Время от времени Даймонд навещал жену, проверяя, хорошо ли за ней смотрят, но это всегда было очень мучительно, потому что Вэнджи не имела ни малейшего представления, кто он такой, кто она и кем была когда-то.
Но после трагедии он так возненавидел наркотики, что об этом ходили легенды.
Даймонд принял душ и направился в комнату для медитации, расположенную в центре его дома-пирамиды и не имеющую окон, где сел на черный ковер, принял позу «лотоса» и привел свою психику в состояние углубленности и сосредоточенности. После этого, переодевшись в легкие хлопковые слаксы и рубашку из махровой ткани, он вышел во внутренний садик и немного погулял среди аккуратно расставленных скульптур и фонтанчиков с журчащей водой, потягивая при этом охлажденный перье.
Огромный оранжевый диск солнца соскальзывал за кромку горизонта, пока не превратился в полусферу цвета расплавленного золота.
Это время дня Даймонд любил больше всего, эти полчаса мира и созерцания, пока не появится его слуга Хамура с легким, изысканным обедом, после которого он направится в проекционную комнату, расположенную рядом с медитационной, и будет смотреть что-нибудь из своей богатой фильмотеки. Сегодня это один из его любимейших фильмов — «Мальтийский сокол».
Солнце превратилось в блестящую точку и исчезло за горизонтом, на землю спустились сумерки. И сразу же появился Хамура, выкатывая тележку, уставленную хрусталем, фарфором, с овальным плоским блюдом, закрытым крышкой, и бутылкой «Мерсо» в серебряном ведерочке со льдом.
Он сервировал одно место за столом из кованой мягкой стали со стеклянной столешницей и зажег торшер в виде стилизованной стальной женщины, поддерживающей поднятыми вверх руками плафон в виде цветка. Торшер был чисто декоративным, но хорошо гармонировал со всем остальным интерьером. Хамура выдвинул стул, чтобы Даймонд сел, и закрыл его колени большой льняной салфеткой, затем положил ему на тарелку несколько полосок сырого тунца, большую креветку, слегка припущенную в оливковом масле с чесноком, немного риса, смешанного с морскими водорослями, налил вина, улыбнулся и слегка согнулся в поясном поклоне.
— Подай мне телефон, Хамура, — попросил Даймонд.
Телефон был подан, слуга снова поклонился и бесшумно исчез, мягко ступая по каменному полу.
Даймонд сделал глоток вина, посмотрел на сгущающиеся сумерки, и на него нахлынули воспоминания. Он вспомнил Вэнджи Селлорз, семнадцатилетнюю дочь проповедника из Техаса, с ее соломенного цвета волосами и огромными дымчатыми глазами — сырую глину, из которой он вылепил кинозвезду и, по общему мнению, самую красивую женщину в мире; богиню, которая в один прекрасный день сбежала с ренегатом-директором в какую-то общину в Нью-Мексико сниматься в каком-то дефективном фильме, который, как они считали, должен был стать фильмом века.
Только съемка превратилась в наркотический кошмар. Директор вскоре покончил с собой, бросившись с утеса, а Вэнджи отправилась в долгое путешествие, из которого уже никогда не вернется.
— У Сента проблема, — сказал Арни. — Он в Санта-Пауле. — Разъяснив при этом, что Санта-Паула — это федеральная тюрьма в штате Герреро.
Даймонд мрачно улыбнулся, вспомнив, как, захлопнув дверцу машины, с удивлением посмотрел на Арни.
— Как он там оказался? — спросил продюсер.
И естественно, причиной были наркотики. Джона Сента приговорили к пятнадцати годам тюрьмы за контрабанду, хранение и торговлю наркотиками, но, как пытался объяснить Арни, произошла чудовищная ошибка, и Джон Сент не виноват.
— И именно меня ты выбрал, чтобы вытащить его из тюрьмы. Значит, ты меня плохо знаешь, Арни. Вызволяй сам своего мистера Сента.
— Я пытался! — кричал Арни. — Я пытаюсь это сделать вот уже два года, но кто меня будет слушать, зная о моем прошлом? Послушайте, он ничего не знал об этом порошке. Он…
— Пожалуйста, Арни, оставь меня в покое и никогда больше не пытайся связаться со мной. Никогда.
Охранник открыл тяжелую стеклянную дверь, пропуская его в вестибюль.
— Доброе утро, мистер Даймонд.
Даймонд вошел в здание, не обращая внимания на кричавшего Арни.
— Послушайте, это была его…
Дверь бесшумно закрылась, оборвав Арни на полуслове.
Даймонд закончил обед, задумчиво посмотрел на торшер в виде нимфы, налил себе в стакан вина, и рука его потянулась к телефону.
Даймонд нажал на кнопку с цифрой два. На том конце взяли трубку, и он, не называя себя, сказал:
— Мне нужна информация. Полное досье на Джона Сента. Ему приблизительно двадцать пять лет, он сын Спринг Кентфилд. Все до мельчайших подробностей.
Прихватив с собой бутылку вина, стакан и конверт, Даймонд прошел в просмотровый зал и плотно закрыл за собой дверь.
«Мальтийский сокол» уже был заправлен в проектор, и все приготовлено к просмотру. Однако Даймонд вынул пленку и положил ее на полку.
Вместо предыдущего он зарядил в аппарат фильм «Образ Терри». Пустая, претенциозная картина в черно-белом варианте. Фильм сняли в 1962 году, и для этого понадобились один фотограф, три модели и желание сделать фильм.
Действие происходило в основном в нью-йоркской подземке. Самыми ценными в этом фильме были кадры с Вэнджи Селлорз. Пока они мелькали, Даймонд вынул из конверта книгу комиксов и открыл страницу, где Старфайер пряталась за наносным песчаным баром.
Когда на экране появилась Вэнджи, Даймонд посмотрел на жену, затем на Старфайер, снова перевел взгляд туда и обратно и удовлетворенно кивнул головой.
Глава 15
Стояла удушливая жара, тело Сента стало мокрым от пота.
Он прислонился к тонкой перегородке камеры и с трудом дышал. Липкий воздух пропитался омерзительными запахами, рассвет был зловеще багряным, лучи солнца, проникая через узкую, расположенную под самым потолком решетку, окрашивали противоположную с растрескавшейся штукатуркой стену в красный цвет.
Беспокойный сон Сента прервал ужасный крик, за которым последовали глухие удары и леденящий душу смех.
Эль Бурро, как всегда, лежал около гальюна, который представлял собой открытую канализационную трубу, покрытую по краям ржавчиной и разлагающимися экскрементами. Бето, крепко ухватив его за волосы, бил беднягу головой о стену. Эль Бурро был сумасшедшим бродягой и испускал вопли в самое неподходящее время. Бето — предводитель уличных гангстеров и убил немало людей, остальные трое сокамерников были ворами. Сейчас они лежали на своих бетонных нарах и грязно ругались, выражая недовольство, что их так рано разбудили.
Сент зажал руками уши в тщетной попытке не слышать этих ужасных криков, и волна отчаяния в тысячный, миллионный раз захлестывала его. Он останется здесь навсегда, всеми брошенный и забытый, его миром будут эта грязная камера и эти ужасные люди;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109