А затем она заметила, что на верхней записке стояли слова: «Пентагон, оператор № 4452». Машинально ее рука сжала записки мертвой хваткой, смяв их в кулаке. Потом она сунула руку глубоко в карман. Как бы далеко ни находился от нее Адмирал, она знала, что за много лет его должны были повысить в должности, и предполагала, что теперь он вполне может находиться в Пентагоне. И действительно, года два-три назад жена высокопоставленного армейского генерала, находившаяся в Оазисе, поинтересовалась у Стиви, не родственница ли она «Адмиралу флота Кастеру Найту». Стиви тут же замяла разговор, уклончиво ответив: «Родственница, но только очень дальняя».
И теперь при мысли о том, что это, быть может, он пытается связаться с ней, ее сердце забилось учащенно.
Но только оказавшись одна в своем номере, Стиви задумалась, сможет ли она заставить себя позвонить. Да и может ли она считать себя действительно взрослой, если никак не уладит свои отношения с Адмиралом?
Достав пачку записок из кармана пальто, она разгладила их на письменном столе. И когда более основательно их рассмотрела, то улыбнулась собственной наивности не без горечи. Как могла она вообразить, что Адмирал попытается дозвониться до нее? Конечно же нет. Никогда. На первой из полученных записок стояло имя «Контр-адмирал Сэнфорд Грейстоун». Сэнди. Что ж, приятно; наконец-то он продвинулся по служебной лестнице самостоятельно, обрезал нити, державшие его в кильватере Каса Найта, словно гребную шлюпку за линкором.
Его имя, воспоминания об их тайных встречах в мотеле «Дримленд» пробудили чувство стыда, но не только это – а и странное и забавное удовольствие от сознания того, что есть человек, помнящий и испытывающий нежность к несчастливой, неуравновешенной девчонке, юной Стиви Найт.
Тут уж она не колеблясь набрала номер Пентагона.
– Стиви, – сказал он почти с таким же нетерпением, как и двадцать лет назад. – Мне необходимо встретиться с тобой.
– Я тут только до завтрашнего дня, Сэнди.
И я должна…
– Знаю, детка, – вмешался он, – читал в газетах.
– Эй, я больше не детка, – ответила она не очень весело.
– Нет, разумеется, ты теперь персона. Извини меня, Стиви. Получать награду в Белом доме – это немалая штука. Я горжусь, что знал тебя.
Он замолчал. Стиви стало неловко. Очевидно, он звонил не только для того, чтобы поздравить ее. Может, он думал, что она по-прежнему доступна для него…
Его голос прервал ее мысли:
– Стиви, мне хотелось бы встретиться с тобой. Знаю, что тебе некогда и у тебя в полдень прием у президента, да и Бог знает что еще. Вот почему я так настойчиво пытался добраться до тебя. Позволь мне приехать прямо сейчас… Я буду через десять минут.
– Сэнди, просто замечательно слышать твой голос снова. Но ведь у нас за спиной долгий путь…
– Эй, Стиви. Я счастлив в браке, у меня четверо ребятишек, старший на будущий год заканчивает колледж. Ты права, сказав, что у нас за спиной долгий путь. Вообще-то, когда я думаю о прошлом – о том, как мы с тобой… Ну, мне стыдно. Думаю, что я должен извиниться.
Если бы он был рядом, она обняла бы его. Извиняться никогда не поздно. Ей не нужен был Сэнди, чтобы восстановить какую-либо часть ее уважения к себе; она уже сама справилась с этим. Но это давало последний штрих тому куску памяти, который до сих пор оставался скрытым.
– Спасибо, Сэнди. Но ведь, как известно, чтобы что-нибудь случилось, нужны двое.
– Так ты встретишься со мной? – настаивал он. – Удели мне всего двадцать минут, Стиви…
Может, что-то неладно с его женой или одним из детей, требуется помощь? Она уловила беспокойную нотку в его просьбе.
– Ладно, – устало согласилась она, хотя ей невыносимо хотелось отдохнуть. Положив трубку, она отправилась в ванную и плеснула на лицо немного холодной воды. Женщина, отразившаяся в зеркале, выглядела все еще на удивление молодой, несмотря на нескончаемые сражения с полчищами демонов, которые появлялись в самом обманчивом облике; те черты лица, которые когда-то украшали обложки роскошных журналов по всему миру, стали теперь даже еще красивей, теперь в них отразились все победы, одержанные в тех сражениях за много лет. Но сейчас, глядя на свое отражение, Стиви видела лишь темные круги усталости под глазами да морщину между бровями, отразившую ее сомнения в себе.
