электричестве, а на радии. Он полагал, что это одна из двух
или трех очень тщательно сохраняемых мировых тайн. Он заявил своей жене,
что именно из-за радия растет число раковых заболеваний, а не из-за
сигарет, автомобильных выхлопов или промышленного загрязнения. В трубку
каждого телефона вставлен маленький радиевый кристалл, и каждый раз, когда
вы говорите по телефону, вы получаете большую дозу радиации".
"Да он совсем помешался", - вырвалось у писателя, и все засмеялись.
"Он написал мне", - сказал редактор, отбрасывая окурок в направлении
озера. "Вот что было в его письме: "Дорогой Хенри Уилсон (или просто
Хенри, если вы не против)! Ваше письмо приятно взволновало меня, и еще
большее удовольствие доставило моей жене. Деньги - это прекрасно... хотя,
если честно, сам факт публикации в "Логане" кажется мне более чем
достаточным вознаграждением (но я возьму их, возьму). Я просмотрел ваши
предложения по сокращениям, и согласен с ними. Они улучшат рассказ и
позволят освободить место для этих ваших карикатур. С наилучшими
пожеланиями, Рэг Торп".
"Под его подписью был маленький забавный рисунок. Скорее даже
машинально нацарапанный набросок. Глаз в пирамиде, как на долларовых
банкнотах. Но вместо "Novus Ordo Seclorum" на знамени внизу было написано
"Fornit Some Fornus".
"Что-то по латыни или из Гручо Маркса", - сказала жена агента.
"Просто одно из проявлений возрастающей эксцентричности Рэга Торпа",
- сказал редактор. "Жена сказала мне, что он начал верить в "маленький
народец", нечто вроде эльфов или фей. Они были добрыми духами, и он думал,
что один из них живет в его пишущей машинке". "О Боже мой", - сказала жена
писателя.
"Торп считал, что у каждого форнита есть небольшое устройство, нечто
вроде бесшумного ружья, заряженного... порошком счастья - я думаю, так это
следует назвать. А порошок счастья..."
"... назывался форнус", - закончил писатель, широко улыбнувшись.
"Да. И его жене это тоже казалось очень забавным. Поначалу. Она ведь
думала сначала - Торп выдумал форнитов за два года до того, еще когда
только задумывал "Антиподов" - что Рэг просто подшучивает над ней. И,
возможно, так оно сначала и было. Сначала это было выдумкой, потом
суеверием, а потом непоколебимой верой. Это была... блуждающая фантазия.
Но кончилось все это плохо. Очень плохо".
Все сидели в молчании. Улыбки исчезли с лиц. "У форнитов была своя
смешная сторона", - сказал редактор. "Машинка Торпа стала очень часто
ломаться в конце их пребывания в Нью-Йорке и на новом месте в Омахе. Он
взял машинку напрокат, когда отдал свою в починку после первой поломки в
Омахе. После того, как Рэг получил свою машинку обратно, через несколько
дней ему позвонил менеджер и сказал, что пришлет счет за чистку обеих
машинок".
"В чем там с ними было дело?" - спросила жена агента. "Мне кажется, я
догадываюсь", - сказала жена писателя.
"Они были набиты едой", - пояснил редактор. "Крошечными кусочками
пирожных и печенья. А клавиатура была вся вымазана арахисовым маслом. Рэг
кормил форнита в своей машинке. Он также совал еду во взятую напрокат
машинку на тот случай, если форнит переселился в нее".
"Как маленький ребенок", - сказал писатель. "Вы понимаете, что тогда
я ни о чем об этом не подозревал. Я написал ему ответ, чтобы сообщить, как
я рад. Секретарша напечатала письмо и принесла мне его на подпись, а сама
куда-то вышла. Я подписал его, но она не возвращалась. И тогда - сам не
знаю зачем - я нацарапал такой же рисунок под подписью. Пирамида. Глаз. И
"Fornit Some Fornus". Безумие. Секретарша увидела рисунок и спросила,
отсылать ли письмо в таком виде. Я пожал плечами и сказал, чтоб отсылала".
"Через два дня мне позвонила Джейн Торп. Она сказала мне, что письмо
очень взволновало Рэга. Рэг подумал, что он нашел родственную душу... еще
одного человека, который знает о существовании форнитов. Видите, какое
сложилось идиотское положение? Форнит в то время мог оказаться для меня
чем угодно, от искалеченной обезьянки, потерявшей правую руку, до
польского ножа для мясных блюд. Как впрочем и форнус. Я объяснил Джейн,
что я просто скопировал собственный рисунок Рэга. Она захотела узнать,
почему. Я замял вопрос, хотя настоящим ответом на него было бы признание,
что я был очень пьян, когда подписывал письмо".
Он сделал паузу, и неприятное молчание воцарилось на лужайке. Все
стали смотреть на небо, на озеро, на деревья, хотя за последние одну-две
минуты в них не произошло никаких интересных изменений.
"Я пил в течение всей моей взрослой жизни, и я не могу установить,
когда это начало выходить из-под контроля. В первый раз я обычно выпивал
за ланчем и возвращался в редакцию слегка навеселе. Работе это, однако, не
мешало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18