Ответа не последовало. Она повернула ручку и чуть-чуть приоткрыла дверь.
– Гас?
– Уходите и оставьте меня в покое!
Мэг услышала приглушенные рыдания, затем хлопнула дверь.
– Гас, это Мэг. Можно войти?
– Я же сказал, оставьте меня в покое!
Голос мальчика слышался глухо, по-видимому, он закрылся в ванной. Но ведь Гас не запретил ей войти? Мэг открыла дверь пошире и вошла. В комнате царил полумрак, горела только лампа на прикроватной тумбочке.
– Если вы сделаете еще хоть один шаг, я… я… Мэг замерла, ожидая конца фразы.
Дверь распахнулась, и Гас вошел в комнату, но не из ванной, а из гардеробной. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза опухли.
– Я же сказал, уходите!
– Я знаю, но перед тем как уйти, мне хотелось бы убедиться, что ты в порядке.
Гас потер глаза.
– Почему?
– Потому что, когда мне грустно, мне приятно, когда меня кто-нибудь навещает, – ответила Мэг, медленно подходя ближе.
– Ну а мне не грустно. – Гас с вызовом вздернул подбородок.
– В таком случае, может, ты меня утешишь?
– Почему? – снова спросил Гас. В его голосе стало меньше злости и даже появилось легкое любопытство.
– Потому что мне грустно, когда кому-то плохо. Мэг села на кровать. Гас подошел ближе.
– Это вы про меня?
Мэг кивнула. Гас плюхнулся на кровать, не снимая тяжелых ботинок на толстой подошве. Матрац спружинил, и его ноги немного подпрыгнули.
– Мне никто не нужен!
– Ну, если ты все-таки решишь, что нужен, ты знаешь, где меня найти.
Гас сложил руки на груди. Мэг подумалось, что в такой позе он зловеще напоминает покойника в гробу, только, видимо, мальчик об этом не догадывается. Ее вдруг пронзила острая жалость к Гасу, к Жюлю, к собственным детям, потерявшим отца. Плечи Мэг поникли, она тяжело вздохнула и уронила голову на руки.
Гас сел и похлопал ее по плечу.
– Поплачьте немного, это естественно.
Глава 12
«Поплачьте немного, это естественно».
Два дня спустя около полуночи Паркер спустился в библиотеку. Ему не спалось. Днем состоялись похороны его брата. После пышной прощальной церемонии Жюль остался лежать рядом со своим отцом в фамильном мавзолее на кладбище Метерье.
Семейство Понтье и раньше сплачивало вокруг себя старые семьи Нового Орлеана, так произошло и на этот раз. Насколько скандально вели себя при жизни и Жюль, и его отец, настолько же пристойно и церемонно проходили проводы и одного, и другого в последний путь.
Сиси по такому случаю прилетела из Сан-Франциско, однако Гас совершенно игнорировал свою бывшую мачеху и во время бдения у гроба и заупокойной службы не отходил от Мэг. Марианна прислала венок размером с сам гроб, но не потрудилась прилететь из Швейцарии. Это обстоятельство не оставило Гаса равнодушным, и вскоре после того, как гроб был выставлен для прощания, Паркер застукал мальчишку за тем, что тот резал присланный матерью венок своим новым перочинным ножичком.
Тогда Паркер не стал мешать мальчику. Но вскоре вернулась из дамской комнаты Мэг. Оценив ситуацию с первого взгляда, она молча протянула руку. Гас так же молча отдал ей ножик, хотя и с большой неохотой. Паркера немало удивило, что он вообще подчинился.
– Цветы ни в чем не виноваты, ты ведь не на них сердишься, – мягко сказала Мэг и увела Гаса на поиски кока-колы.
И вот сейчас ночью, идя через просторную библиотеку к письменному столу, Паркер спрашивал себя, на кого же он злится. На Жюля за то, что тот попусту транжирил свою жизнь и в конце концов потерял ее вовсе? На отца за то, что он делал то же самое? На Тинси, которая смотрит на него с таким видом, будто до сих пор не поймет, почему судьба отобрала у нее не того сына? А может, на себя за все эти ужасные мысли?
Паркер опустился на кожаный стул на колесиках и крутанулся вправо. В его поле зрения оказались рыцарские доспехи, которые Жюль приобрел во время одной из своих поездок во Францию. Поскольку библиотека служила домашним офисом всем мужчинам семейства Понтье, вкусы каждого из них наложили на комнату свой отпечаток.
Паркеру показалось, что из-под закрытого забрала на него кто-то смотрит. Почувствовав себя неуютно, он повернулся в другую сторону, но тут его взгляду предстал групповой портрет представителей четырех поколений Понтье. Тинси заказала портрет вскоре после рождения Гаса. Результат ей не понравился, она даже хотела уничтожить картину, но полотно спас Паркер.
