В восемь.
– Хорошо. Буду.
Она положила трубку и, невидящими глазами глядя прямо перед собой, направилась к двери. Кто-то касался ее рук, окликал, она не обращала внимания. Томми улыбнулся ей из противоположного угла комнаты, она машинально улыбнулась в ответ.
Однако духота, толчея и гомон невыносимы! Оказавшись на воздухе, Лиза оглядела их тихую улицу. Убежать бы из дома, от гостей… Бежать, пока не рухнешь от усталости на мостовую. Но не на шпильках же? Она так редко их надевает, что едва осиливает лестницу.
Где-то в конце улицы гонялись друг за другом дети. Их голоса и цветные неясные очертания легким теплом отозвались в сердце. Разве может с ней что-то случиться, если у нее на руках четверо маленьких детей? Не может. Она этого не допустит.
Лиза на своих безумных каблуках с трудом ковыляла за дом, мечтая о кедровой скамейке. Она любила ее, серебристо-глянцевую от долгих лет службы сначала у родительского дома, теперь под грушей у нее во дворе. Скамью еще не убрали на зиму – такая теплынь. Можно посидеть минутку. Здесь гости ее не увидят.
Но, не дойдя нескольких шагов, Лиза встала как вкопанная – на скамейке сидел Пол, муж Дейдры. Видимо, заметил ее раньше и тоже оторопел от неожиданности. Лицо горит, глаза слезятся. В следующее мгновение до Лизы донесся запашок марихуаны. Давненько не приходилось слышать, если точно – со времен колледжа, но ошибиться невозможно.
– Вот решил удрать… – промямлил Пол.
Лиза хотела сделать вид, что проверяет, как там дети – глянуть в их сторону, удовлетворенно кивнуть и вернуться в дом. Но Пол протянул ей косяк.
– Нет, спасибо, – быстро ответила Лиза, бросив взгляд на детей, которые с воплями неслись в противоположную сторону.
– Точно? – Пол пожал плечами и затянулся. – Классно!
– Я думала, марихуану уж больше никто и не курит.
– Так и есть. Это я ее снова для себя открыл. И понял, почему в юности и в молодости все было так здорово.
Он снова затянулся и задержал дым внутри.
– Ладно. Я просто хотела проверить детей.
– С ними все в порядке. А вот с тобой, похоже, нет, – добавил Пол.
– Нет, все нормально. – Лиза обхватила себя руками. – Разве что немного устала.
– Присядь. – Пол похлопал по холодному де реву.
Лиза подошла и опустилась на другой конец скамейки.
– Как жизнь? – спросил Пол.
«Ничего, спасибо», – готова была ответить Лиза. Вопросы из вежливости обычно не требуют иного ответа. Но Пол пристально смотрел на нее, прямо в глаза.
– У тебя грустный вид, – просто сказал он. – Встревоженный.
– Правда?
Неужели так заметно? Он кивнул:
– Кажется, вот-вот заплачешь.
Лиза отвернулась, открыла рот для ответа, но вместо слов из горла вырвались рыдания, по щекам покатились слезы. Она хотела сказать что-то, объяснить, но ее хватило лишь на бесконечно долгое, горестное «О-о-о»…
Пол сжал ее плечо и снова протянул косяк. На этот раз Лиза взяла самокрутку и сделала затяжку.
– О господи! – Она задохнулась, согнулась пополам, давясь кашлем и слезами.
Пол похлопал ее по спине. Через тонкий шелк блузки она чувствовала его теплые пальцы. Она всегда считала его слабым и несуразным, но сейчас он казался надежным как скала. Хотелось забраться к нему на колени, чтобы он обнял и покачал, как маленькую.
– Я просто… – начала она и передумала. – Пожалуйста, не говори Дейдре.
Пол хмыкнул, затянулся косяком и снова передал ей.
– Не скажу. – Он выпустил струйку дыма. – Тем более что даже не знаю, чего не должен говорить Дейдре.
Травка уже начала действовать, и слова Пола прозвучали для Лизы вполне разумно. Гости в доме, дети где-то на улице, вся реальность мира растаяла как туман. Остались только холод скамьи, тепло рук Пола и голые ветви груши над головой.
– Не говори Дейдре, что я… – она подыскивала верное слово, – оказалась такой слабой.
Он расхохотался:
– Ты? Слабая? Сказала тоже!
На нем был черный, закапанный ликером свитер и некогда черные, а теперь серые джинсы. Он сидел, скрестив длинные ноги в потрескавшихся замшевых ботинках, такой располагающий, отзывчивый, что Лизе захотелось рассказать ему все. Даже то, чем не поделилась бы с Томми. Особенно с Томми. Этого начинало мутить, стоило ей заикнуться о месячных. Медленно, осторожно она опустила голову на крепкое плечо Пола и долго, казалось целую вечность, смотрела на мир с этой точки. Потом спросила:
– Скажи, что бы ты сделал, если бы узнал, что очень болен?
