Не говоря уже о том, что Петер оказался самым привлекательным из всех мужчин, которых Илона когда-либо встречала!
Он был высок, белокур, хорош собой и прекрасно сложен. А ямочка на квадратном подбородке делала его превосходно вылепленное лицо просто неотразимым. К тому же у него был безукоризненно прямой нос, стального цвета глаза и упрямый чувственный рот, который как-то не вязался с хладнокровным высокомерием взгляда.
При первой же встрече с этим человеком Илону просто непреодолимо потянуло к нему.
Когда в тот вечер она подплыла к нему в полупрозрачном шифоновом платье, он тоже не сводил с нее глаз. Неудивительно – на ней, казалось, не было нижнего белья, настолько точно его телесный цвет создавал иллюзию обнаженного тела.
Нисколько не сомневаясь, что очередная птичка готова сама впорхнуть в ее сети, Илона сделала то, чего никогда раньше себе не позволяла.
Но когда она с высокомерным видом пригласила его домой, на бокал вина, Зигфрид, как она его мысленно называла, взглянул на нее так, словно услышал что-то неприличное. Он отказался – тоном, который сделал бы честь самой королеве Виктории, – вежливо пожелал Илоне доброй ночи и быстро удалился, оставив ее в полном одиночестве.
Никому и никогда еще не удавалось избежать ее чар. Петер Адлер оказался первым. И он же впервые дал Илоне понять, что она просто-напросто вульгарная бабенка, готовая броситься на шею первому встречному.
После его ухода она впала в такую ярость, что была вынуждена на целых полчаса запереться в пустой комнате. А потом еще две недели – и какие недели! – понадобились ей, чтобы преодолеть пережитую боль унижения и снова стать самой собой, самоуверенной и неотразимой Илоной Орошвар.
И вот теперь Петер Адлер возвращается… Она сама не могла понять, радует ее это или пугает.
– А господин Адлер знает о том, что мы с тобой партнеры, Франц? – как бы между прочим осведомилась Илона.
Она не могла вспомнить, что именно успела рассказать о себе «Зигфриду» в тот вечер. Его краткие отрывистые ответы отчасти выбили ее из колеи. Но, как правило, она редко откровенничала в момент знакомства с представителем противоположного пола, в основном уделяя внимание его собственной персоне. Так что, скорее всего, Адлеру неизвестна ее профессия, не говоря уже об увлечении живописью. Эту свою маленькую тайну она обычно оставляла до второй встречи.
– Нет, о дизайне разговор не шел, – простодушно признался Франц. – Ты же знаешь, состоятельные люди не любят заниматься оформлением своего жилища, если на горизонте не имеется женщины, которую надо ублажить. А у Петера никого нет: ни жены, ни невесты, ни любовницы. Я спрашивал.
– Таким образом, милый Зигфрид, то есть господин Адлер, свободен, – задумчиво протянула Илона. – Оч-чень интересно.
Амелия тяжело вздохнула.
– Кажется, наша Диана-охотница снова выходит на промысел. Бедняга Петер! Не кажется ли тебе, Франц, что его следует предупредить?
Франц засмеялся.
– Ну, этот горный олень сам способен позаботиться о себе. Илона, не советую тебе пытаться окрутить его. Такие тертые калачи, как Петер, никогда не теряют головы. Им это просто не свойственно! Говорят же, что у банкиров на месте сердца – счетная машинка, а кровь давно обратилась в лед.
– Брр! – Амелия зябко передернула плечами. – Не понимаю, что ты находишь в таких типах, Илона?
– Я и сама не знаю, – тряхнула своей роскошной гривой та. – Такой уж я уродилась. Чем сложнее задача, тем интереснее…
– Ну да. А потом, влюбив в себя, ты бросаешь их ради следующего приключения, – проворчала Амелия. Внезапно ее прекрасные голубые глаза расширились. – Слушай, а может, ты подумываешь о нем в качестве отца для своего ребенка?
Илона бросила на подругу быстрый взгляд и задумчиво потупилась. Почему эта идея не пришла в голову ей самой?
Ведь действительно… Петер Адлер – из прекрасной семьи, он умен, хорош собой, воспитан. К тому же горнолыжник, что свидетельствует о его отменном здоровье. Любая женщина может только мечтать о таком отце для своего ребенка!
И пусть потом возвращается на родину и женится на какой-нибудь белокурой фрейлейн, фамилия которой начинается с приставки «фон», чтобы та родила ему кучу маленьких белобрысеньких банкирчиков. Она, Илона, все равно не будет внакладе, ведь у нее останется дочь – такая же хорошенькая, как малютка Аннета…
Разумеется, соблазнить Петера Адлера будет совсем не легко, тем более что однажды он уже пренебрег ею. Илоне отнюдь не хотелось снова оказаться в положении отвергнутой просительницы. И все-таки, почему бы молодому банкиру не попробовать себя в роли донора спермы?
Вот только Амелию с Францем надо успокоить. Так будет лучше… и проще для нее, Илоны.
– Не забивай себе голову пустяками, Амелия, – степенно сказала она. – Думай о своей милой дочурке. Петер Адлер – орешек крепкий, и мне он не по зубам. К тому же теперь это наш клиент. Так когда же он прибудет, Франц?
– Он приедет прямо в офис.
– В котором часу?
– Около двух.
– Тогда проведи его ко мне. Я хотела бы знать, понадобятся ли ему мои услуги дизайнера.
– Ты думаешь, он будет возражать?
Илона пожала плечами.
– Не исключено.
– Глупости! Ты сейчас самый модный специалист по интерьерам в Вене. К тому же я не хочу, чтобы мой великолепный проект был испорчен какой-нибудь безвкусицей. Когда Петер приедет, я ясно дам ему понять, что если он хочет жить во дворце, а не в хижине, то должен пригласить в качестве дизайнера Илону Орошвар.
Илона улыбнулась и бросила на него преувеличенно нежный взгляд.
– Что бы я без тебя делала?
– Я твой партнер и стою на страже наших общих интересов. Да кто он такой, в самом деле, чтобы возражать против твоей кандидатуры? – презрительно сказал Франц. – Обычный денежный мешок – и только. А мы с тобой – художники, творцы… Не так ли, моя дорогая?
И он плавным движением подбородка перевел внимание своих собеседниц на нежное детское личико, выглядывающее из розового одеяльца…
Женщины дружно рассмеялись.
– Я не понимаю тебя, Петер! – В голосе Ирены звучало искреннее недоумение. – Всего неделю назад ты намеревался назначить день нашей помолвки. И вдруг… Ты снова едешь в Вену? И ни на день-два, а на целых полгода! Хорошенький сюрприз, нечего сказать! Как прикажешь это понимать, дорогой? Как окончательную отставку?
Петер уныло потупился. Ну вот, она явилась сюда, в его холостяцкую квартиру, чтобы устроить ему сцену. Два билета на выставку художников-авангардистов были просто предлогом. Теперь объяснения не избежать…
Он тяжело вздохнул. Да, еще неделю назад он собирался назначить день помолвки, а где-нибудь в июне должна была состояться и свадьба. Но теперь все рухнуло, бракосочетанию Петера Адлера и Ирены Дитцегоф не бывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30