Дед получился как живой, на портрете он был еще не стар и полон жизненных сил. Лицо отца Паркера несло на себе печать всех его грехов. Жюль держал на руках Гаса, на пухлом личике ребенка застыла улыбка. Сам Паркер стоял последним в ряду и как будто старался держаться подальше от Жюля, что, в общем, соответствовало действительности. Паркер и Жюль никогда не питали друг к другу братских чувств.
Паркер тяжело вздохнул. Какую бы беспутную жизнь ни вел его братец, один стоящий поступок он все-таки совершил: они с Марианной произвели на свет Гаса. Вглядываясь в личико пухлого младенца на портрете, Паркер спросил себя, познает ли он когда-нибудь радость отцовства.
Отогнав мрачные мысли, Паркер включил компьютер. Пожалуй, стоит посмотреть, как прошли торги на лондонской и токийской фондовых биржах, это отвлечет его. Любое средство годится, если оно облегчит тяжесть, которая лежит у него на душе, грозя совсем подавить и задушить его, как мокрая тряпка душит пламя.
Компьютер жужжал и пощелкивал, загружаясь и выполняя стандартные процедуры проверки своих внутренних элементов. На экране вспыхнула заставка программы, проверяющей систему на вирусы, затем появилось сообщение, что все в порядке. Паркер смотрел на экран монитора, но видел перед собой не диспетчер программ, а тело Жюля, которое ему пришлось опознавать в морге.
Вирус, внедрившийся в компьютер, размножается в нем до тех пор, пока не займет все пространство жесткого диска. То же самое произошло с пагубным пристрастием Жюля к наркотикам. После того как зависимость возникла, потребность в наркотике умножала сама себя, нарастая по экспоненте, пока в конце концов не привела Жюля к катастрофе.
Паркер поставил локти на стол и подпер руками подбородок, пытаясь изгнать из памяти образ безжизненного тела брата. При всех его пороках и слабостях Жюль обладал неиссякаемой энергией и шармом, который притягивал к нему людей, как украшенная платформа на празднике «Марди-Гра» привлекает, к себе зевак.
Того Жюля больше нет на свете.
Паркер отодвинул стул от стола, встал и подошел к камину, потирая холодные руки. Присев перед камином, он стал сосредоточенно разжигать щепки, предусмотрительно сложенные кем-то – по-видимому, Хортоном – заранее. Хортон, как хороший дирижер, руководил всей работой, которую надлежало выполнять, чтобы хозяйство работало как часы и чтобы семейство Понтье могло должным образом принять бесчисленных посетителей, переступавших порог дома в эти несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Гас?
– Уходите и оставьте меня в покое!
Мэг услышала приглушенные рыдания, затем хлопнула дверь.
– Гас, это Мэг. Можно войти?
– Я же сказал, оставьте меня в покое!
Голос мальчика слышался глухо, по-видимому, он закрылся в ванной. Но ведь Гас не запретил ей войти? Мэг открыла дверь пошире и вошла. В комнате царил полумрак, горела только лампа на прикроватной тумбочке.
– Если вы сделаете еще хоть один шаг, я… я… Мэг замерла, ожидая конца фразы.
Дверь распахнулась, и Гас вошел в комнату, но не из ванной, а из гардеробной. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза опухли.
– Я же сказал, уходите!
– Я знаю, но перед тем как уйти, мне хотелось бы убедиться, что ты в порядке.
Гас потер глаза.
– Почему?
– Потому что, когда мне грустно, мне приятно, когда меня кто-нибудь навещает, – ответила Мэг, медленно подходя ближе.
– Ну а мне не грустно. – Гас с вызовом вздернул подбородок.
– В таком случае, может, ты меня утешишь?
– Почему? – снова спросил Гас. В его голосе стало меньше злости и даже появилось легкое любопытство.
– Потому что мне грустно, когда кому-то плохо. Мэг села на кровать. Гас подошел ближе.
– Это вы про меня?
Мэг кивнула. Гас плюхнулся на кровать, не снимая тяжелых ботинок на толстой подошве. Матрац спружинил, и его ноги немного подпрыгнули.
– Мне никто не нужен!
– Ну, если ты все-таки решишь, что нужен, ты знаешь, где меня найти.
Гас сложил руки на груди. Мэг подумалось, что в такой позе он зловеще напоминает покойника в гробу, только, видимо, мальчик об этом не догадывается. Ее вдруг пронзила острая жалость к Гасу, к Жюлю, к собственным детям, потерявшим отца. Плечи Мэг поникли, она тяжело вздохнула и уронила голову на руки.
Гас сел и похлопал ее по плечу.
– Поплачьте немного, это естественно.
Глава 12
«Поплачьте немного, это естественно».
Два дня спустя около полуночи Паркер спустился в библиотеку. Ему не спалось. Днем состоялись похороны его брата. После пышной прощальной церемонии Жюль остался лежать рядом со своим отцом в фамильном мавзолее на кладбище Метерье.