Она знала: что бы он ни ответил, это будет прямо противоположно ее собственным мыслям и чувствам. Пол тихонько отстранился, повернулся к ней лицом и теперь смотрел прямо в глаза, вынуждая и ее глядеть на него.
– Ты больна?
– Нет! – быстро сказала она, ощущая неловкость от своего вранья.
А почему, собственно, вранья? Она в самом деле не больна. Они сами еще не знают, что там у нее внутри. Это может быть что угодно. Доктор Кауфман просто перестраховывается.
– В чем дело? Что-то не…
– Нет! – крикнула Лиза, вскакивая на ноги.
Зря она так разнюнилась. Теперь Пол рас скажет Дейдре, что она странно себя вела, Дейдра разболтает Джульетте и Анне. Все вместе они начнут суетиться вокруг нее, превращая эту ерунду в нечто серьезное. Нет, у нее все под контролем, она остается самой собой. То есть предпринимает все необходимые с точки зрения медицины шаги и продолжает жить точно так же, как раньше. Кстати, прекрасная тема для еще одной главы книги – «Как справляться с кризисной ситуацией». Шаг первый: делайте вид, что все в порядке, и у вас появятся силы изменить реальность.
11. Ужин в январе
Лиза, извиваясь ужом, натягивала свои самые узкие джинсы, что носила еще до первой беременности. Тренькнул больничный лифт в холле, и она услышала приближающиеся голоса подруг. Уф-ф… Здорово! Она уж и не надеялась, что когда-нибудь снова сможет влезть в этот размер. Теперь быстренько глянуть на себя в зеркало, одернуть рукав кашемирового свитера, чтобы спрятать жалкий больничный браслетик, – все, готова. Подруги гурьбой ввалились в палату, и Лиза одну за другой расцеловала каждую.
– Выглядишь просто фантастически! – сказала Джульетта. – А когда операция?
– Уже была. Три дня назад.
Вот она, ее награда – изумленные взгляды, которыми подруги окинули ее стройную фигуру, идеальную прическу и макияж. Не упустили и старинное льняное покрывало с кружевом, которое она велела Томми принести из дома, чтобы накрыть больничную койку. Он также, хотя и поворчав, приволок серебряный поднос, ее любимые голубые с зеленым тарелки, шейкер для коктейлей, стаканы и всякие закуски.
– А больничным кафетерием нельзя ограничиться? – бурчал он.
– Так интереснее, – убеждала его Лиза. – И пожалуйста, если кто-нибудь будет спрашивать, что со мной, отвечай уклончиво – мол, женские проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Хорошо. Буду.
Она положила трубку и, невидящими глазами глядя прямо перед собой, направилась к двери. Кто-то касался ее рук, окликал, она не обращала внимания. Томми улыбнулся ей из противоположного угла комнаты, она машинально улыбнулась в ответ.
Однако духота, толчея и гомон невыносимы! Оказавшись на воздухе, Лиза оглядела их тихую улицу. Убежать бы из дома, от гостей… Бежать, пока не рухнешь от усталости на мостовую. Но не на шпильках же? Она так редко их надевает, что едва осиливает лестницу.
Где-то в конце улицы гонялись друг за другом дети. Их голоса и цветные неясные очертания легким теплом отозвались в сердце. Разве может с ней что-то случиться, если у нее на руках четверо маленьких детей? Не может. Она этого не допустит.
Лиза на своих безумных каблуках с трудом ковыляла за дом, мечтая о кедровой скамейке. Она любила ее, серебристо-глянцевую от долгих лет службы сначала у родительского дома, теперь под грушей у нее во дворе. Скамью еще не убрали на зиму – такая теплынь. Можно посидеть минутку. Здесь гости ее не увидят.
Но, не дойдя нескольких шагов, Лиза встала как вкопанная – на скамейке сидел Пол, муж Дейдры. Видимо, заметил ее раньше и тоже оторопел от неожиданности. Лицо горит, глаза слезятся. В следующее мгновение до Лизы донесся запашок марихуаны. Давненько не приходилось слышать, если точно – со времен колледжа, но ошибиться невозможно.
– Вот решил удрать… – промямлил Пол.
Лиза хотела сделать вид, что проверяет, как там дети – глянуть в их сторону, удовлетворенно кивнуть и вернуться в дом. Но Пол протянул ей косяк.
– Нет, спасибо, – быстро ответила Лиза, бросив взгляд на детей, которые с воплями неслись в противоположную сторону.
– Точно? – Пол пожал плечами и затянулся. – Классно!
– Я думала, марихуану уж больше никто и не курит.
– Так и есть. Это я ее снова для себя открыл. И понял, почему в юности и в молодости все было так здорово.
Он снова затянулся и задержал дым внутри.
– Ладно. Я просто хотела проверить детей.
– С ними все в порядке. А вот с тобой, похоже, нет, – добавил Пол.
– Нет, все нормально. – Лиза обхватила себя руками. – Разве что немного устала.
– Присядь. – Пол похлопал по холодному де реву.
