Да уж, интересно – не хуже, чем дневной эфир болгарского телевидения.
– Ты говорил с Кейт? – осведомилась я. – Поэтому и звонишь?
– Звоню, потому что у меня есть для тебя новости. Я навел кое-какие справки насчет своего бывшего клиента господина Роттермана и его невероятно бесталанного протеже. Так вот, у воспитателя твоего красавчика довольно серьезные связи с нью-йоркской наркомафией. Возможно, в Америке он даже в розыске за рэкет. Почему, как ты думаешь, Роттерман притащил группу в Англию? Это не шутки, Ребекка. Одному из его бывших партнеров шьют уголовное дело за убийство первой степени.
– Джулз…
– Бекки, юридический адрес его фирмы – портовая пристань. А ты знаешь, что Роттерман сам затеял это дело о непристойности? Чтобы сделать группу популярной, конечно же.
– Так почему ты не сообщишь об этом властям?
– Потому что это будет нарушением договора о конфиденциальности между клиентом и адвокатом. Я не готов нарушить профессиональное обязательство даже после смерти клиента, которая, как мне хочется верить, наступит довольно скоро.
– Ты с ума сошел, Джулиан! Я знаю, ты все это просто выдумал.
– Ради твоего же собственного блага пообещай мне, что будешь держаться от него подальше. Поклянись, что это будет так, Бекки… И в отличие от свадебных клятв, надеюсь, эта будет настоящей.
– Как твой рак? – резко спросила я.
– Ладно. – Его голос заледенел. – Тогда иди по кривой дорожке. – Он повесил трубку.
Я выкинула его предостережения из головы. Меня ожидала великая вакханалия. И отказываться от нее я не собиралась. К тому же ходить по кривым дорожкам я умела лучше всех. По-моему, ты никогда не узнаешь, на что способен, пока сам не попробуешь.
26
Темная сторона струны
Вот почему рок-н-ролльные группы отправляются в турне: там никто не подозревает, какие они лузеры дома, а дома никто не знает, какие они лузеры в турне.
Несмотря на то что Закери стал обладателем премии «Открытие года», Роттерман забронировал для группы самые отвратительные гостиницы, которые отвергла даже Армия спасения. Выступления же должны были проходить в клубах, напоминавших общественные туалеты, а прямые трансляции на кабельном телевидении – в перерывах между рекламными роликами о средствах против дурного запаха изо рта.
В течение всего ноября группа колесила по Англии. Проведя несколько дней в автобусе, мы выглядели как потерпевшие кораблекрушение.
Страдая от геморроя не меньше, чем германский канцлер Гельмут Коль, я скучала больше, чем следовало, по уютному отапливаемому «саабу» Джулиана. Но как только мы выходили из автобуса, мне очень быстро снова хотелось обратно. В Манчестере мы остановились в такой гостинице, что ночевка на коровьем дерьме под фургоном показалась бы ночью в пятизвездочном отеле.
Хотя сказать, что мы спали, было бы слишком самонадеянно. Отдохнуть было вообще невозможно – какое-то насекомое постоянно пялилось на меня в темноте, моргая миллионами глазенок.
Если, пока я была в душе, в туалете никто не спускал воду, можно было считать день удавшимся. Трехразовое питание чипсами из автомата и просмотр старых матчей по бадминтону между командами Румынии и Северной Кореи помогали коротать время, которое летело так, словно прошло два или три года.
Но уехать я не могла. Восхитительную Селестию наняли для создания в средствах массовой информации легенды о том, что у них с Заком любовная связь, и она старалась демонстрировать свои таланты не только на публике. Когда в автобусе следует фанатка группы, можно с уверенностью сказать, что ее услуги доступны всегда.
Когда Зак хотел вернуться ко мне на ночь, Селестия делала так, чтобы вечеринка продолжалась у нас в номере. После неудачного выступления в Бристоле она притащила к нам целую толпу поклонников, сияя, как ведущая телешоу.
– Вообще-то этот номер вмещает меньше двухсот человек, поэтому происходящее здесь не только опасно, но и, возможно, незаконно, – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда Селестия задрыгалась в танце. На ней было платье, обнажающее такие части тела, которые позволительно видеть только гинекологу.
Роттерман закатил глаза. Чем больше я ворчала и бранилась, тем с большим усердием он вскармливал эго Зака. Вырезал маленькие газетные заметки и выкладывал их, как пикантные декоративные закуски, на блюдце. Обсасывал каждое интервью. Заключал Зака в объятия и баловал, как ребенка. Закери нравилось такое внимание, и у него просыпался аппетит.
