Сталин давно посматривал на японские территории. А поскольку Япония готовилась к отражению вторжения американцев, для Сталина сейчас было самое подходящее время выступить и поживиться военными трофеями на Дальнем Востоке.
Но де Джонг, предупреждал Вагнер, был очень коварен. Истинной причиной его приезда в Швейцарию был сбор информации о тайных мирных предложениях нацистских лидеров союзникам. Гиммлер, Геринг, Геббельс и другие имели свой собственный план окончания войны, направленный на спасение самих себя от справедливого возмездия. Каждый план предлагался Америке, лидеру союзников. Каждый план содержал одно и то же требование: Германия должна оставаться с ее правительством в неприкосновенности, чтобы затем присоединиться к западу в священной войне против коммунистической России. Де Джонгу хотелось выяснить наверняка, готовится ли Германия бросить своего союзника Японию.
Мы идем к победе, сказали Алекс в ОСС, но мы хотим ее ускорить. Устранение де Джонга — лишь одна из таких возможностей. Кто-то должен поехать в Швейцарию, кто-то, кто знает де Джонга, его шифры, кто говорит по-японски и по-немецки. Алекс пройдет подготовку в ОСС, но небольшую. Для этого мало времени. Затем она будет переброшена в Лондон для ознакомления с американскими операциями в Швейцарии. В Лондоне она также войдет в контакт с теми, кто будет принимать участие в предстоящей операции. Совместная англо-американская команда ознакомится с кодом де Джонга, и после этого англичане постараются захватить его. Англичанин Майкл Марвуд будет связным между американской и английской разведками в Цюрихе. Для англичан очень важно, чтобы де Джонг предстал перед судом как военный преступник. В случае его сопротивления они вполне были готовы уничтожить его прямо на месте.
Ничто уже не могло бы удержать Алекс от участия в этом деле. Она еще никогда в своей жизни так не волновалась. Это был ее шанс побывать в деле, а не услышать о нем. Все, что она должна была сделать это пробраться в Швейцарию и наладить прослушивание разговоров де Джонга, то есть сделать то, чем она, по сути дела, занималась уже годами. Может быть, пришлось бы помочь англичанам замести следы. Затем она должна была провести день или два в Берне и сделать краткий отчет перед ОСС и после этого вернуться в Лондон. Никаких особых опасностей. Строго нейтральная Швейцария тщательно следила за тем, чтобы агенты союзников и оси вели себя тихо, в противном случае их депортировали.
Такая удача. Волнующий шанс побывать в деле накануне окончания войны. Быть частью величайшей операции всех времен. Господи, как может повезти молодой женщине!
* * *
Женева. Февраль 1945. Допрос с пристрастием Алекс и ее группы начался сразу же после того, как их захватил де Джонг. В конце дня трое американцев и англичанин были схвачены эсэсовцами, переодетыми в форму швейцарской полиции, и вывезены на уединенную молочную ферму в нескольких милях от города. Ферма была расположена в долине, густо поросшей соснами и липами, над верхушками которых громоздились покрытые снегом пики французских Альп. Она принадлежала Петеру Шульману, швейцарцу немецкого происхождения, страстному поклоннику Генриха Гиммлера. В первые же минуты, проведенные в доме Шульмана, Алекс поняла, что составляет предмет особой гордости и поклонения толстобрюхого фермера. Это была вывешенная на самое видное место любовно вставленная в рамочку фотография его и Гиммлера, сделанная двадцать три года назад, на костюмированном балу в Мюнхене. Круглолицый и лишенный всякого намека на подбородок Гиммлер, одетый как «Абдул Хамид, султан турецкий», и Шульман, с зачерненным лицом, в тюрбане, почтительно держащийся на шаг сзади, одетый слугой «султана».
Де Джонг держался грандом. Он был ниже ростом, нежели предполагала Алекс, блондином с голубыми глазами и чистым добрым взглядом герцога Виндзорского. И так же, как герцог, он был тщательно одет. Брюки с двойными складками и высоким поясом поддерживались подтяжками; норфолкский пиджак с поясом, зеленый джемпер, пурпурный галстук, завязанный широким виндзорским узлом, и серая шляпа. Алекс ожидала увидеть кого-нибудь в кимоно, с самурайским узлом волос на затылке и дай-шо, коротким и длинным мечами, засунутыми за пояс.
