И все же, когда ее профессиональная звезда разгоралась все ярче, женщина по имени Стиви Найт, казалось, исчезала все бесповоротней, постоянно казалось, что с каждым шагом Оазиса вперед Стиви испытывала все новые личные утраты.
Например, в тот день, когда она получила известие об удвоении пожертвований со стороны «Уолш Фаундейшн», она зашла в столовую, ожидая свой административный персонал, чтобы обсудить вопрос об остро необходимой новой пристройке. Она попросила кофе и стала праздно просматривать утреннюю газету – как вдруг в глаза ей бросился кричащий заголовок:
ПОРНОЗВЕЗДА, ОШАЛЕВШАЯ ОТ НАРКОТИКОВ, ЗАКОЛОЛА НОЖОМ ПОП-ХУДОЖНИКА САМСОНА ЛАВА!
Последовавшая за заголовком история была состряпана из бессвязных заявлений «Беби Джин» Купер и анекдотов, всегда окружающих знаменитых людей, все авторы их претендовали на то, что были близкими друзьями Самсона. История очень напоминала историю Стиви, но с некоторой ужасной разницей. После того как для Беби Джин закончились ее десять минут в свете прожектора, когда она была изгнана из круга приближенных Самсона, она стала угрожать местью, если он не возьмет ее назад. Самсон же не обращал внимания на ее угрозы. Неужели он так верил в собственное бессмертие? Или просто слишком боялся признать реальность смерти? Сердце у Стиви защемило при мысли о мужчине-ребенке, которого она знала, о мальчике, которому очень хотелось поверить в свое бессмертие, что он умер такой ужасной смертью – от руки одного из своих художественных творений.
Она почувствовала, как тонкие нити ее собственной жизни обрываются одна за другой. Тема потерь, столь постоянная в ее жизни, теперь казалась Стиви ее судьбой.
Годом позже Марианна Форман, известная писательница, карьера которой едва не была разрушена алкоголем, написала книгу под названием «Шесть недель до спасения», где описывала свое лечение в Оазисе. Посвященная «Стиви Найт, которая показала мне, что чудеса возможны», книга стала бестселлером, вызвавшим новую волну интереса к работе Стиви.
Стиви была присуждена почетная докторская степень в Колумбийском университете, но не успела она в полной мере порадоваться этой чести, как получила письмо от Бена, где обратным адресом был указан Санта-Фе.
«Дорогая моя Стиви, – начиналось оно, – я понимаю, что ранил тебя своим отъездом. Прости меня за это, как я простил тебя за то, то ты любишь Оазис больше, чем меня. Я выдержал сражение за свою жизнь, Стиви… и проделал чертовски неплохую работу, даже сам могу похвалить себя за это. Хотел бы увидеть тебя снова, старинная моя подруга… Мы слишком через многое прошли вместе, чтобы так расстаться.
С огромной любовью, Бен».
Боже милостивый, подумала она, что имел Бен в виду? Может, он снова пил? Через что бы он ни прошел, ему нельзя было делать это в одиночку. Она засунула его письмо в карман и сделала несколько торопливых звонков, поставив персонал в известность, что у нее неотложное дело и она просит их взять на себя ее обязанности, пока ее не будет. Через час Стиви уже сидела в машине, направлявшейся в Санта-Фе.
Кремовый дом из необожженного кирпича стоял возле небольшого обрыва над мирной долиной. Она позвонила в дверь. Открыла экономка, и когда Стиви назвала свое имя, женщина кивнула и провела ее за дом, где Бен работал в саду.
Увидев Стиви, он протянул к ней руки, и она побежала к нему.
– Бен! О, Бен! – воскликнула она, засмеявшись от облегчения, когда увидела его подтянутым, загорелым и, очевидно, здоровым.
– Спасибо, что ты приехала, – сказал он с формальностью, которая ранила ей сердце.
– А ты в этом сомневался? Хотя бы минуту?
– Нет, – ответил он с печальной улыбкой. – Раз я пригласил тебя как товарища по несчастью. Садись, – предложил он, показывая ей на тенистый уголок, где стоял столик из кованого железа и кресла. Экономка принесла кувшин с лимонадом и два стакана, и когда Бен наливал, Стиви заметила, как дрожит его рука. Нервничал ли он, видя ее… или много пил?
– Бен, – сказала она, – твое письмо… Что ты имел в виду, когда…
– Не сейчас, – перебил он ее. – Сначала расскажи мне о себе… не ту чушь, которую я читаю в газетах. Расскажи мне про Стиви, которую я люблю.
– Вот она вся тут, – ответила она весело, – и в газетах все верно. Бен, я хочу знать про это письмо. – Она немного поколебалась. – Ты снова пьешь? Ты это имел в виду?
Последовало долгое молчание, затем вздох.
