После чего было нанято множество дополнительных охранников, причем большинство с разрешением ношения оружия, для сопровождения грузовиков.
К счастью, забастовка на фабрике Джека Уэллса до такого не дошла.
Это была вполне обычная забастовка, довольно агрессивная, но здесь не стреляли. За линией пикетов расположился тимстерский лагерь, где были выстроены в ряд передвижные туалеты. Рядом языки пламени лениво лизали изнутри пятидесятипятигалонную бочку (огонь немного приглушили после инцидента со Сьюзен), а поперек дороги стоял потрепанный автофургон, принадлежавший уволенному водителю грузовика и его жене, которые были здесь ежедневно, поддерживая забастовщиков домашними чили, куриным бульоном, горячим кофе и своим участием. Проходя через ряды пикетчиков, Сьюзен не могла сдержать чувства симпатии, которое имело глубокие корни. Вспоминая своего отца и его друзей, она старалась не смотреть никому в глаза.
В воздухе сгущалось ощущение агрессии. Она вдруг поняла, что на посту нет охранника, который должен был открыть ворота для отъезжающих грузовиков. Наконец дородный штрейкбрехер взял это на себя, спрыгивая с грузовика, чтобы самостоятельно открыть ворота, и расчищая себе путь в толпе насмехающихся забастовщиков.
Приближаясь к воротам через обычный шум и гам и проходя мимо группы рабочих, которых Сьюзен знала по переговорам, он вдруг, безо всякой причины, сильно толкнул беременную жену одного из стоящих в этой группе забастовщиков так, что она упала на землю. Она тоже была работницей фабрики, и когда, ударившись о мостовую, упала навзничь, ее значок пикетчицы отлетел в сторону.
Не задумываясь, Сьюзен кинулась к женщине, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке, и была удивлена, почувствовав, что Джек схватил ее за руку, оттаскивая назад, шепотом объясняя ей, что эта женщина была «гвоздем в заднице» вместе со всем своим кланом, и сама напросилась на это.
Удерживаемая Джеком, Сьюзен была вынуждена безучастно наблюдать, сбитая с толку и беспомощная, в то время, как муж пострадавшей пришел в ярость и накинулся на негодяя, молотя его до тех пор, пока четверо штрейкбрехеров не спустились с грузовика и не набросились на забастовщика, вызвав тем самым настоящий бунт, так как множество других забастовщиков рванулись на помощь своему приятелю.
Сьюзен была поражена, что, едва лишь ярость выплеснулась наружу, как по сигналу появились по крайней мере две дюжины охранников, одни вооруженные дубинками, а другие – фотоаппаратами. Так как в мирных линиях пикета фотографировать запрещалось, то у Сьюзен вызвала сильные сомнения случайность появления такого количества фотокамер. Она не поверила во внезапность появления этих фотоаппаратов, пущенных в ход как раз в нужный момент внезапно удвоившимся, по сравнению с прежним, числом охранников, которые сошлись именно в этом месте, именно в это мгновение, готовые задокументировать беспорядки.
Все это казалось инсценировкой – и стремление Джека побыстрее вернуться на фабрику, и охрана, вооруженная фотокамерами, обменивающаяся молчаливыми знаками с Джеком, как будто выполняла его приказ.
И прежде всего были сфотографированы – Сьюзен полагала, что совсем не случайно, – именно те рабочие которые не соглашались с профсоюзными лидерами и не шли на уступки в переговорах. Они были единственным тормозом, мешающим прийти к соглашению.
Она уже разгадала план Джека, теперь казавшийся очевидным. Все попавшие в объективы фотокамер будут уволены на вполне законных основаниях, таким образом неразборчивая в средствах администрация получит в свои руки эффективный рычаг, с помощью которого ей удастся договориться с профсоюзами. Теперь Сьюзен спрашивала себя, не была ли она тоже пешкой в его игре, не был ли внезапный романтический интерес рассчитанным маневром, направленным на то, чтобы отвлечь ее от грязных методов, которые он использовал, чтобы справиться с забастовкой.
Сьюзен вдруг почувствовала, что ее снова тащат за руку. По-видимому, Джек, увидев достаточно, решил увести ее в здание подальше от беспорядков.
«Он выглядит почти удовлетворенным», – подумала она, обернувшись назад, желая убедиться, что с беременной женщиной все в порядке и ожидая увидеть ее расстроенной, в слезах и в дружеских объятиях.
Вместо этого она увидела женщину, которая знала, как вести себя с людьми типа ее работодателя. Беременная забастовщица стояла, неустрашенная, пристально глядя в сторону Джека, подчеркивая свою ярость гордым плевком ему вслед с таким видом, как будто она могла бы так же просто направить этот плевок ему в лицо, если бы дистанция позволяла.
Неудивительно, что в последний момент корейское приключение Джека и Сьюзен было отложено, так как Джеку пришлось остаться на неотложное совещание, на которое Сьюзен не пригласили.
Сьюзен смущало и казалось удивительным, что Джек выглядел искренне расстроенным. Если он действительно запланировал всю эту анархию на фабрике, то должен был бы знать, что не сможет свободно развлекаться этим вечером. Если только это тоже не было частью его плана.
Сохраняя новый уровень в их личных отношениях, он заставил ее пообещать, что их свидание состоится в другой день. Не зная, что подумать и во что верить, Сьюзен оставила свои подозрения и соображения при себе и пообещала. Если он ее использовал, то был весьма убедительным актером.
Было уже за полночь, когда Сьюзен, усталая, вернулась домой после очередного рабочего марафона в офисе, все еще ломающая голову по поводу сегодняшних событий.
Сьюзен чувствовала, что происходит что-то неэтичное, и в качестве адвоката Джека ей особенно не нравилось блуждать в потемках.
Нравилось ей это или нет, она чувствовала запах крысы, отборной вьетнамской «тоннельной крысы», специально тренированной мгновенно проникать куда угодно, разрушая все на своем пути, считающей себя выше закона и уничтожающей препятствие, которое не может обойти.
На несогласных рабочих он явно смотрел как на препятствие.
Вернувшись на фирму, Сьюзен робко изложила свои подозрения Криглу, но он отнесся к ним несерьезно.
– Это работа профсоюзов – следить за своими рабочими, – напомнил он ей.
Некоторое время спустя Джек позвонил ей в кабинет, уточнить правовую сторону какого-то другого дела, совершенно не упоминая о случившемся на фабрике. Он производил на нее такое пугающее впечатление, что она не решилась обсуждать с ним волнующую ее проблему.
Их отношения оставались неопределенными. Они застряли на границе романтического приключения, так и не переходя эту линию. Часами напряженно работая, физически рядом, но при этом совершенно порознь, Сьюзен сама не знала, хочет она быть с ним или нет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130