Иногда это даже оказывалось
правдой.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - отрезал Гарри. - Чего ты хочешь от
меня? Почему я здесь?
Фрего спокойно смотрел на него. Наконец, он вздохнул и хлопнул себя
по коленям руками со сбитыми костяшками пальцев.
- Ты здесь потому, что твой отец подвергся нападению несколько часов
назад, потому, что "Золотой Шар" превратился в руины в результате того,
что в газетных хрониках называется огнем неизвестного происхождения. А еще
потому, что ты, мой юный друг, оказался замешанным в передрягу, о степени
серьезности которой и не подозреваешь.
За окном, на улице, ко входу в космопорт стекались работяги. Ворота
порта выплескивали им группки рабочих ночной смены. В лучах утреннего
солнца высокий забор сверкал подобно замерзшему водопаду.
- То, что ты говоришь, любой мог бы сказать. Узнать обо всем этом не
составляет труда. - Гарри едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
Жив ли Гарт? Кто этот человек? Друг? Враг?
Фрего медленно кивнул.
- Да, ты прав. Любой мог бы, но не всякий может сказать: "Подавай-ка
мне, дружок, мой охотничий рожок..."
Непроизвольно правая рука Гарри потянулась к глазам, чтобы утереть
внезапно появившуюся на них влагу. Детский стишок, начало которого
произнес Фрего, напомнил об отце. Гарт частенько повторял эти
незамысловатые строчки маленькому Гарри, и теперь тот вновь почувствовал
себя ребенком - усталым, напуганным, одиноким, но, наконец-то, попавшим в
уютное и безопасное место.
- Ох, - чуть слышно сказал он. - Наверное, ты поможешь мне.
Фрего наклонился вперед, положил свои изуродованные руки на худые
плечи Гарри и нежно погладил его, будто успокаивая какую-то маленькую
зверушку.
- Конечно, я помогу, - сказал он. - Конечно.
Он летал. Полет походил на плавание, только не нужно было шевелить
ногами. Он рассекал усыпанную звездами ночь, медленно и плавно вздымая
руки и плечи. Внизу клубились темные тени.
Свет. Крошечная искорка, вначале слабенькая и красноватая, вскоре она
превратилась в желтую и яркую. Он спланировал ниже и мощными взмахами рук
понес себя сквозь ночной воздух.
Стены "Золотого Шара" покосились и опали, как лепестки увядшей розы.
Среди дымящихся развалин стоял Гарт, воздев к небу массивные руки. Губы
его беззвучно шевелились, но Гарри слышал безмолвные слова каждой
клеточкой своего существа.
Он попытался спикировать, но наткнулся на какое-то упругое, невидимое
препятствие. Лицо отца внезапно изменилось - и в этот миг окружающее
пространство будто прорезал удар чудовищного ножа, от которого вокруг
разлетелись брызги кроваво-красного цвета.
- Папа! - закричал Гарри, но слова так и не сорвались с его губ.
Что-то огромное и мягкое обрушилось ему на лицо и начало душить...
Гарри вскочил весь в поту, схватившись руками за пылающие щеки. Кот,
который пригрелся у него на груди, с недовольным ворчанием отскочил прочь.
В комнате стоял полумрак; слабый свет, струящийся из окон, придавал
окружающим предметам таинственный, серебристый оттенок.
- Сон, - прошептал Гарри. - Это всего лишь сон.
Он взглянул на светящийся циферблат наручного хронометра.
Ноль-шестьсот часов.
- Странно. Выходит я спал всего полчаса? - Несмотря на приснившийся
кошмар, он чувствовал себя посвежевшим.
Толстый котище, утробно урча, терся о его босые ноги.
- Иди сюда, киска, - сказал Гарри. Животное с медового цвета шерстью
смотрело на него немигающими глазами, собравшими, казалось весь свет в
комнате и сфокусировавшими его на юноше. Где он раньше видел подобные
глаза? - Давай сюда, - снова позвал Гарри кота, и тот, покорно кивнув,
лизнул лапу и взгромоздился ему на грудь. Обхватив руками теплый пушистый
ком, юноша лег на спину, но изумрудные глаза его оставались открытыми.
Видение кровавого кошмара не отпускало его, и Гарри попытался
отвлечься, думая о чем-нибудь малозначительном, например, почему
"Будвайзер" стоил на Хоготе так дорого. Вспомнилась вдруг школа.
Гарри как бы наяву услышал голос мистера Дейлворта, преподававшего у
них космобиологию. Мистер Д., как его для краткости называли ученики,
отдавался своему предмету с какой-то пугающей страстью.
