— Мне бы очень хотелось помочь вам.
Он снял перчатку и вытащил кляп изо рта Алекс.
Перерезав перочинным ножом веревки, он помог ей освободиться, накинул на нее свое кожаное пальто и выглянул из коровника. Обернувшись, он увидел, что Алекс отползла от него и забилась в угол. Торопясь выговориться, Кьюби заговорил по-немецки. Он сказал ей, что только что убил человека. Эсэсовца, который отрубил ноги ее другу, а сейчас сторожил ее в коровнике. До этого Кьюби никогда никого не убивал, и это для него оказалось довольно трудным делом. Не по моральным причинам, а потому что это была физически тяжелая работа. Он тоже действовал топором, чтобы избежать шума. К несчастью, это человеческое тело было очень живучим. Эсэсовцу пришлось нанести ему несколько ударов. Тело он спрятал за кормушкой.
Теперь у Кьюби был выбор. Или бежать в Германию, которая уже проиграла войну, и где люди боятся каждого нового дня и прежде всего наступающих русских. Бросить здесь Алекс, которой припишут убийство эсэсовца, и тогда ей уже не придется ждать какого-либо снисхождения от его подельников. Или то, что его больше привлекает, связаться с американцами. Для этого ему нужна Алекс. Он уже помог ей, теперь в свою очередь она должна послужить ему индульгенцией перед ОСС.
— Где теперь де Джонг? — спросила Алекс.
— Должно быть, с минуты на минуту приедет в Женеву. Ваш коллега, мистер Спид, пытался спасти вам жизнь и выдал настоящее имя Рихарда Вагнера. Я советую вам не смотреть на герра Спида. Де Джонг такое с ним сделал, что лучше вам не видеть. Личность Вагнера настолько важна для него, что он не может чувствовать себя в безопасности, не разделавшись с ним. Он даже решил лично поехать в Женеву с одним эсэсовцем и одним японцем, чтобы передать там информацию в Германское представительство. Как ваше ухо? Все нормально?
Алекс подняла руку, но до раны не дотронулась.
— Де Джонг сделал вам прижигание. Он хочет, чтобы вы дожили до его возвращения. Должен сказать, что он питает к вам глубочайшую ненависть. Что вы ему сделали?
— Я разгадала его код, и благодаря этому в Америке арестовали его людей.
— Ja. Понятно.
Алекс покачала головой и прошептала:
— Они не приехали. Они не приехали.
Почему они не заметили ошибок, когда де Джонг использовал ее шифр? Она учащенно замигала, сгоняя с глаз слезы. Если только они просто пропустили их. Де Джонг вышел сухим из воды, используя ее шифр. Ему всегда неправдоподобно везет, и на этот раз он выкрутился. Она заплакала.
Кьюби посмотрел на часы.
— У нас мало времени. Ну, как насчет нашей договоренности?
— Договоренности?
Кьюби сказал, что у него есть информация, которая могла бы заинтересовать ОСС. Информация о русских, о попытках японцев заключить новый мирный договор с Советским Союзом и вывести Японию из войны. А также о немецких ученых, которые лихорадочно пытаются расщепить атом и создать новую таинственную бомбу с устрашающими разрушительными возможностями.
К тому же, если Алекс попадает в дом, то она сумеет связаться со своими людьми и предупредить Рихарда Вагнера.
Алекс спросила, сколько людей в доме. Один эсэсовец, один японец. Шульман и его жена. И японская девушка. Очень хорошенькая девушка и совсем не похожа на женщин, с которыми когда-либо был знаком Кьюби. Экзотическая, тихая и абсолютно покорная. Кьюби считал покорность наиболее привлекательной чертой в женщине.
Алекс сказала:
— Мы должны будем убить их.
Кьюби эти слова, казалось, застали врасплох.
— Возможно. Да, возможно. Сейчас темно, но не достаточно, чтобы вы подошли к дому незамеченной. Я смогу войти в дом беспрепятственно, но я не уверен, что смогу справиться с тремя мужчинами.
Он покачал головой:
— Я вспоминаю, с каким трудом я убил одного человека.
Алекс рывком поднялась на ноги и надела кожаное пальто Кьюби. Она прислонилась к яслям и закрыла глаза. Спустя несколько секунд она сказала:
— Мы выманим их из дома. Застанем их врасплох.
Она посмотрела на Кьюби.
— Мы подожжем коровник. Шульман прибежит наверняка. Остальные выйдут посмотреть, что случилось.
Алекс попросила дать ей пистолет.
Кьюби исчез и вскоре вернулся с вальтером мертвого нациста. Умеет ли она стрелять? Алекс взяла у него пистолет и отвела взгляд. Ее рука безжизненно свисала вдоль тела — она ничего не сказала.