– Хотелось бы мне, чтобы все было так просто, Стиви. Никогда не подумал бы, что скажу такое, но мне хотелось бы, чтобы это был просто алкоголь. Это… это кое-что посерьезней, с чем не так-то легко справиться. Это называется – амиотрофический латеральный склероз, для большинства людей «болезнь Лу Герига». Что она делает, Стиви, – старается убивать тебя по капле постоянно. Начинает с атаки на твои мускулы, сначала маленькие…
Стиви обнаружила, что еле дышит, когда со все возрастающим ужасом слушала подробное описание того, как парализуются мышечные функции… пока ничего не останется, только работающий мозг, заключенный в беспомощное тело.
– Нет… – прошептала она, – нет, этого не может быть…
– Моя реакция была точно такой же… поначалу. Теперь же, когда я уже живу с этим несколько лет, я знаю…
– Несколько лет? Бен! Ты хочешь сказать, что знал об… этой вещи уже тогда, когда был со мной? Но… почему же ты тогда уехал, ничего мне не сказав, не дав мне шанс…
– Потому что не нашел того, что хотел знать, любишь ли ты меня настолько, что готова выйти за меня замуж. А когда выяснил… ну, мне не хотелось, чтобы ты осталась со мной из жалости. Я хотел получить жену, Стиви, не сиделку.
– Возвращайся сейчас вместе со мной, – сказала она не колеблясь. – Мы будем вместе. Это лучше, чем быть одному.
– Я не знаю, продержусь ли я еще столько времени…
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, заранее боясь ответа.
– Я намерен сражаться всеми известными мне средствами, Стиви, – упражнениями, диетой, витаминной терапией, физическим трудом. Черт побери, мой доктор не перестает удивляться моей приличной форме. Но если я начну проигрывать эту битву, то… не уверен, что буду делать тогда. И я не знаю, сколько мне еще осталось…
– Бен, ты не должен так говорить… Ведь ты сам доктор. Ради Бога!
– Именно это я и подразумеваю. Знаешь, Стиви, для некоторых людей жизнь сама по себе является чем-то вроде пристрастия, такого, как алкоголь или наркотик. И они цепляются за нее еще долго, хотя она давно потеряла для них всякий смысл просто потому, что не знают, как с ней расстаться.
Всем сердцем Стиви хотела с ним спорить, вымаливать каждую минуту драгоценной жизни Бена. И все же, глядя на него сейчас, любя его выше всяких слов за его благородство и доброту, она засомневалась, есть ли у нее право просить его выдерживать то, что казалось ей невыносимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Например, в тот день, когда она получила известие об удвоении пожертвований со стороны «Уолш Фаундейшн», она зашла в столовую, ожидая свой административный персонал, чтобы обсудить вопрос об остро необходимой новой пристройке. Она попросила кофе и стала праздно просматривать утреннюю газету – как вдруг в глаза ей бросился кричащий заголовок:
ПОРНОЗВЕЗДА, ОШАЛЕВШАЯ ОТ НАРКОТИКОВ, ЗАКОЛОЛА НОЖОМ ПОП-ХУДОЖНИКА САМСОНА ЛАВА!
Последовавшая за заголовком история была состряпана из бессвязных заявлений «Беби Джин» Купер и анекдотов, всегда окружающих знаменитых людей, все авторы их претендовали на то, что были близкими друзьями Самсона. История очень напоминала историю Стиви, но с некоторой ужасной разницей. После того как для Беби Джин закончились ее десять минут в свете прожектора, когда она была изгнана из круга приближенных Самсона, она стала угрожать местью, если он не возьмет ее назад. Самсон же не обращал внимания на ее угрозы. Неужели он так верил в собственное бессмертие? Или просто слишком боялся признать реальность смерти? Сердце у Стиви защемило при мысли о мужчине-ребенке, которого она знала, о мальчике, которому очень хотелось поверить в свое бессмертие, что он умер такой ужасной смертью – от руки одного из своих художественных творений.
Она почувствовала, как тонкие нити ее собственной жизни обрываются одна за другой. Тема потерь, столь постоянная в ее жизни, теперь казалась Стиви ее судьбой.
Годом позже Марианна Форман, известная писательница, карьера которой едва не была разрушена алкоголем, написала книгу под названием «Шесть недель до спасения», где описывала свое лечение в Оазисе. Посвященная «Стиви Найт, которая показала мне, что чудеса возможны», книга стала бестселлером, вызвавшим новую волну интереса к работе Стиви.
Стиви была присуждена почетная докторская степень в Колумбийском университете, но не успела она в полной мере порадоваться этой чести, как получила письмо от Бена, где обратным адресом был указан Санта-Фе.
