А пока музей является моим клиентом, а не ты, Дэниелл.
— Я беспокоюсь по этому поводу потому, что Марта ничего не понимает в таких делах. Дики согласно кивнул.
— Именно поэтому она позвала меня.
— Но она не просто новичок, Дики, она совершенная простофиля в этом. Марта даже не понимает, что музей может все потерять. Она считает тебя чуть ли не волшебником в области финансов…
— Думаешь, у тебя лучше бы получилось?
— Вряд ли хуже, чем у тебя, — раздраженно бросила Дэниелл.
Брови у Дики поползли вверх, глаза сузились и стали как холодная сталь.
— Я говорю не о процентных ставках, — сказала она, — а о взвешенном консервативном подходе к делу. Если бы Марта слушала меня, проценты не были бы так высоки, но риск все потерять был бы значительно ниже.
— Ну, да. Школа инвестирования Дэниелл Ивэнс. Напомни-ка мне, что ты сделала со своей частью денег от «Веселой вдовы»? Что-то не кажется, чтобы ты ими толково распорядилась.
Она уколола его, и он ударил в ответ по самому чувствительному месту. Но это же не значит, что он все понял.
Он не может знать, успокаивала она себя. Во-первых, Марта понятия не имеет, кто пожертвовал эти деньги. Во-вторых, он не мог вычислить по записям о поступлении пожертвований, потому что суммы, которые она посылала музею, не совпадали с суммами, которые ежемесячно она получала от Яблонски. Она часто их округляла и посылала с разными интервалами. Иногда она пропускала месяц, а потом посылала двойную сумму.
Она ловко заметала следы, так что пройдет еще месяцев шесть, прежде чем Марта или попечители поймут, что пожертвования прекратились. А к тому времени уже вряд ли кто-то свяжет этот факт с исчезновением Яблонски.
Нет, Дики ничего не мог вычислить. Он просто пытается давить на ее слабые места, чтобы увести разговор от темы музейных инвестиций. Ей ничего не грозит.
— Пожалуйста, не пытайся поменять тему, — сказала она, — ты, очевидно, профессионал в своем деле…
— Ты как-то не очень уверенно это говоришь.
— Что-то не очень-то тебя зовут работать в Нью-Йорк.
— Ошибаешься, — мягко возразил Дики.
— И ты все еще здесь? Только не рассказывай, что акулы с Уолл-стрит не знают, чем соблазнить тебя, чтобы ты покинул наше захолустье. Только вот беда, отчаянные рисковые инвесторы долго не задерживаются в таком тихом местечке, как Элмвуд.
— А может, мне нравится спокойная жизнь.
— Тебе? Не смеши. И вообще объясни, зачем ты приехал в Элмвуд? Странно, что раньше я даже не задавалась этим вопросом.
Ну еще бы: ей задаваться! Ведь раньше она была им так очарована, что не думала о его прошлом. Ей не приходило в голову, что он, может быть, скрывается от чего-нибудь.
— Почему я приехал в Элмвуд? Да просто наугад ткнул пальцем в карту страны. Она недоверчиво посмотрела на него.
— Какое имеет значение, где я? — голос Дики зазвучал раздраженно. — В век факсов, компьютерных сетей, мгновенной связи мне вовсе не надо находиться в том же штате, что и мои клиенты. И что такого я могу на Уолл-стрит, чего не могу здесь?
— Там, например, ты не можешь быть растерзан дикими зверями, — сказала Дэниелл. — Хотя, не сомневайся, если ты потеряешь деньги Марты, лучше тебе встретиться с дикими зверями, чем с ее гневом. Поверь мне, я хорошо ее знаю. И беспокоюсь о тебе.
— Меня трогает твоя забота. Елей у него в голосе подсказал ей, что он издевается.
— Можно даже сказать, что я очень тебе благодарен, — продолжал Дики.
— Перестань, Оливер.
— Вообще-то твоя забота отзывается во мне болью, вот здесь. — Он похлопал себя по груди и задумчиво добавил:
— А может, это и не благодарность, а голод.
Дэниелл не унималась:
— Вряд ли ты отличаешь одно от другого. Ты, наверное, не отличишь угрызений совести от мигрени. Во всяком случае, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Если в следующем месяце этот фонд лопнет, вопли ужаса Марты будут гораздо громче, чем ее похвалы сейчас.
— Тебе бы этого хотелось? Ну, что ж, поживем — увидим, кто из нас прав. А пока личный состав в твоем лице на месте, я пойду сбегаю в ресторан на площади, принесу нам что-нибудь на ужин. Мне принести еды на двоих или ты ешь только то, что готовят в «Ивах»?
— Я не такой сноб, мне нравится вырезка-гриль, — сухо сказала Дэниелл. — Тебе деньги дать сейчас или когда придешь?
— О, можешь не беспокоиться, — сказал Дики. — Так как весь месяц я наживался за счет музея, сейчас у меня хватит денег заплатить. Я прибавлю эту сумму к тому, что ты мне уже должна за ремонтные работы.