* * *
Шульман первым вбежал в горящий коровник, переваливаясь по-утиному и призывая Господа уберечь его имущество. Алекс припала к земле рядом с телом Уиллиса и дала Шульману возможность пробежать вперед. Затем она выпрямилась, нацелилась в его спину и дважды нажала на спусковой крючок. Шульман дернулся, словно споткнулся, и упал лицом вниз.
Два выстрела снаружи заставили Алекс выскочить из коровника. Она увидела лежащего на снегу эсэсовца и японца с поднятыми руками. Кьюби, направив пистолет на японца, был явно в замешательстве. Он не решался выстрелить и быстро терял самообладание.
Японец выглядел очень молодо, маленький, хрупкий с длинными девичьими ресницами и круглым лицом. Он выбежал из дома без пальто. И без оружия. Только брюки, резиновые сапоги и что-то похожее на широкую рубашку. Алекс подняла свой вальтер и выстрелила ему в лицо в упор. Когда он упал, она приблизилась и разрядила в него всю обойму.
Алекс услышала, как миссис Шульман стала звать своего мужа, но не обратила на ее крики никакого внимания. Вместо этого она пристально посмотрела на Кьюби, который безуспешно пытался унять дрожь. Когда он засовывал пистолет в карман своей куртки, его руки дрожали. Он знал, если бы Алекс не расстреляла всю свою обойму, то он, возможно, был бы уже мертв.
Она молча прошла мимо него. Снег падал на ее окровавленные свалявшиеся волосы. Шаги ее были неровны, глаза мерцали. Но разряженный пистолет она все еще крепко держала в руке.
Глава 2
Гонолулу
Июль 1983
На закате солнца глава якудзы Ямага Разан смотрел на «Празднество мертвых» из окна своей квартиры в Вайкики. Он думал о женщине, которая умерла почти сорок лет назад. Все это время он не переставал любить ее.
Он смотрел на старинный обряд, который исполняли японские буддисты в серых кимоно и белых повязках на голове. Они пели и танцевали с мерцающими бумажными фонариками, указывая мертвым путь на землю для краткого свидания с живыми. Потом эти фонарики поплывут по воде, освещая мертвым их обратный путь в небытие.
Разан поглаживал шрам на левом плече и продолжал наблюдать, как танцоры кружились вокруг бамбуковой башни под звуки гонгов и флейт. Разномастная толпа все росла вокруг танцоров бон до тех пор, пока их почти совсем не стало видно. Гавайи — котел, в нем все кипит, смешиваются все расы. Белые, гавайцы, филиппинцы, самоанцы, китайцы. И японцы. Глава якудзы с неодобрением покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Он снял перчатку и вытащил кляп изо рта Алекс.
Перерезав перочинным ножом веревки, он помог ей освободиться, накинул на нее свое кожаное пальто и выглянул из коровника. Обернувшись, он увидел, что Алекс отползла от него и забилась в угол. Торопясь выговориться, Кьюби заговорил по-немецки. Он сказал ей, что только что убил человека. Эсэсовца, который отрубил ноги ее другу, а сейчас сторожил ее в коровнике. До этого Кьюби никогда никого не убивал, и это для него оказалось довольно трудным делом. Не по моральным причинам, а потому что это была физически тяжелая работа. Он тоже действовал топором, чтобы избежать шума. К несчастью, это человеческое тело было очень живучим. Эсэсовцу пришлось нанести ему несколько ударов. Тело он спрятал за кормушкой.
Теперь у Кьюби был выбор. Или бежать в Германию, которая уже проиграла войну, и где люди боятся каждого нового дня и прежде всего наступающих русских. Бросить здесь Алекс, которой припишут убийство эсэсовца, и тогда ей уже не придется ждать какого-либо снисхождения от его подельников. Или то, что его больше привлекает, связаться с американцами. Для этого ему нужна Алекс. Он уже помог ей, теперь в свою очередь она должна послужить ему индульгенцией перед ОСС.
— Где теперь де Джонг? — спросила Алекс.
— Должно быть, с минуты на минуту приедет в Женеву. Ваш коллега, мистер Спид, пытался спасти вам жизнь и выдал настоящее имя Рихарда Вагнера. Я советую вам не смотреть на герра Спида. Де Джонг такое с ним сделал, что лучше вам не видеть. Личность Вагнера настолько важна для него, что он не может чувствовать себя в безопасности, не разделавшись с ним. Он даже решил лично поехать в Женеву с одним эсэсовцем и одним японцем, чтобы передать там информацию в Германское представительство. Как ваше ухо? Все нормально?
Алекс подняла руку, но до раны не дотронулась.
— Де Джонг сделал вам прижигание. Он хочет, чтобы вы дожили до его возвращения. Должен сказать, что он питает к вам глубочайшую ненависть. Что вы ему сделали?
— Я разгадала его код, и благодаря этому в Америке арестовали его людей.
— Ja. Понятно.
Алекс покачала головой и прошептала:
— Они не приехали. Они не приехали.
