Прежде чем отправиться навестить Фрэнки, он прошел пешком восемь кварталов от своей квартиры до переполненного людьми ресторана на Бродвее, где он сразу же направился в туалет. Когда он оттуда вышел, на нем уже были майка со значком ресторана, парик, фальшивые усы и прямоугольные темные очки. Короче, он выглядел ничем не хуже, чем любой рассыльный. Выйдя на улицу, он взял такси и поехал в Южный порт, где мгновенно затерялся среди людских толп, валом валивших из магазинов, ресторанов и пришвартованных парусных судов. Когда пришло время встретиться с Маршей, он прошел пешком еще с милю к самой пустынной части пирса, где она поджидала его, сидя в машине. По пути он многократно проверял, нет ли за ним слежки, но ничего не обнаружил. Так, между прочим, он вел себя всякий раз, когда шел на дело.
Что же касается визита к французу, намеченному на сегодняшнюю ночь, то с этим придется подождать. Самое главное — вовремя добраться до телефона.
Находясь на балконе, Саймон отстегнул передатчик и связался с Маршей. Он попросил ее остановиться около многоквартирного дома через десять минут и ждать, не выключая зажигания. Он не поставил ее в известность, что вторая работа отменяется. Они поговорят в машине.
Стоя на балкончике особняка Фрэнки, он смерил взглядом расстояние от него до балкона высотки. На этот раз расстояние между ними казалось куда больше, чем в первый, раз. И он знал, почему. Впервые с тех пор, как он потерпел неудачу с волной Банзай-Труба, он почувствовал, что ему грозит смертельная опасность. Он ощутил, как силы покидают его. В его голове стало происходить нечто странное. Саймону было страшно прыгать.
Луна неожиданно выбралась из-за облаков. Ее мягкий серебристый свет упал на французский балкон, где стоял Саймон. Он невольно содрогнулся.
Он подумал о своей матери. И он вспомнил о Джоне Канна.
Тогда он закрыл глаза и сконцентрировался на энергии Миккио, на силе, которая находится в куджи но ин — в девяти знаках. Он выбрал для себя То — знак второй, тот самый, который в состоянии наполнить его тело энергией и увеличить до максимальной силы восприятие. Он сложил вместе ладони так, что средние пальцы на обеих руках коснулись друг друга. Остальные пальцы он сплел в замок. Вытянув вперед сжатые вместе руки, он прочертил соединенными средними пальцами пять горизонтальных и четыре вертикальных черты в воздухе. Затем он глубоко вздохнул и открыл глаза.
Подпрыгнув, он вскочил на перильце балкона и, вытянув в стороны руки, застыл, пытаясь сохранить равновесие. Утвердившись на перилах, он пригнулся, оттолкнулся ногами и прыгнул в направлении многоквартирного дома.
Глава 19
Куинз
Август 1983
Джо Д'Агоста закончил играть адажио Самуэля Барбера для струнных инструментов и взглянул на Молли Дженьюари, которая заснула на диване в задней комнате его антикварного магазина. Он встал по стойке смирно, зажав в одной руке скрипку, а в другой — смычок, думая, что Молли притворяется, что спит. Ведь всего минуту назад она сказала: «Как хорошо!» — и при этом у нее в глазах стояли слезы. Просто ей хотелось разыграть его, представить будто его музыка нагнала на нее сон. Как полицейский, долго учившийся анализировать и наблюдать, он знал, что его игра нравилась Молли — она не шутила. Это чрезвычайно польстило Джо и он остался весьма доволен самим собой.
Он не играл с тех пор, как распрощался с Лоррейн, а это случилось четыре года назад. Милая старушка Лоррейн. Она сидела на этом же самом диване и в этой же комнате и уверяла его, что ей тридцать шесть лет, что ее время проходит, что ей нужны дети и муж — настоящий, а не временный. Предъявив ему таким образом ультиматум, она сидела и слушала, как Д'Агоста играл русскую народную песню, отчаянно надеясь, что музыка смягчит ее и она останется с ним. Но когда песня кончилась, Лоррейн с мокрыми от слез глазами вышла из магазина, даже не попрощавшись. После этого одиночество еще больше стало тяготить его.
По замедленному дыханию Молли Д'Агоста понял, что она и, в самом деле спит. Он взглянул на часы и увидел, что уже далеко за полночь — ничего удивительного, что девочка сломалась.
Хотя Саймон и не особенно ладил с мисс Дженьюари, Даг никаких сложностей не ощущал. Накладные ресницы, модная мешковатая одежда и богемные замашки — несмотря на все это, Молли была просто славной девушкой. Сегодня вечером, прежде чем он начал готовить ужин, она ухитрилась уговорить его вымыть голову и подстричься, а потом уложить голову феном. Она прекрасно справилась с работой и сделала ему отличную прическу, чем поразила несказанно. Конечно, Робертом Редфордом он не стал, но, когда Молли закончила делать укладку, Джо показалось, что волос у него на голове стало куда больше.
Она смеялась над его шутками и внимательно слушала его рассказы о службе в полиции и о том, как правильно составить коллекцию монет. Джо растаял и не пожалел усилий, чтобы приготовить фирменное блюдо: жареного цыпленка под острым соусом, а на гарнир — отварной картофель и молодую фасоль. На десерт был подан фруктовый мусс с бисквитными палочками.
— Очень вкусно, — говорила Молли с набитым ртом, нахваливая его стряпню.
Как ни странно присутствие Молли не тяготило его, наоборот, он провел с ней чудесный вечер, которых за последнее время у него выдавалось не так-то много. Она была чертовски красива, так что Джо временами даже боялся на нее лишний раз глянуть. В этой лавке древностей — антикварном магазине — Молли выглядела словно солнышко, почтившее своим присутствием землю, напоминанием о том, что жизнь еще не кончена и надежда на лучшее остается. Ее возраст и позволил ему тешить себя такими надеждами. Возможно, именно поэтому она напоминала ему Терико. Молли же, в свою очередь, сообщила, что Джо напоминает ей пингвина, но ничего оскорбительного в этом не было, поскольку Молли нравились эти птицы.
Джо уложил скрипку в футляр и отнес ее в небольшой шкафчик рядом с ванной. Положив скрипку на полку, он вытащил из шкафа плащ и две спортивные куртки. Плащ и куртки теперь перекочевали на его письменный стол вместе с прочим барахлом. Джо полностью освободил шкаф для вещей Молли, которая пока так и не удосужилась распаковать свои чемоданы. Они стояли на полу вместе с ее сумкой у кресла, принадлежавшего ранее преподобному Сесилю Б. Де Миллю. Именно туда он их поставил несколько часов назад. Младшая сестра Эрики не отличалась особой расторопностью.
Д'Агоста снял со спинки кресла шерстяной плед и прикрыл Молли. Она по-прежнему была одета в синий спортивный костюм и золотые сандалии. Будить девочку не стоило. Джо включил вентилятор и направил струю воздуха ей в лицо. Это для того, чтобы та не задохнулась. Извини, девочка, и до скорого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130