Кроме де Джонга и Шульмана в захвате группы Алекс участвовали два японца, три эсэсовца и один офицер германской разведки. Все они находились в подчинении де Джонга. Офицер германской разведки подчинялся, впрочем, весьма неохотно. Его звали Артур Кьюби. Это был высокий, белокурый, с крючковатым носом человек лет под тридцать. Безукоризненно правильная речь изобличала в нем прусака, принадлежавшего к высшим слоям общества. Кьюби что-то прошептал де Джонгу, но его сообщение не вызвало никакой реакции у этого англичанина-перевертыша. Он только сквозь зубы процедил, чтобы Кьюби лучше не совался со своими советами. Алекс догадалась, что Кьюби предупредил его о проблемах, которые могут возникнуть из-за захвата агентов союзников на нейтральной территории. Естественно, де Джонг должен был знать, что последуют протесты как со стороны швейцарских властей, так и от союзников. Но, если он и знал, ему было на это плевать.
Насколько могла заметить Алекс, в доме было только две женщины: пухлая, седая жена Шульмана и хорошенькая японская девушка-подросток, о которой Рихард Вагнер сообщал, что она была компаньонкой де Джонга по путешествиям. По словам Вагнера, она была единственным живым существом, к которому де Джонг относился хоть с какой-то нежностью. И горе тому, кто как-то мог обидеть эту девушку, которой было всего пятнадцать лет. Она была бывшей караюки, одной из тысяч японских девушек, проданных родственниками из-за нужды в заграничные публичные дома. Все они были вынуждены работать в армейских борделях, устраиваемых японцами по мере завоевания азиатских территорий. Родители Касуми продали ее за три мешка риса.
Де Джонг задавал вопросы Алекс, говорящей на немецком, японском и английском языках. Он отдал должное ее лингвистическим способностям, знаниям японской культуры и профессионализму шифровальщика. Алекс была уверена, что он просто щеголял хорошими манерами, и что это было всего лишь его очередной хитростью. Де Джонг был отнюдь не тем, кем хотел казаться, и Алекс не питала иллюзий в отношении этого человека. Когда ему надоест играть в лорда Фаунтлероя и он захочет получить ответы на свои вопросы, он не остановится и перед тем, чтобы распять Алекс и ее коллег. Де Джонг вынул часы, быстро глянул на них и объявил, что настало время для наглядного урока.
— Прошу всех в коровник, если не возражаете.
Женщин попрошу остаться, всех, кроме мисс Уэйкросс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Но де Джонг, предупреждал Вагнер, был очень коварен. Истинной причиной его приезда в Швейцарию был сбор информации о тайных мирных предложениях нацистских лидеров союзникам. Гиммлер, Геринг, Геббельс и другие имели свой собственный план окончания войны, направленный на спасение самих себя от справедливого возмездия. Каждый план предлагался Америке, лидеру союзников. Каждый план содержал одно и то же требование: Германия должна оставаться с ее правительством в неприкосновенности, чтобы затем присоединиться к западу в священной войне против коммунистической России. Де Джонгу хотелось выяснить наверняка, готовится ли Германия бросить своего союзника Японию.
Мы идем к победе, сказали Алекс в ОСС, но мы хотим ее ускорить. Устранение де Джонга — лишь одна из таких возможностей. Кто-то должен поехать в Швейцарию, кто-то, кто знает де Джонга, его шифры, кто говорит по-японски и по-немецки. Алекс пройдет подготовку в ОСС, но небольшую. Для этого мало времени. Затем она будет переброшена в Лондон для ознакомления с американскими операциями в Швейцарии. В Лондоне она также войдет в контакт с теми, кто будет принимать участие в предстоящей операции. Совместная англо-американская команда ознакомится с кодом де Джонга, и после этого англичане постараются захватить его. Англичанин Майкл Марвуд будет связным между американской и английской разведками в Цюрихе. Для англичан очень важно, чтобы де Джонг предстал перед судом как военный преступник. В случае его сопротивления они вполне были готовы уничтожить его прямо на месте.
Ничто уже не могло бы удержать Алекс от участия в этом деле. Она еще никогда в своей жизни так не волновалась. Это был ее шанс побывать в деле, а не услышать о нем. Все, что она должна была сделать это пробраться в Швейцарию и наладить прослушивание разговоров де Джонга, то есть сделать то, чем она, по сути дела, занималась уже годами. Может быть, пришлось бы помочь англичанам замести следы. Затем она должна была провести день или два в Берне и сделать краткий отчет перед ОСС и после этого вернуться в Лондон. Никаких особых опасностей. Строго нейтральная Швейцария тщательно следила за тем, чтобы агенты союзников и оси вели себя тихо, в противном случае их депортировали.