Когда через некоторое время приехал Сэнди, Стиви увидела, что беспокоилась напрасно. Его приветствие было теплым, но по-военному корректным.
– Ты выглядишь замечательно, – сказал он, – как раз такой же, какой я тебя помню.
– Спасибо, – ответила она, принимая его искренний комплимент. – А ты… посолиднел, – добавила она, потому что Сэнди стал воплощением персоны высокого ранга. – Что ты делаешь в Вашингтоне?
– Кас… твой отец, перевел меня в военно-морской департамент. Не уверен, что ты помнишь это, но я всегда был силен на административных ролях.
Она невольно улыбнулась, потому что всегда видела в Сэнди личного раба Адмирала.
– Стиви… – нерешительно сказал он, – я хочу поговорить с тобой о твоем отце. Ты его вообще не видела в последние годы?
– Нет. – Ее ответ прозвучал сурово и определенно, но Сэнди не сдавался:
– Значит, ты не знаешь…
– Не знаю – что? – нетерпеливо вмешалась она. Меньше всего сейчас ей хотелось говорить про Адмирала.
– Стиви, – сказал он, – я знаю, что у тебя есть все основания сердиться на Каса. Черт побери, иногда я сам был готов оторвать ему голову…
– Это не одно и то же, – перебила она его, – и ты совсем не знаешь, что это такое. Конечно, он мог устраивать тебе ад на работе, но это далеко не то же самое, что он сделал для меня.
Сэнди кивнул.
– Ладно… может, ты и права, но выслушай все-таки меня. Стиви, у твоего отца была всю жизнь одна большая любовь, и это военно-морской флот. Может, он был и не прав, но таким уж он был – стопроцентным моряком. Кастер Найт, возможно, был одним из самых великих наших моряков, вот как «Бык» Холси или Честер Нимиц. Но было в нем что-то… и было это хуже, чем гнев, было как вулкан. Он старался держать это под контролем, но оно было сильнее него… и после смерти твоей матери…
Стиви издала болезненный возглас:
– Сэнди, зачем ты все это мне говоришь? Неужели я должна после всего…
– Решишь сама, – сказал он. – А пока дай мне договорить. Стиви, приступы одолевали его, раз за разом. Находясь у руля военного флота, как человек с идеями, тактик, теоретик перспектив развития флота, он мог бы стать блестящим дополнением Объединенному комитету начальников штабов. Однако он стал своим самым злейшим врагом. И никогда не понимал этого… просто становился все злей и ожесточенней. В один прекрасный день он просто взорвался. Из-за мелочи, дряни… Его водитель немного опоздал забрать его, чтобы везти на какую-то встречу, машина оказалась не такой, какие ему нравятся, слишком показушная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
И теперь при мысли о том, что это, быть может, он пытается связаться с ней, ее сердце забилось учащенно.
Но только оказавшись одна в своем номере, Стиви задумалась, сможет ли она заставить себя позвонить. Да и может ли она считать себя действительно взрослой, если никак не уладит свои отношения с Адмиралом?
Достав пачку записок из кармана пальто, она разгладила их на письменном столе. И когда более основательно их рассмотрела, то улыбнулась собственной наивности не без горечи. Как могла она вообразить, что Адмирал попытается дозвониться до нее? Конечно же нет. Никогда. На первой из полученных записок стояло имя «Контр-адмирал Сэнфорд Грейстоун». Сэнди. Что ж, приятно; наконец-то он продвинулся по служебной лестнице самостоятельно, обрезал нити, державшие его в кильватере Каса Найта, словно гребную шлюпку за линкором.
Его имя, воспоминания об их тайных встречах в мотеле «Дримленд» пробудили чувство стыда, но не только это – а и странное и забавное удовольствие от сознания того, что есть человек, помнящий и испытывающий нежность к несчастливой, неуравновешенной девчонке, юной Стиви Найт.
Тут уж она не колеблясь набрала номер Пентагона.
– Стиви, – сказал он почти с таким же нетерпением, как и двадцать лет назад. – Мне необходимо встретиться с тобой.
– Я тут только до завтрашнего дня, Сэнди.
И я должна…
– Знаю, детка, – вмешался он, – читал в газетах.
– Эй, я больше не детка, – ответила она не очень весело.
– Нет, разумеется, ты теперь персона. Извини меня, Стиви. Получать награду в Белом доме – это немалая штука. Я горжусь, что знал тебя.
Он замолчал. Стиви стало неловко. Очевидно, он звонил не только для того, чтобы поздравить ее. Может, он думал, что она по-прежнему доступна для него…
Его голос прервал ее мысли:
– Стиви, мне хотелось бы встретиться с тобой. Знаю, что тебе некогда и у тебя в полдень прием у президента, да и Бог знает что еще. Вот почему я так настойчиво пытался добраться до тебя. Позволь мне приехать прямо сейчас… Я буду через десять минут.