Лиза подошла и опустилась на другой конец скамейки.
– Как жизнь? – спросил Пол.
«Ничего, спасибо», – готова была ответить Лиза. Вопросы из вежливости обычно не требуют иного ответа. Но Пол пристально смотрел на нее, прямо в глаза.
– У тебя грустный вид, – просто сказал он. – Встревоженный.
– Правда?
Неужели так заметно? Он кивнул:
– Кажется, вот-вот заплачешь.
Лиза отвернулась, открыла рот для ответа, но вместо слов из горла вырвались рыдания, по щекам покатились слезы. Она хотела сказать что-то, объяснить, но ее хватило лишь на бесконечно долгое, горестное «О-о-о»…
Пол сжал ее плечо и снова протянул косяк. На этот раз Лиза взяла самокрутку и сделала затяжку.
– О господи! – Она задохнулась, согнулась пополам, давясь кашлем и слезами.
Пол похлопал ее по спине. Через тонкий шелк блузки она чувствовала его теплые пальцы. Она всегда считала его слабым и несуразным, но сейчас он казался надежным как скала. Хотелось забраться к нему на колени, чтобы он обнял и покачал, как маленькую.
– Я просто… – начала она и передумала. – Пожалуйста, не говори Дейдре.
Пол хмыкнул, затянулся косяком и снова передал ей.
– Не скажу. – Он выпустил струйку дыма. – Тем более что даже не знаю, чего не должен говорить Дейдре.
Травка уже начала действовать, и слова Пола прозвучали для Лизы вполне разумно. Гости в доме, дети где-то на улице, вся реальность мира растаяла как туман. Остались только холод скамьи, тепло рук Пола и голые ветви груши над головой.
– Не говори Дейдре, что я… – она подыскивала верное слово, – оказалась такой слабой.
Он расхохотался:
– Ты? Слабая? Сказала тоже!
На нем был черный, закапанный ликером свитер и некогда черные, а теперь серые джинсы. Он сидел, скрестив длинные ноги в потрескавшихся замшевых ботинках, такой располагающий, отзывчивый, что Лизе захотелось рассказать ему все. Даже то, чем не поделилась бы с Томми. Особенно с Томми. Этого начинало мутить, стоило ей заикнуться о месячных. Медленно, осторожно она опустила голову на крепкое плечо Пола и долго, казалось целую вечность, смотрела на мир с этой точки. Потом спросила:
– Скажи, что бы ты сделал, если бы узнал, что очень болен?
Она знала: что бы он ни ответил, это будет прямо противоположно ее собственным мыслям и чувствам. Пол тихонько отстранился, повернулся к ней лицом и теперь смотрел прямо в глаза, вынуждая и ее глядеть на него.
– Ты больна?
– Нет! – быстро сказала она, ощущая неловкость от своего вранья.
А почему, собственно, вранья? Она в самом деле не больна. Они сами еще не знают, что там у нее внутри. Это может быть что угодно. Доктор Кауфман просто перестраховывается.
– В чем дело? Что-то не…
– Нет! – крикнула Лиза, вскакивая на ноги.
Зря она так разнюнилась. Теперь Пол рас скажет Дейдре, что она странно себя вела, Дейдра разболтает Джульетте и Анне. Все вместе они начнут суетиться вокруг нее, превращая эту ерунду в нечто серьезное. Нет, у нее все под контролем, она остается самой собой. То есть предпринимает все необходимые с точки зрения медицины шаги и продолжает жить точно так же, как раньше. Кстати, прекрасная тема для еще одной главы книги – «Как справляться с кризисной ситуацией». Шаг первый: делайте вид, что все в порядке, и у вас появятся силы изменить реальность.
11. Ужин в январе
Лиза, извиваясь ужом, натягивала свои самые узкие джинсы, что носила еще до первой беременности. Тренькнул больничный лифт в холле, и она услышала приближающиеся голоса подруг. Уф-ф… Здорово! Она уж и не надеялась, что когда-нибудь снова сможет влезть в этот размер. Теперь быстренько глянуть на себя в зеркало, одернуть рукав кашемирового свитера, чтобы спрятать жалкий больничный браслетик, – все, готова. Подруги гурьбой ввалились в палату, и Лиза одну за другой расцеловала каждую.
– Выглядишь просто фантастически! – сказала Джульетта. – А когда операция?
– Уже была. Три дня назад.
Вот она, ее награда – изумленные взгляды, которыми подруги окинули ее стройную фигуру, идеальную прическу и макияж. Не упустили и старинное льняное покрывало с кружевом, которое она велела Томми принести из дома, чтобы накрыть больничную койку. Он также, хотя и поворчав, приволок серебряный поднос, ее любимые голубые с зеленым тарелки, шейкер для коктейлей, стаканы и всякие закуски.
– А больничным кафетерием нельзя ограничиться? – бурчал он.
– Так интереснее, – убеждала его Лиза. – И пожалуйста, если кто-нибудь будет спрашивать, что со мной, отвечай уклончиво – мол, женские проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61