«Дорогая моя Стиви, – начиналось оно, – я понимаю, что ранил тебя своим отъездом. Прости меня за это, как я простил тебя за то, то ты любишь Оазис больше, чем меня. Я выдержал сражение за свою жизнь, Стиви… и проделал чертовски неплохую работу, даже сам могу похвалить себя за это. Хотел бы увидеть тебя снова, старинная моя подруга… Мы слишком через многое прошли вместе, чтобы так расстаться.
С огромной любовью, Бен».
Боже милостивый, подумала она, что имел Бен в виду? Может, он снова пил? Через что бы он ни прошел, ему нельзя было делать это в одиночку. Она засунула его письмо в карман и сделала несколько торопливых звонков, поставив персонал в известность, что у нее неотложное дело и она просит их взять на себя ее обязанности, пока ее не будет. Через час Стиви уже сидела в машине, направлявшейся в Санта-Фе.
Кремовый дом из необожженного кирпича стоял возле небольшого обрыва над мирной долиной. Она позвонила в дверь. Открыла экономка, и когда Стиви назвала свое имя, женщина кивнула и провела ее за дом, где Бен работал в саду.
Увидев Стиви, он протянул к ней руки, и она побежала к нему.
– Бен! О, Бен! – воскликнула она, засмеявшись от облегчения, когда увидела его подтянутым, загорелым и, очевидно, здоровым.
– Спасибо, что ты приехала, – сказал он с формальностью, которая ранила ей сердце.
– А ты в этом сомневался? Хотя бы минуту?
– Нет, – ответил он с печальной улыбкой. – Раз я пригласил тебя как товарища по несчастью. Садись, – предложил он, показывая ей на тенистый уголок, где стоял столик из кованого железа и кресла. Экономка принесла кувшин с лимонадом и два стакана, и когда Бен наливал, Стиви заметила, как дрожит его рука. Нервничал ли он, видя ее… или много пил?
– Бен, – сказала она, – твое письмо… Что ты имел в виду, когда…
– Не сейчас, – перебил он ее. – Сначала расскажи мне о себе… не ту чушь, которую я читаю в газетах. Расскажи мне про Стиви, которую я люблю.
– Вот она вся тут, – ответила она весело, – и в газетах все верно. Бен, я хочу знать про это письмо. – Она немного поколебалась. – Ты снова пьешь? Ты это имел в виду?
Последовало долгое молчание, затем вздох.
– Хотелось бы мне, чтобы все было так просто, Стиви. Никогда не подумал бы, что скажу такое, но мне хотелось бы, чтобы это был просто алкоголь. Это… это кое-что посерьезней, с чем не так-то легко справиться. Это называется – амиотрофический латеральный склероз, для большинства людей «болезнь Лу Герига». Что она делает, Стиви, – старается убивать тебя по капле постоянно. Начинает с атаки на твои мускулы, сначала маленькие…
Стиви обнаружила, что еле дышит, когда со все возрастающим ужасом слушала подробное описание того, как парализуются мышечные функции… пока ничего не останется, только работающий мозг, заключенный в беспомощное тело.
– Нет… – прошептала она, – нет, этого не может быть…
– Моя реакция была точно такой же… поначалу. Теперь же, когда я уже живу с этим несколько лет, я знаю…
– Несколько лет? Бен! Ты хочешь сказать, что знал об… этой вещи уже тогда, когда был со мной? Но… почему же ты тогда уехал, ничего мне не сказав, не дав мне шанс…
– Потому что не нашел того, что хотел знать, любишь ли ты меня настолько, что готова выйти за меня замуж. А когда выяснил… ну, мне не хотелось, чтобы ты осталась со мной из жалости. Я хотел получить жену, Стиви, не сиделку.
– Возвращайся сейчас вместе со мной, – сказала она не колеблясь. – Мы будем вместе. Это лучше, чем быть одному.
– Я не знаю, продержусь ли я еще столько времени…
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, заранее боясь ответа.
– Я намерен сражаться всеми известными мне средствами, Стиви, – упражнениями, диетой, витаминной терапией, физическим трудом. Черт побери, мой доктор не перестает удивляться моей приличной форме. Но если я начну проигрывать эту битву, то… не уверен, что буду делать тогда. И я не знаю, сколько мне еще осталось…
– Бен, ты не должен так говорить… Ведь ты сам доктор. Ради Бога!
– Именно это я и подразумеваю. Знаешь, Стиви, для некоторых людей жизнь сама по себе является чем-то вроде пристрастия, такого, как алкоголь или наркотик. И они цепляются за нее еще долго, хотя она давно потеряла для них всякий смысл просто потому, что не знают, как с ней расстаться.
Всем сердцем Стиви хотела с ним спорить, вымаливать каждую минуту драгоценной жизни Бена. И все же, глядя на него сейчас, любя его выше всяких слов за его благородство и доброту, она засомневалась, есть ли у нее право просить его выдерживать то, что казалось ей невыносимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137