– Сэнди, просто замечательно слышать твой голос снова. Но ведь у нас за спиной долгий путь…
– Эй, Стиви. Я счастлив в браке, у меня четверо ребятишек, старший на будущий год заканчивает колледж. Ты права, сказав, что у нас за спиной долгий путь. Вообще-то, когда я думаю о прошлом – о том, как мы с тобой… Ну, мне стыдно. Думаю, что я должен извиниться.
Если бы он был рядом, она обняла бы его. Извиняться никогда не поздно. Ей не нужен был Сэнди, чтобы восстановить какую-либо часть ее уважения к себе; она уже сама справилась с этим. Но это давало последний штрих тому куску памяти, который до сих пор оставался скрытым.
– Спасибо, Сэнди. Но ведь, как известно, чтобы что-нибудь случилось, нужны двое.
– Так ты встретишься со мной? – настаивал он. – Удели мне всего двадцать минут, Стиви…
Может, что-то неладно с его женой или одним из детей, требуется помощь? Она уловила беспокойную нотку в его просьбе.
– Ладно, – устало согласилась она, хотя ей невыносимо хотелось отдохнуть. Положив трубку, она отправилась в ванную и плеснула на лицо немного холодной воды. Женщина, отразившаяся в зеркале, выглядела все еще на удивление молодой, несмотря на нескончаемые сражения с полчищами демонов, которые появлялись в самом обманчивом облике; те черты лица, которые когда-то украшали обложки роскошных журналов по всему миру, стали теперь даже еще красивей, теперь в них отразились все победы, одержанные в тех сражениях за много лет. Но сейчас, глядя на свое отражение, Стиви видела лишь темные круги усталости под глазами да морщину между бровями, отразившую ее сомнения в себе.
Когда через некоторое время приехал Сэнди, Стиви увидела, что беспокоилась напрасно. Его приветствие было теплым, но по-военному корректным.
– Ты выглядишь замечательно, – сказал он, – как раз такой же, какой я тебя помню.
– Спасибо, – ответила она, принимая его искренний комплимент. – А ты… посолиднел, – добавила она, потому что Сэнди стал воплощением персоны высокого ранга. – Что ты делаешь в Вашингтоне?
– Кас… твой отец, перевел меня в военно-морской департамент. Не уверен, что ты помнишь это, но я всегда был силен на административных ролях.
Она невольно улыбнулась, потому что всегда видела в Сэнди личного раба Адмирала.
– Стиви… – нерешительно сказал он, – я хочу поговорить с тобой о твоем отце. Ты его вообще не видела в последние годы?
– Нет. – Ее ответ прозвучал сурово и определенно, но Сэнди не сдавался:
– Значит, ты не знаешь…
– Не знаю – что? – нетерпеливо вмешалась она. Меньше всего сейчас ей хотелось говорить про Адмирала.
– Стиви, – сказал он, – я знаю, что у тебя есть все основания сердиться на Каса. Черт побери, иногда я сам был готов оторвать ему голову…
– Это не одно и то же, – перебила она его, – и ты совсем не знаешь, что это такое. Конечно, он мог устраивать тебе ад на работе, но это далеко не то же самое, что он сделал для меня.
Сэнди кивнул.
– Ладно… может, ты и права, но выслушай все-таки меня. Стиви, у твоего отца была всю жизнь одна большая любовь, и это военно-морской флот. Может, он был и не прав, но таким уж он был – стопроцентным моряком. Кастер Найт, возможно, был одним из самых великих наших моряков, вот как «Бык» Холси или Честер Нимиц. Но было в нем что-то… и было это хуже, чем гнев, было как вулкан. Он старался держать это под контролем, но оно было сильнее него… и после смерти твоей матери…
Стиви издала болезненный возглас:
– Сэнди, зачем ты все это мне говоришь? Неужели я должна после всего…
– Решишь сама, – сказал он. – А пока дай мне договорить. Стиви, приступы одолевали его, раз за разом. Находясь у руля военного флота, как человек с идеями, тактик, теоретик перспектив развития флота, он мог бы стать блестящим дополнением Объединенному комитету начальников штабов. Однако он стал своим самым злейшим врагом. И никогда не понимал этого… просто становился все злей и ожесточенней. В один прекрасный день он просто взорвался. Из-за мелочи, дряни… Его водитель немного опоздал забрать его, чтобы везти на какую-то встречу, машина оказалась не такой, какие ему нравятся, слишком показушная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137