- Проявление человека - случайность, - частенько, едва не срываясь на
крик, убеждал он их.
"И он, вероятно прав", подумалось Гарри. Он припомнил факты. Три века
назад, американский ученый по имени Стивен Доул провел исследование
критериев обитаемости планет и пришел к выводу, что в Галактике
существовало около ста восьмидесяти тысяч планет, способных нести разумную
жизнь. Его расчеты казались правильными, но почему-то никто не учел того,
что шансы млекопитающих стать носителями интеллекта были ничтожно малыми.
На Земле человек получил право на существование в качестве разумного
существа благодаря почти невероятной случайности - событию, происшедшему
около пятидесяти миллионов лет назад, которое ученые назвали Великим
Вымиранием.
У Земли в Солнечной системе имелся сосед - огромная планета,
рассыпавшаяся в результате какого-то катаклизма на множество крупных
астероидов, мелких осколков и пыли. Через каждые двадцать восемь тысяч лет
рой метеоритов из этого пояса астероидов бомбардировал Землю миллионами
огненных раскаленных шаров. Одна из таких космических атак погубила
громадных ящеров, господствовавших в те времена на планете. Представители
одного из многочисленных видов рептилий - ящеры под названием заурорнитоды
- являли собой ходящих на задних лапах и несущих яйца особей. Они обладали
большими черепами и имели все шансы стать разумными существами. Но эти,
похожие на страусов, ящеры вымерли вместе с остальными, а эстафетную
палочку эволюции подхватили млекопитающие, представитель класса которых,
человек, получил право на разумность, в сущности, по чистой случайности.
Из семи известных людям разумных или полуразумных рас Галактики все
относились к классу рептилий...
Мистер Д. назвал это космической шуткой.
Хоготанцы, однако, не подвергшиеся похожей катастрофе, вели свою
родословную от подобных земным страусообразных ящеров. Хотя они и
развивались медленнее млекопитающих, но к тому времени, когда гомо сапиенс
приступил к строительству пирамид, обитатели Хогота уже открыли способ
межзвездных полетов и колонизировали около сотни планет в радиусе
шестидесяти световых лет.
Человечеству понадобилось немногим менее десяти тысяч лет, чтобы
подойти к открытию принципа передвижения в космосе, подобного
хоготанскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
правдой.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - отрезал Гарри. - Чего ты хочешь от
меня? Почему я здесь?
Фрего спокойно смотрел на него. Наконец, он вздохнул и хлопнул себя
по коленям руками со сбитыми костяшками пальцев.
- Ты здесь потому, что твой отец подвергся нападению несколько часов
назад, потому, что "Золотой Шар" превратился в руины в результате того,
что в газетных хрониках называется огнем неизвестного происхождения. А еще
потому, что ты, мой юный друг, оказался замешанным в передрягу, о степени
серьезности которой и не подозреваешь.
За окном, на улице, ко входу в космопорт стекались работяги. Ворота
порта выплескивали им группки рабочих ночной смены. В лучах утреннего
солнца высокий забор сверкал подобно замерзшему водопаду.
- То, что ты говоришь, любой мог бы сказать. Узнать обо всем этом не
составляет труда. - Гарри едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
Жив ли Гарт? Кто этот человек? Друг? Враг?
Фрего медленно кивнул.
- Да, ты прав. Любой мог бы, но не всякий может сказать: "Подавай-ка
мне, дружок, мой охотничий рожок..."
Непроизвольно правая рука Гарри потянулась к глазам, чтобы утереть
внезапно появившуюся на них влагу. Детский стишок, начало которого
произнес Фрего, напомнил об отце. Гарт частенько повторял эти
незамысловатые строчки маленькому Гарри, и теперь тот вновь почувствовал
себя ребенком - усталым, напуганным, одиноким, но, наконец-то, попавшим в
уютное и безопасное место.
- Ох, - чуть слышно сказал он. - Наверное, ты поможешь мне.
Фрего наклонился вперед, положил свои изуродованные руки на худые
плечи Гарри и нежно погладил его, будто успокаивая какую-то маленькую
зверушку.
- Конечно, я помогу, - сказал он. - Конечно.
Он летал. Полет походил на плавание, только не нужно было шевелить
ногами. Он рассекал усыпанную звездами ночь, медленно и плавно вздымая
руки и плечи. Внизу клубились темные тени.
Свет. Крошечная искорка, вначале слабенькая и красноватая, вскоре она
превратилась в желтую и яркую. Он спланировал ниже и мощными взмахами рук
понес себя сквозь ночной воздух.