Такая удача. Волнующий шанс побывать в деле накануне окончания войны. Быть частью величайшей операции всех времен. Господи, как может повезти молодой женщине!
* * *
Женева. Февраль 1945. Допрос с пристрастием Алекс и ее группы начался сразу же после того, как их захватил де Джонг. В конце дня трое американцев и англичанин были схвачены эсэсовцами, переодетыми в форму швейцарской полиции, и вывезены на уединенную молочную ферму в нескольких милях от города. Ферма была расположена в долине, густо поросшей соснами и липами, над верхушками которых громоздились покрытые снегом пики французских Альп. Она принадлежала Петеру Шульману, швейцарцу немецкого происхождения, страстному поклоннику Генриха Гиммлера. В первые же минуты, проведенные в доме Шульмана, Алекс поняла, что составляет предмет особой гордости и поклонения толстобрюхого фермера. Это была вывешенная на самое видное место любовно вставленная в рамочку фотография его и Гиммлера, сделанная двадцать три года назад, на костюмированном балу в Мюнхене. Круглолицый и лишенный всякого намека на подбородок Гиммлер, одетый как «Абдул Хамид, султан турецкий», и Шульман, с зачерненным лицом, в тюрбане, почтительно держащийся на шаг сзади, одетый слугой «султана».
Де Джонг держался грандом. Он был ниже ростом, нежели предполагала Алекс, блондином с голубыми глазами и чистым добрым взглядом герцога Виндзорского. И так же, как герцог, он был тщательно одет. Брюки с двойными складками и высоким поясом поддерживались подтяжками; норфолкский пиджак с поясом, зеленый джемпер, пурпурный галстук, завязанный широким виндзорским узлом, и серая шляпа. Алекс ожидала увидеть кого-нибудь в кимоно, с самурайским узлом волос на затылке и дай-шо, коротким и длинным мечами, засунутыми за пояс.
Кроме де Джонга и Шульмана в захвате группы Алекс участвовали два японца, три эсэсовца и один офицер германской разведки. Все они находились в подчинении де Джонга. Офицер германской разведки подчинялся, впрочем, весьма неохотно. Его звали Артур Кьюби. Это был высокий, белокурый, с крючковатым носом человек лет под тридцать. Безукоризненно правильная речь изобличала в нем прусака, принадлежавшего к высшим слоям общества. Кьюби что-то прошептал де Джонгу, но его сообщение не вызвало никакой реакции у этого англичанина-перевертыша. Он только сквозь зубы процедил, чтобы Кьюби лучше не совался со своими советами. Алекс догадалась, что Кьюби предупредил его о проблемах, которые могут возникнуть из-за захвата агентов союзников на нейтральной территории. Естественно, де Джонг должен был знать, что последуют протесты как со стороны швейцарских властей, так и от союзников. Но, если он и знал, ему было на это плевать.
Насколько могла заметить Алекс, в доме было только две женщины: пухлая, седая жена Шульмана и хорошенькая японская девушка-подросток, о которой Рихард Вагнер сообщал, что она была компаньонкой де Джонга по путешествиям. По словам Вагнера, она была единственным живым существом, к которому де Джонг относился хоть с какой-то нежностью. И горе тому, кто как-то мог обидеть эту девушку, которой было всего пятнадцать лет. Она была бывшей караюки, одной из тысяч японских девушек, проданных родственниками из-за нужды в заграничные публичные дома. Все они были вынуждены работать в армейских борделях, устраиваемых японцами по мере завоевания азиатских территорий. Родители Касуми продали ее за три мешка риса.
Де Джонг задавал вопросы Алекс, говорящей на немецком, японском и английском языках. Он отдал должное ее лингвистическим способностям, знаниям японской культуры и профессионализму шифровальщика. Алекс была уверена, что он просто щеголял хорошими манерами, и что это было всего лишь его очередной хитростью. Де Джонг был отнюдь не тем, кем хотел казаться, и Алекс не питала иллюзий в отношении этого человека. Когда ему надоест играть в лорда Фаунтлероя и он захочет получить ответы на свои вопросы, он не остановится и перед тем, чтобы распять Алекс и ее коллег. Де Джонг вынул часы, быстро глянул на них и объявил, что настало время для наглядного урока.
— Прошу всех в коровник, если не возражаете.
Женщин попрошу остаться, всех, кроме мисс Уэйкросс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130