– Я же говорил те'е, что баба в турне – плохая примета, Зак, – торжествовал Роттерман. – Как можно доверять существу, которое пять дней истекает кровью и не сдыхает?..
Я ретировалась и, выйдя из номера в убогий коридор, посмотрела на часы. Еще не было и шести утра, но я решилась позвонить Анушке.
– Правда? – зевнула она на другом конце провода. – Ты еще не ложилась? Наверное, обалденно проводишь время, куколка!
– Что? О да! Я отгадала десяток кроссвордов и шестьдесят восемь раз обыграла сама себя в эрудит.
– Но гостиницы, наверное, шика-а-арные, правда?
– Вообще-то я стою у окна в коридоре и наслаждаюсь видом мусорных бачков с токсичными отбросами.
– Ты говоришь так, чтобы мне не было обидно. В турне! Боже мой! Должно быть, это очень весело!
– Ну, если ты считаешь, что весело, когда при проходе через металлический детектор на местном телевидении у одного из участников группы звенит крайняя плоть и его раздевают чуть ли не догола на глазах у девочек-фанаток, тогда да. А у тебя-то как дела? – Я опустила еще несколько монет в телефонный автомат. – Дариус признался, что он голубой?
– Его новый друг – стюард. Он делает для него все, кроме составления цветочных композиций.
– Так разведись с ним.
– Не могу, куколка. Он требует палимонии. Совершили ошибку оба, а заплатит за нее только один. Мне стыдно в этом признаваться, но вы с Кейт были совершенно правы на его счет.
– Кстати, о Кейт, не могла бы ты пару раз зайти в институт и произвести маленький беспорядок у меня на столе? Поставить чашку на стол, выключить свет в шесть часов, создать видимость, будто я периодически появляюсь? Я сказала, что меня не будет всего-то пару недель…
Деньги в автомате кончились. Я слушала тягостные короткие гудки. Так и не успела сказать, что соскучилась. За гостиничными окнами бледнело декабрьское небо. Я наблюдала за прохожими, которых сносило ветром. Они неуклюже шагали к станции метро. Мужчины в костюмах в тонкую полоску. Как у Джулиана. Мой возлюбленный оставлял меня в одиночестве слишком надолго, и в эти часы я начинала скучать по Джулиану. У меня появилось искушение достать еще монеток и позвонить Джулзу, просто чтобы убедиться, что у него действительно ничего серьезного, всего лишь очередная трещина в заднем проходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Ты говорил с Кейт? – осведомилась я. – Поэтому и звонишь?
– Звоню, потому что у меня есть для тебя новости. Я навел кое-какие справки насчет своего бывшего клиента господина Роттермана и его невероятно бесталанного протеже. Так вот, у воспитателя твоего красавчика довольно серьезные связи с нью-йоркской наркомафией. Возможно, в Америке он даже в розыске за рэкет. Почему, как ты думаешь, Роттерман притащил группу в Англию? Это не шутки, Ребекка. Одному из его бывших партнеров шьют уголовное дело за убийство первой степени.
– Джулз…
– Бекки, юридический адрес его фирмы – портовая пристань. А ты знаешь, что Роттерман сам затеял это дело о непристойности? Чтобы сделать группу популярной, конечно же.
– Так почему ты не сообщишь об этом властям?
– Потому что это будет нарушением договора о конфиденциальности между клиентом и адвокатом. Я не готов нарушить профессиональное обязательство даже после смерти клиента, которая, как мне хочется верить, наступит довольно скоро.
– Ты с ума сошел, Джулиан! Я знаю, ты все это просто выдумал.
– Ради твоего же собственного блага пообещай мне, что будешь держаться от него подальше. Поклянись, что это будет так, Бекки… И в отличие от свадебных клятв, надеюсь, эта будет настоящей.
– Как твой рак? – резко спросила я.
– Ладно. – Его голос заледенел. – Тогда иди по кривой дорожке. – Он повесил трубку.
Я выкинула его предостережения из головы. Меня ожидала великая вакханалия. И отказываться от нее я не собиралась. К тому же ходить по кривым дорожкам я умела лучше всех. По-моему, ты никогда не узнаешь, на что способен, пока сам не попробуешь.
26
Темная сторона струны
Вот почему рок-н-ролльные группы отправляются в турне: там никто не подозревает, какие они лузеры дома, а дома никто не знает, какие они лузеры в турне.
Несмотря на то что Закери стал обладателем премии «Открытие года», Роттерман забронировал для группы самые отвратительные гостиницы, которые отвергла даже Армия спасения. Выступления же должны были проходить в клубах, напоминавших общественные туалеты, а прямые трансляции на кабельном телевидении – в перерывах между рекламными роликами о средствах против дурного запаха изо рта.