Стены "Золотого Шара" покосились и опали, как лепестки увядшей розы.
Среди дымящихся развалин стоял Гарт, воздев к небу массивные руки. Губы
его беззвучно шевелились, но Гарри слышал безмолвные слова каждой
клеточкой своего существа.
Он попытался спикировать, но наткнулся на какое-то упругое, невидимое
препятствие. Лицо отца внезапно изменилось - и в этот миг окружающее
пространство будто прорезал удар чудовищного ножа, от которого вокруг
разлетелись брызги кроваво-красного цвета.
- Папа! - закричал Гарри, но слова так и не сорвались с его губ.
Что-то огромное и мягкое обрушилось ему на лицо и начало душить...
Гарри вскочил весь в поту, схватившись руками за пылающие щеки. Кот,
который пригрелся у него на груди, с недовольным ворчанием отскочил прочь.
В комнате стоял полумрак; слабый свет, струящийся из окон, придавал
окружающим предметам таинственный, серебристый оттенок.
- Сон, - прошептал Гарри. - Это всего лишь сон.
Он взглянул на светящийся циферблат наручного хронометра.
Ноль-шестьсот часов.
- Странно. Выходит я спал всего полчаса? - Несмотря на приснившийся
кошмар, он чувствовал себя посвежевшим.
Толстый котище, утробно урча, терся о его босые ноги.
- Иди сюда, киска, - сказал Гарри. Животное с медового цвета шерстью
смотрело на него немигающими глазами, собравшими, казалось весь свет в
комнате и сфокусировавшими его на юноше. Где он раньше видел подобные
глаза? - Давай сюда, - снова позвал Гарри кота, и тот, покорно кивнув,
лизнул лапу и взгромоздился ему на грудь. Обхватив руками теплый пушистый
ком, юноша лег на спину, но изумрудные глаза его оставались открытыми.
Видение кровавого кошмара не отпускало его, и Гарри попытался
отвлечься, думая о чем-нибудь малозначительном, например, почему
"Будвайзер" стоил на Хоготе так дорого. Вспомнилась вдруг школа.
Гарри как бы наяву услышал голос мистера Дейлворта, преподававшего у
них космобиологию. Мистер Д., как его для краткости называли ученики,
отдавался своему предмету с какой-то пугающей страстью.
- Проявление человека - случайность, - частенько, едва не срываясь на
крик, убеждал он их.
"И он, вероятно прав", подумалось Гарри. Он припомнил факты. Три века
назад, американский ученый по имени Стивен Доул провел исследование
критериев обитаемости планет и пришел к выводу, что в Галактике
существовало около ста восьмидесяти тысяч планет, способных нести разумную
жизнь. Его расчеты казались правильными, но почему-то никто не учел того,
что шансы млекопитающих стать носителями интеллекта были ничтожно малыми.
На Земле человек получил право на существование в качестве разумного
существа благодаря почти невероятной случайности - событию, происшедшему
около пятидесяти миллионов лет назад, которое ученые назвали Великим
Вымиранием.
У Земли в Солнечной системе имелся сосед - огромная планета,
рассыпавшаяся в результате какого-то катаклизма на множество крупных
астероидов, мелких осколков и пыли. Через каждые двадцать восемь тысяч лет
рой метеоритов из этого пояса астероидов бомбардировал Землю миллионами
огненных раскаленных шаров. Одна из таких космических атак погубила
громадных ящеров, господствовавших в те времена на планете. Представители
одного из многочисленных видов рептилий - ящеры под названием заурорнитоды
- являли собой ходящих на задних лапах и несущих яйца особей. Они обладали
большими черепами и имели все шансы стать разумными существами. Но эти,
похожие на страусов, ящеры вымерли вместе с остальными, а эстафетную
палочку эволюции подхватили млекопитающие, представитель класса которых,
человек, получил право на разумность, в сущности, по чистой случайности.
Из семи известных людям разумных или полуразумных рас Галактики все
относились к классу рептилий...
Мистер Д. назвал это космической шуткой.
Хоготанцы, однако, не подвергшиеся похожей катастрофе, вели свою
родословную от подобных земным страусообразных ящеров. Хотя они и
развивались медленнее млекопитающих, но к тому времени, когда гомо сапиенс
приступил к строительству пирамид, обитатели Хогота уже открыли способ
межзвездных полетов и колонизировали около сотни планет в радиусе
шестидесяти световых лет.
Человечеству понадобилось немногим менее десяти тысяч лет, чтобы
подойти к открытию принципа передвижения в космосе, подобного
хоготанскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67