Он исчез в дверях, а Дэниелл тяжело повалилась на стул. И почему просто разговор с этим человеком так выматывает ее? Ведь раньше такого не было. Правда, когда они встречались, ей не приходилось быть все время настороже.
Теперь же это ощущение бессилия ее преследовало постоянно, как только Дики появлялся на горизонте.
Она взяла книгу, оставленную уехавшими гостями, но не могла сосредоточиться и наконец задремала. Ее разбудил звонок в дверь. Дики? У него есть ключ. Рано вернувшийся бизнесмен?
Открыв дверь, она увидела Кевина.
— Я искал тебя в «Ивах», но твой папа сказал, что ты сегодня вечером выходная. Так что я решил составить тебе компанию. — Кевин переступил порог, с улыбкой заглядывая ей в глаза. Он помахал видеокассетой. — Я даже забежал в прокат за кассетой, так как у тебя никогда нет времени ходить в кино. Надеюсь, фильм тебе понравится. Парень в прокате сказал, что он нравится женщинам.
Дэниелл посмотрела название и улыбнулась.
— Как мило, Кевин. Я хотела посмотреть именно этот фильм. Я даже сама взяла его однажды в прокате, но так и не посмотрела.
— Мне повезло, — весело сказал он. — Где у вас тут телевизор с магнитофоном?
— Здесь только один телевизор, он находится наверху, в апартаментах Яблонски.
— Логично, современная техника не смотрелась бы среди этой старинной мебели.
— Ты прав, да еще гости бы начали между собой спорить, какую программу смотреть. Лучше предотвратить проблему, чем потом разнимать их. Я пойду приготовлю что-нибудь попить, жди меня на верхней лестнице.
— Здорово здесь! Никогда не был раньше. Комнаты больше и светлее, чем я думал, — воскликнул Кевин.
Дэниелл подавила раздражение. Не стоит сердиться за то, что он сунул свой нос в комнаты, когда все двери комнат для гостей были открыты. Кроме, естественно, комнаты бизнесмена.
Она повела его наверх.
— Умерь свой пыл. Там комнаты маленькие и темные.
— А что, не так уж плохо, я бы даже сказал, здесь очень романтично. Во время грозы дождь стучит по крыше, гром громыхает вокруг, — мечтательно произнес Кевин.
Дэниелл поежилась.
— Не хотела бы испытать подобное удовольствие.
Кевин засмеялся и пошел ставить кассету в видеомагнитофон. Дэниелл с ногами устроилась на диване и открыла свою баночку кока-колы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Я беспокоюсь по этому поводу потому, что Марта ничего не понимает в таких делах. Дики согласно кивнул.
— Именно поэтому она позвала меня.
— Но она не просто новичок, Дики, она совершенная простофиля в этом. Марта даже не понимает, что музей может все потерять. Она считает тебя чуть ли не волшебником в области финансов…
— Думаешь, у тебя лучше бы получилось?
— Вряд ли хуже, чем у тебя, — раздраженно бросила Дэниелл.
Брови у Дики поползли вверх, глаза сузились и стали как холодная сталь.
— Я говорю не о процентных ставках, — сказала она, — а о взвешенном консервативном подходе к делу. Если бы Марта слушала меня, проценты не были бы так высоки, но риск все потерять был бы значительно ниже.
— Ну, да. Школа инвестирования Дэниелл Ивэнс. Напомни-ка мне, что ты сделала со своей частью денег от «Веселой вдовы»? Что-то не кажется, чтобы ты ими толково распорядилась.
Она уколола его, и он ударил в ответ по самому чувствительному месту. Но это же не значит, что он все понял.
Он не может знать, успокаивала она себя. Во-первых, Марта понятия не имеет, кто пожертвовал эти деньги. Во-вторых, он не мог вычислить по записям о поступлении пожертвований, потому что суммы, которые она посылала музею, не совпадали с суммами, которые ежемесячно она получала от Яблонски. Она часто их округляла и посылала с разными интервалами. Иногда она пропускала месяц, а потом посылала двойную сумму.
Она ловко заметала следы, так что пройдет еще месяцев шесть, прежде чем Марта или попечители поймут, что пожертвования прекратились. А к тому времени уже вряд ли кто-то свяжет этот факт с исчезновением Яблонски.
Нет, Дики ничего не мог вычислить. Он просто пытается давить на ее слабые места, чтобы увести разговор от темы музейных инвестиций. Ей ничего не грозит.
— Пожалуйста, не пытайся поменять тему, — сказала она, — ты, очевидно, профессионал в своем деле…
— Ты как-то не очень уверенно это говоришь.
— Что-то не очень-то тебя зовут работать в Нью-Йорк.
— Ошибаешься, — мягко возразил Дики.
— И ты все еще здесь? Только не рассказывай, что акулы с Уолл-стрит не знают, чем соблазнить тебя, чтобы ты покинул наше захолустье. Только вот беда, отчаянные рисковые инвесторы долго не задерживаются в таком тихом местечке, как Элмвуд.