Почему они не заметили ошибок, когда де Джонг использовал ее шифр? Она учащенно замигала, сгоняя с глаз слезы. Если только они просто пропустили их. Де Джонг вышел сухим из воды, используя ее шифр. Ему всегда неправдоподобно везет, и на этот раз он выкрутился. Она заплакала.
Кьюби посмотрел на часы.
— У нас мало времени. Ну, как насчет нашей договоренности?
— Договоренности?
Кьюби сказал, что у него есть информация, которая могла бы заинтересовать ОСС. Информация о русских, о попытках японцев заключить новый мирный договор с Советским Союзом и вывести Японию из войны. А также о немецких ученых, которые лихорадочно пытаются расщепить атом и создать новую таинственную бомбу с устрашающими разрушительными возможностями.
К тому же, если Алекс попадает в дом, то она сумеет связаться со своими людьми и предупредить Рихарда Вагнера.
Алекс спросила, сколько людей в доме. Один эсэсовец, один японец. Шульман и его жена. И японская девушка. Очень хорошенькая девушка и совсем не похожа на женщин, с которыми когда-либо был знаком Кьюби. Экзотическая, тихая и абсолютно покорная. Кьюби считал покорность наиболее привлекательной чертой в женщине.
Алекс сказала:
— Мы должны будем убить их.
Кьюби эти слова, казалось, застали врасплох.
— Возможно. Да, возможно. Сейчас темно, но не достаточно, чтобы вы подошли к дому незамеченной. Я смогу войти в дом беспрепятственно, но я не уверен, что смогу справиться с тремя мужчинами.
Он покачал головой:
— Я вспоминаю, с каким трудом я убил одного человека.
Алекс рывком поднялась на ноги и надела кожаное пальто Кьюби. Она прислонилась к яслям и закрыла глаза. Спустя несколько секунд она сказала:
— Мы выманим их из дома. Застанем их врасплох.
Она посмотрела на Кьюби.
— Мы подожжем коровник. Шульман прибежит наверняка. Остальные выйдут посмотреть, что случилось.
Алекс попросила дать ей пистолет.
Кьюби исчез и вскоре вернулся с вальтером мертвого нациста. Умеет ли она стрелять? Алекс взяла у него пистолет и отвела взгляд. Ее рука безжизненно свисала вдоль тела — она ничего не сказала.
* * *
Шульман первым вбежал в горящий коровник, переваливаясь по-утиному и призывая Господа уберечь его имущество. Алекс припала к земле рядом с телом Уиллиса и дала Шульману возможность пробежать вперед. Затем она выпрямилась, нацелилась в его спину и дважды нажала на спусковой крючок. Шульман дернулся, словно споткнулся, и упал лицом вниз.
Два выстрела снаружи заставили Алекс выскочить из коровника. Она увидела лежащего на снегу эсэсовца и японца с поднятыми руками. Кьюби, направив пистолет на японца, был явно в замешательстве. Он не решался выстрелить и быстро терял самообладание.
Японец выглядел очень молодо, маленький, хрупкий с длинными девичьими ресницами и круглым лицом. Он выбежал из дома без пальто. И без оружия. Только брюки, резиновые сапоги и что-то похожее на широкую рубашку. Алекс подняла свой вальтер и выстрелила ему в лицо в упор. Когда он упал, она приблизилась и разрядила в него всю обойму.
Алекс услышала, как миссис Шульман стала звать своего мужа, но не обратила на ее крики никакого внимания. Вместо этого она пристально посмотрела на Кьюби, который безуспешно пытался унять дрожь. Когда он засовывал пистолет в карман своей куртки, его руки дрожали. Он знал, если бы Алекс не расстреляла всю свою обойму, то он, возможно, был бы уже мертв.
Она молча прошла мимо него. Снег падал на ее окровавленные свалявшиеся волосы. Шаги ее были неровны, глаза мерцали. Но разряженный пистолет она все еще крепко держала в руке.
Глава 2
Гонолулу
Июль 1983
На закате солнца глава якудзы Ямага Разан смотрел на «Празднество мертвых» из окна своей квартиры в Вайкики. Он думал о женщине, которая умерла почти сорок лет назад. Все это время он не переставал любить ее.
Он смотрел на старинный обряд, который исполняли японские буддисты в серых кимоно и белых повязках на голове. Они пели и танцевали с мерцающими бумажными фонариками, указывая мертвым путь на землю для краткого свидания с живыми. Потом эти фонарики поплывут по воде, освещая мертвым их обратный путь в небытие.
Разан поглаживал шрам на левом плече и продолжал наблюдать, как танцоры кружились вокруг бамбуковой башни под звуки гонгов и флейт. Разномастная толпа все росла вокруг танцоров бон до тех пор, пока их почти совсем не стало видно. Гавайи — котел, в нем все кипит, смешиваются все расы. Белые, гавайцы, филиппинцы, самоанцы, китайцы. И японцы. Глава якудзы с неодобрением покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130