В течение всего ноября группа колесила по Англии. Проведя несколько дней в автобусе, мы выглядели как потерпевшие кораблекрушение.
Страдая от геморроя не меньше, чем германский канцлер Гельмут Коль, я скучала больше, чем следовало, по уютному отапливаемому «саабу» Джулиана. Но как только мы выходили из автобуса, мне очень быстро снова хотелось обратно. В Манчестере мы остановились в такой гостинице, что ночевка на коровьем дерьме под фургоном показалась бы ночью в пятизвездочном отеле.
Хотя сказать, что мы спали, было бы слишком самонадеянно. Отдохнуть было вообще невозможно – какое-то насекомое постоянно пялилось на меня в темноте, моргая миллионами глазенок.
Если, пока я была в душе, в туалете никто не спускал воду, можно было считать день удавшимся. Трехразовое питание чипсами из автомата и просмотр старых матчей по бадминтону между командами Румынии и Северной Кореи помогали коротать время, которое летело так, словно прошло два или три года.
Но уехать я не могла. Восхитительную Селестию наняли для создания в средствах массовой информации легенды о том, что у них с Заком любовная связь, и она старалась демонстрировать свои таланты не только на публике. Когда в автобусе следует фанатка группы, можно с уверенностью сказать, что ее услуги доступны всегда.
Когда Зак хотел вернуться ко мне на ночь, Селестия делала так, чтобы вечеринка продолжалась у нас в номере. После неудачного выступления в Бристоле она притащила к нам целую толпу поклонников, сияя, как ведущая телешоу.
– Вообще-то этот номер вмещает меньше двухсот человек, поэтому происходящее здесь не только опасно, но и, возможно, незаконно, – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда Селестия задрыгалась в танце. На ней было платье, обнажающее такие части тела, которые позволительно видеть только гинекологу.
Роттерман закатил глаза. Чем больше я ворчала и бранилась, тем с большим усердием он вскармливал эго Зака. Вырезал маленькие газетные заметки и выкладывал их, как пикантные декоративные закуски, на блюдце. Обсасывал каждое интервью. Заключал Зака в объятия и баловал, как ребенка. Закери нравилось такое внимание, и у него просыпался аппетит.
– Я же говорил те'е, что баба в турне – плохая примета, Зак, – торжествовал Роттерман. – Как можно доверять существу, которое пять дней истекает кровью и не сдыхает?..
Я ретировалась и, выйдя из номера в убогий коридор, посмотрела на часы. Еще не было и шести утра, но я решилась позвонить Анушке.
– Правда? – зевнула она на другом конце провода. – Ты еще не ложилась? Наверное, обалденно проводишь время, куколка!
– Что? О да! Я отгадала десяток кроссвордов и шестьдесят восемь раз обыграла сама себя в эрудит.
– Но гостиницы, наверное, шика-а-арные, правда?
– Вообще-то я стою у окна в коридоре и наслаждаюсь видом мусорных бачков с токсичными отбросами.
– Ты говоришь так, чтобы мне не было обидно. В турне! Боже мой! Должно быть, это очень весело!
– Ну, если ты считаешь, что весело, когда при проходе через металлический детектор на местном телевидении у одного из участников группы звенит крайняя плоть и его раздевают чуть ли не догола на глазах у девочек-фанаток, тогда да. А у тебя-то как дела? – Я опустила еще несколько монет в телефонный автомат. – Дариус признался, что он голубой?
– Его новый друг – стюард. Он делает для него все, кроме составления цветочных композиций.
– Так разведись с ним.
– Не могу, куколка. Он требует палимонии. Совершили ошибку оба, а заплатит за нее только один. Мне стыдно в этом признаваться, но вы с Кейт были совершенно правы на его счет.
– Кстати, о Кейт, не могла бы ты пару раз зайти в институт и произвести маленький беспорядок у меня на столе? Поставить чашку на стол, выключить свет в шесть часов, создать видимость, будто я периодически появляюсь? Я сказала, что меня не будет всего-то пару недель…
Деньги в автомате кончились. Я слушала тягостные короткие гудки. Так и не успела сказать, что соскучилась. За гостиничными окнами бледнело декабрьское небо. Я наблюдала за прохожими, которых сносило ветром. Они неуклюже шагали к станции метро. Мужчины в костюмах в тонкую полоску. Как у Джулиана. Мой возлюбленный оставлял меня в одиночестве слишком надолго, и в эти часы я начинала скучать по Джулиану. У меня появилось искушение достать еще монеток и позвонить Джулзу, просто чтобы убедиться, что у него действительно ничего серьезного, всего лишь очередная трещина в заднем проходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82