— А может, мне нравится спокойная жизнь.
— Тебе? Не смеши. И вообще объясни, зачем ты приехал в Элмвуд? Странно, что раньше я даже не задавалась этим вопросом.
Ну еще бы: ей задаваться! Ведь раньше она была им так очарована, что не думала о его прошлом. Ей не приходило в голову, что он, может быть, скрывается от чего-нибудь.
— Почему я приехал в Элмвуд? Да просто наугад ткнул пальцем в карту страны. Она недоверчиво посмотрела на него.
— Какое имеет значение, где я? — голос Дики зазвучал раздраженно. — В век факсов, компьютерных сетей, мгновенной связи мне вовсе не надо находиться в том же штате, что и мои клиенты. И что такого я могу на Уолл-стрит, чего не могу здесь?
— Там, например, ты не можешь быть растерзан дикими зверями, — сказала Дэниелл. — Хотя, не сомневайся, если ты потеряешь деньги Марты, лучше тебе встретиться с дикими зверями, чем с ее гневом. Поверь мне, я хорошо ее знаю. И беспокоюсь о тебе.
— Меня трогает твоя забота. Елей у него в голосе подсказал ей, что он издевается.
— Можно даже сказать, что я очень тебе благодарен, — продолжал Дики.
— Перестань, Оливер.
— Вообще-то твоя забота отзывается во мне болью, вот здесь. — Он похлопал себя по груди и задумчиво добавил:
— А может, это и не благодарность, а голод.
Дэниелл не унималась:
— Вряд ли ты отличаешь одно от другого. Ты, наверное, не отличишь угрызений совести от мигрени. Во всяком случае, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Если в следующем месяце этот фонд лопнет, вопли ужаса Марты будут гораздо громче, чем ее похвалы сейчас.
— Тебе бы этого хотелось? Ну, что ж, поживем — увидим, кто из нас прав. А пока личный состав в твоем лице на месте, я пойду сбегаю в ресторан на площади, принесу нам что-нибудь на ужин. Мне принести еды на двоих или ты ешь только то, что готовят в «Ивах»?
— Я не такой сноб, мне нравится вырезка-гриль, — сухо сказала Дэниелл. — Тебе деньги дать сейчас или когда придешь?
— О, можешь не беспокоиться, — сказал Дики. — Так как весь месяц я наживался за счет музея, сейчас у меня хватит денег заплатить. Я прибавлю эту сумму к тому, что ты мне уже должна за ремонтные работы.
Он исчез в дверях, а Дэниелл тяжело повалилась на стул. И почему просто разговор с этим человеком так выматывает ее? Ведь раньше такого не было. Правда, когда они встречались, ей не приходилось быть все время настороже.
Теперь же это ощущение бессилия ее преследовало постоянно, как только Дики появлялся на горизонте.
Она взяла книгу, оставленную уехавшими гостями, но не могла сосредоточиться и наконец задремала. Ее разбудил звонок в дверь. Дики? У него есть ключ. Рано вернувшийся бизнесмен?
Открыв дверь, она увидела Кевина.
— Я искал тебя в «Ивах», но твой папа сказал, что ты сегодня вечером выходная. Так что я решил составить тебе компанию. — Кевин переступил порог, с улыбкой заглядывая ей в глаза. Он помахал видеокассетой. — Я даже забежал в прокат за кассетой, так как у тебя никогда нет времени ходить в кино. Надеюсь, фильм тебе понравится. Парень в прокате сказал, что он нравится женщинам.
Дэниелл посмотрела название и улыбнулась.
— Как мило, Кевин. Я хотела посмотреть именно этот фильм. Я даже сама взяла его однажды в прокате, но так и не посмотрела.
— Мне повезло, — весело сказал он. — Где у вас тут телевизор с магнитофоном?
— Здесь только один телевизор, он находится наверху, в апартаментах Яблонски.
— Логично, современная техника не смотрелась бы среди этой старинной мебели.
— Ты прав, да еще гости бы начали между собой спорить, какую программу смотреть. Лучше предотвратить проблему, чем потом разнимать их. Я пойду приготовлю что-нибудь попить, жди меня на верхней лестнице.
— Здорово здесь! Никогда не был раньше. Комнаты больше и светлее, чем я думал, — воскликнул Кевин.
Дэниелл подавила раздражение. Не стоит сердиться за то, что он сунул свой нос в комнаты, когда все двери комнат для гостей были открыты. Кроме, естественно, комнаты бизнесмена.
Она повела его наверх.
— Умерь свой пыл. Там комнаты маленькие и темные.
— А что, не так уж плохо, я бы даже сказал, здесь очень романтично. Во время грозы дождь стучит по крыше, гром громыхает вокруг, — мечтательно произнес Кевин.
Дэниелл поежилась.
— Не хотела бы испытать подобное удовольствие.
Кевин засмеялся и пошел ставить кассету в видеомагнитофон. Дэниелл с ногами устроилась на диване и открыла свою баночку кока-колы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31