Линда вытерла глаза тыльной стороной ладони и направилась к телефону.
– 2-16 и 6-40… Кажется, в чулане я видела мухобойку, только железную.
Ксавьера ухмыльнулась.
– Ты что, собираешься его изувечить? Попроси горничную сходить в магазин и купить пластмассовую.
– Так, значит, смеситель, плойка средних размеров, земляничный джем… А какую картину?
Ксавьера задумалась. Через несколько секунд ее лицо просветлело.
– Поинтересуйся, может, у них есть «Железное копыто, чудо-конь с Дикого Запада»?
Линда моргнула и вдруг развеселилась.
– Прекрасно! Значит, «Железное копыто…»? Ну-ну, посмотрим, что у них имеется!
Глава четырнадцатая
– Но я имею право знать, Ксавьера, – кипятился Уорд. – Я твой адвокат.
Она терпеливо вздохнула и перевела взгляд с него на Линду, а затем в окно. Такси мчало их по вашингтонским улицам.
– Пойми, Уорд, это сейчас неважно.
– Да? Тогда скажи – что ты считаешь важным? Сначала тебя бросают в тюрьму за неуважение к властям, а потом, когда мне удается добиться постановления о незаконности твоего ареста, ты попросту исчезаешь, и ни одна живая душа не знает, где тебя искать. Проходит два дня, и ты вдруг звонишь мне из городской тюрьмы, чтобы я приехал и забрал тебя оттуда. И в довершение всего отказываешься сказать, где пропадала.
– В Майами.
– В Майами? – поразился Уорд. – Как же ты там оказалась? Кто тебя?.. Почему?.. Давай, Ксавьера, расскажи все по порядку. Начни с того момента, когда тебя вывели из зала заседаний.
– Некогда Уорд. Мы почти приехали.
– Да, и чуть-чуть не опоздали, – он отогнул манжет и посмотрел на часы. – Но все равно прежде, чем начнутся слушания, нам необходимо поговорить. В любом случае – держи себя в руках. Думаю, на этот раз мы без труда отведем предъявленное тебе обвинение.
– Справимся! – уверенно заявила Ксавьера.
– Но объясни – что все это значит?
– Ничего. – Ксавьера перегнулась через него и поправила на Линде шарф. Та сидела в пальто с поднятым воротником и в темных очках, закрывающих большую часть лица. Ксавьера обратилась к ней: – Запомни, войдешь через боковую дверь и встанешь рядом, или у стены, лишь бы тебе было слышно, когда я начну говорить.
Линда потрогала внушительную папку бумаг у себя под мышкой и молча кивнула. Уорд подозрительно уставился на Ксавьеру.
– Что вы задумали?
– Так, ничего особенного, – ухмыльнулась Ксавьера. Ей вдруг пришло в голову, что она еще не попробовала на нем свой трофей. Вынув приборчик из кармана, женщина направила его на Уорда. – О Господи!
– В чем дело?
Ксавьера спрятала свою новую игрушку.
– Так, пустяки.
Уорд обиженно поджал губы.
– Ксавьера, я твой адвокат. Ты должна быть со мной откровенной. Я не могу работать в потемках.
– Ладно, не будем выключать свет.
– Что?
– Приехали.
Он глубоко вздохнул и тронул водителя за плечо.
– Остановитесь за перекрестком.
Такси подъехало к стоянке. Линда крепко прижала к себе заветные листки и выпрыгнула из машины. Ксавьера последовала за ней.
Уорд расплатился с водителем, и все трое пошли по тротуару.
Из-за рева машин и сутолоки они не сразу уловили шум перед зданием конгресса, однако стоило завернуть за угол, как он послышался совершенно отчетливо. Ксавьера благодарно улыбнулась.
– Снова те ребята. Ах, что за молодцы!
– Наверное, прочли о твоем аресте и о том, что сегодня ты в последний раз даешь показания. Они любят тебя, Ксавьера.
– Дорогие мои ребята!
Они еще раз завернули за угол и увидели демонстрантов, которых на этот раз оказалось гораздо больше – очевидно, они привели с собой подкрепление и теперь маршировали взад-вперед с транспарантами в руках.
Какой-то человек с мегафоном взобрался по ступенькам и проповедовал возврат к первозданной природе.
Ксавьере на какой-то миг стало досадно, словно он украл «ее» демонстрацию. Но, приглядевшись, она увидела среди тех, кто нес плакаты с требованием ее немедленного освобождения, нескольких хиппи и поняла, что, наоборот, этот человек «одолжил» ей своих сторонников.
Ее заметили, и вся рокочущая, скандирующая толпа, сметая с тротуара прохожих, устремилась к ней. Оттеснив в сторону Уорда, демонстранты взяли Ксавьеру в плотное кольцо. Она обнимала и целовала их, в ее глазах стояли слезы.
Толпа понесла ее вверх по ступеням – размахивая лозунгами, приплясывая и требуя, чтобы она произнесла маленькую речь.
Ксавьера была слишком взволнована, чтобы говорить, зато человек с мегафоном воспользовался наступившей тишиной и призвал собравшихся осознать, какой непоправимый вред наносит арктическим синицам нефтепровод на Аляске.
Несколько минут его зычный голос перекрывал все остальные. Потом кто-то крикнул: «Кончайте базар!» – и вся толпа восторженно подхватила: «Кончайте! Кончайте!» И долго еще этот фривольный призыв реял над площадью.
Ксавьера мигом оказалась возле самых дверей, тогда как Уорду пришлось с огромным трудом прокладывать себе дорогу.
Человек с мегафоном остался в одиночестве и, очевидно, утешался тем, что главное – высказаться, а услышат тебя или нет – дело десятое.
Из здания высыпали полицейские в касках. Они вовсю размахивали дубинками, стремясь не допустить демонстрантов внутрь.
Уорд прорвался наконец к Ксавьере и потащил ее вперед, а она беспрестанно оглядывалась, махала рукой и посылала воздушные поцелуи. Толпа схлынула со ступеней возобновила скандирование.
Ксавьера несколько раз хлюпнула носом и стала рыться в сумочке в поисках носового платка. Потом осторожно промокнула глаза.
– Милые, милые ребята!
– Все так, Ксавьера, но вряд ли их преданность поможет тебе на слушаниях. Наоборот, это еще больше настроит против тебя членов подкомитета. Лица, облеченные властью, болезненно реагируют на всякие демонстрации.
– У них такая короткая память?
– Что ты имеешь в виду?
– Они забывают, кому и чем обязаны своими должностями.
– В самом деле?
– Вспомни «Чаепитие в Бостоне».
– Что-то мне не приходит в голову… Ладно, оставим это. Слушай, Ксавьера, нам не хватает только опоздать – это вконец обозлит сенаторов.
В зале, где проходили слушания, негде было упасть яблоку. Опоздавшие толпились в холле. Люди узнавали Ксавьеру и бурно выражали свои чувства, а она расточала во все стороны улыбки и одновременно искала взглядом Линду.
Когда Ксавьера появилась в дверях, зал приветствовал ее стоя. Проход был забит зрителями.
Ксавьера поймала взгляд матери и радостно помахала ей. В следующее мгновение она увидела стоявшую у стены Линду. Должно быть, той пришлось побороться за это место – ее прическа была растрепана, из очков выбито одно стекло. И все-таки ее по-прежнему нельзя было узнать.
Она храбро улыбнулась Ксавьере.
Полицейские с дубинками не сразу пропустили Уорда и Ксавьеру на свидетельские места, у них не оказалось пропусков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38