Семейство Понтье и раньше сплачивало вокруг себя старые семьи Нового Орлеана, так произошло и на этот раз. Насколько скандально вели себя при жизни и Жюль, и его отец, настолько же пристойно и церемонно проходили проводы и одного, и другого в последний путь.
Сиси по такому случаю прилетела из Сан-Франциско, однако Гас совершенно игнорировал свою бывшую мачеху и во время бдения у гроба и заупокойной службы не отходил от Мэг. Марианна прислала венок размером с сам гроб, но не потрудилась прилететь из Швейцарии. Это обстоятельство не оставило Гаса равнодушным, и вскоре после того, как гроб был выставлен для прощания, Паркер застукал мальчишку за тем, что тот резал присланный матерью венок своим новым перочинным ножичком.
Тогда Паркер не стал мешать мальчику. Но вскоре вернулась из дамской комнаты Мэг. Оценив ситуацию с первого взгляда, она молча протянула руку. Гас так же молча отдал ей ножик, хотя и с большой неохотой. Паркера немало удивило, что он вообще подчинился.
– Цветы ни в чем не виноваты, ты ведь не на них сердишься, – мягко сказала Мэг и увела Гаса на поиски кока-колы.
И вот сейчас ночью, идя через просторную библиотеку к письменному столу, Паркер спрашивал себя, на кого же он злится. На Жюля за то, что тот попусту транжирил свою жизнь и в конце концов потерял ее вовсе? На отца за то, что он делал то же самое? На Тинси, которая смотрит на него с таким видом, будто до сих пор не поймет, почему судьба отобрала у нее не того сына? А может, на себя за все эти ужасные мысли?
Паркер опустился на кожаный стул на колесиках и крутанулся вправо. В его поле зрения оказались рыцарские доспехи, которые Жюль приобрел во время одной из своих поездок во Францию. Поскольку библиотека служила домашним офисом всем мужчинам семейства Понтье, вкусы каждого из них наложили на комнату свой отпечаток.
Паркеру показалось, что из-под закрытого забрала на него кто-то смотрит. Почувствовав себя неуютно, он повернулся в другую сторону, но тут его взгляду предстал групповой портрет представителей четырех поколений Понтье. Тинси заказала портрет вскоре после рождения Гаса. Результат ей не понравился, она даже хотела уничтожить картину, но полотно спас Паркер.
Дед получился как живой, на портрете он был еще не стар и полон жизненных сил. Лицо отца Паркера несло на себе печать всех его грехов. Жюль держал на руках Гаса, на пухлом личике ребенка застыла улыбка. Сам Паркер стоял последним в ряду и как будто старался держаться подальше от Жюля, что, в общем, соответствовало действительности. Паркер и Жюль никогда не питали друг к другу братских чувств.
Паркер тяжело вздохнул. Какую бы беспутную жизнь ни вел его братец, один стоящий поступок он все-таки совершил: они с Марианной произвели на свет Гаса. Вглядываясь в личико пухлого младенца на портрете, Паркер спросил себя, познает ли он когда-нибудь радость отцовства.
Отогнав мрачные мысли, Паркер включил компьютер. Пожалуй, стоит посмотреть, как прошли торги на лондонской и токийской фондовых биржах, это отвлечет его. Любое средство годится, если оно облегчит тяжесть, которая лежит у него на душе, грозя совсем подавить и задушить его, как мокрая тряпка душит пламя.
Компьютер жужжал и пощелкивал, загружаясь и выполняя стандартные процедуры проверки своих внутренних элементов. На экране вспыхнула заставка программы, проверяющей систему на вирусы, затем появилось сообщение, что все в порядке. Паркер смотрел на экран монитора, но видел перед собой не диспетчер программ, а тело Жюля, которое ему пришлось опознавать в морге.
Вирус, внедрившийся в компьютер, размножается в нем до тех пор, пока не займет все пространство жесткого диска. То же самое произошло с пагубным пристрастием Жюля к наркотикам. После того как зависимость возникла, потребность в наркотике умножала сама себя, нарастая по экспоненте, пока в конце концов не привела Жюля к катастрофе.
Паркер поставил локти на стол и подпер руками подбородок, пытаясь изгнать из памяти образ безжизненного тела брата. При всех его пороках и слабостях Жюль обладал неиссякаемой энергией и шармом, который притягивал к нему людей, как украшенная платформа на празднике «Марди-Гра» привлекает, к себе зевак.
Того Жюля больше нет на свете.
Паркер отодвинул стул от стола, встал и подошел к камину, потирая холодные руки. Присев перед камином, он стал сосредоточенно разжигать щепки, предусмотрительно сложенные кем-то – по-видимому, Хортоном – заранее. Хортон, как хороший дирижер, руководил всей работой, которую надлежало выполнять, чтобы хозяйство работало как часы и чтобы семейство Понтье могло должным образом принять бесчисленных посетителей, переступавших порог дома в эти несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76