— Придержи язык, глупыш, — чиркнул голосом Эхо, — это не мусор, а бисер, который истина мечет под ноги свиней. Это наглядный сантиметр мира, который при надлежащем анализе поразит ум аналитика глубиной смысла и величайшим символизмом. Если взглянуть на этот мусор, Герман, с точки зрения поиска совпадений, то мы сразу увидим, что в рамках ведущего желтого цвета совпадают: яичный цвет штор на рекламе страхования жилья и цвет занавесок на дебаркадере, а оба этих оттенка созвучны цвету золотистого ремешка на часах Сандрины…
— Она жива? — уцепился я клещем за произнесенное имя.
— Ответ ты получишь в конце урока… Учись терпению, Герман. И следи за мыслью — совпадает так же золотой курчавый парик, который натянула тебе на голову девушка из купе. Увы, ты его потерял, но я хорошо помню как он выглядел. Рифмуется и цвет ремешка Сандрины с золотым револьвером моего врага, который ты успел разглядеть в сумочке девушки… Словом, цвета двух жизней совпадают. И смысл этих созвучий для нас в том, что история похищения Сандрины Перро видимо симметрична истории нашего врага! Что-то в их судьбах одинаково. Что? Скоро мы это выясним. Но уже сейчас можно сказать, что и там и тут в дело замешаны деньги, и деньги немалые, ведь желтый цвет — это знак золота.
— Я думаю, что черный цвет здесь тоже неспроста, маэстро. Черный цвет сломанной куклы-африканки. Черный пес, который плыл впереди меня ночью…
Тут я осекся, я ведь еще не рассказал подробности своего кошмара Учителю.
— Я видел весь твой сон, Герман. И несколько раз прокрутил его в голове.
Я съежился, как от удара. Как ужасно, когда читают твои мысли!
Последнюю мысль Эхо оставил без комментариев.
— Ты абсолютно прав, Герман, черный тоже виден в обеих судьбах. Нечто черное, в самых разных обличьях, преследует моего врага… Может быть это я сам? —рассмеялся маэстро.
— Но если посмотреть на мусор еще раз, то мы увидим, что он обращен к тебе, Герман.
— Каким образом?
— Судьба недвусмысленна предупреждала тебя: стоп! дальше ни шагу. Вспомни символику цветов: сначала ты увидел зеленое пятно травы на земле. Затем желтое пятно — обрывок плаката. После чего разглядел красный цвет детского автомобильчика. Тебе в глаза сигналили языком правил дорожного движения. Вот откуда и автомобиль, ключ к сигналам, и цвета семафора — зеленый означает иди, желтый — берегись, а красный — стой на месте! Иначе тебя ждет черная участь гибели. Ведь последним ты увидел черную куклу.
— Простите, маэстро. Я вел себя глупо и не подчинился приказу вернуться к машине.
— Ты уже хорошенько наказан за это! Так вот, я сразу прочитал эту символику предупреждения и задумался: как с.тобой поступить? Я уже знал, что ты не подчинишься и полезешь спасать Сандрину. Ты правильно рассчитал — охрана ввяжется в дело и пленница обретет свободу. Но! Но ценой ее спасения должна была стать твоя жизнь, глупец. Я видел, что ты можешь погибнуть в воде. Я знаю, что ты не случайный человек в моей жизни, ты моя последняя надежда расправиться с ней. И все же я принял вызов судьбы и решил отменить ее приговор!
— Неужели все было так серьезно?
— Пойдем, проследим шаг за шагом, как была устроена твоя западня, — и маэстро пригласил меня следовать за собой.
Мы направились к дебаркадеру, на палубу которого с бетонного пола поднималась крутая лесенка, типа тех, что подают к борту самолета.
— Но, Учитель, разве можно отменить приговор судьбы? Я этого никак не понимаю! Вы сами только что подчеркнули вывод о том, что Бог творит из будущего и отменить приговор невозможно?
— Ты как всегда торопишься с выводами. Я говорил не так категорично, как ты повторяешь, Герман. Да, будущее готово, но судьба человека схватывается не сразу. Судьба подобна прибою, который омывает жизнь человека. Когда она наступает — ее приговор неумолим, а когда волна отступит, человек становится на миг свободен и может написать на прибрежном песке все что угодно. Мир мерцает, а судьба немного обезьянничает, копируя и передразнивая Промысел.
— То есть то, что случится через секунду отменить невозможно? Так? И кирпич упадет на голову жертвы, но то, что будет через час изменить еще возможно? Я правильно вас понял, маэстро?
— Час тоже весьма жесткая структура и повлиять на нее — адский труд. Лучше сказать так — человеку дано утром повлиять на то, что будет вечером, в детстве на то, что произойдет в старости. Судьба как парк культуры и отдыха, где случился кошмар, Герман, ты можешь пойти вправо по тропинке или вернуться назад к фонтану, ты можешь скушать мороженое или не есть его, а покататься на «русских» горках, но… но! План этого парка тебе изменить не удастся. Хотя, есть исключения из правил, вспомни тех кто умеет заглянуть в будущее.
— Вьюнок?
— И ясновидец! Он видит, где расположены вход и выход из парка судьбы и, не меняя плана, он просто уходит из парка, чем приводит Бога в дикую ярость. Ха, ха, ха!
Рассмеялся маэстро ироническим смехом и добавил:
— А вот вьюнку из парка уйти не дано!
С этими словами мы поднялись на палубу дебаркадера. Баржа, стоящая посередине ангара, была обведена по бетону жирной чертой белой краски.
— Здесь кончается воля случая, — подчеркнул Учитель энергичным жестом руки, — и начинается час фатального промысла. Будь внимателен, Герман, и ты убедишься, что мир насквозь пронизан величайшим символизмом. И выбрав, как бы случайно, историю похищения Сандрины, ты выбрал на самом деле историю моего врага, а заодно и свою смерть.
Вся поверхность палубы была тщательно размечена на квадраты, каждый из которых был пронумерован. Пестрели стрелки. Некоторые квадраты были градуированы по сторонам. А мои следы были нарисованы цепочкой обведенных подошв, с дотошностью маньяка.
Как только мы оказались вдвоем на палубе, я сразу почувствовал неясную тревогу. Но не придал этому значения. Подумал, что на нервы давит пережитый кошмар. Кроме того, присутствие великого медиума, фигуры охранников вдоль стен ангара, лучи света с потолка — все это придавало моим страхам несерьезный вид.
И все же я робко спросил:
— Здесь все безопасно?
— Абсолютно, — удивился маэстро, — я только .что получил рапорт об этом.
Действительно, у трапа нас встретил офицер охраны и протянул на подпись генералу какую-то бумаженцию.
Если бы не я, этого офицера расстреляли бы ровно через час.
— Ты спрыгнул вот здесь, в точке А, и спрыгнул весьма неудачно — задел пустую пивную банку, которая с грохотом покатилась к бортику.
— Но я не помню ее! Я помню, что чуть не наступил на дохлую чайку.
— Вот она! — и Эхо показал аккуратный муляж мертвой птицы, закрепленный на палубе в нумерованном квадрате. — Как только ты угодил в ловушку судьбы и попал в тень обороны врага, у тебя разом начались проблемы с восприятием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166