Даже когда мы ехали на машине в церковь, я не теряла надежды отговорить ее от этой затеи.
– Да ты для него просто кошелек с деньгами, – убеждала я ее, пока мы тряслись по вымощенным булыжником проселочным дорогам. – И п-поверь м-мне, Э-Энни, Д-Дариус уж-же заб-бронир-ровал себе пожизненный ном-мер в «Р-Рице».
– Да как ты можешь такое говорить в день моей свадьбы!
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Энни. Но Дариус не любит тебя! Почему из всех мужчин на свете ты выбрала именно его?
– По одной простой причине – он мужского пола.
– Да, и у него есть титул. Знаешь, могу назвать тебе еще пару титулов, которых он определенно заслуживает. Например, сэр Большая Задница.
Но Анушка убедила себя в том, что это – настоящая любовь. Перед лицом Бога они поклялись друг другу в вечной любви и верности, и Анушка подняла кружевную вуаль, выставив на всеобщее обозрение восхитительные темные кудряшки, повернув к Дариусу исполненное надежд лицо. Тот с остекленевшим взглядом набитого чучела отважился на поцелуй. Словно ребенок, которого заставляют есть ненавистный ему шпинат, он дотронулся до ее губ и едва коснулся мочки левого уха.
После того как гостей обсыпали конфетти, напоминающим перхоть, и заставили позировать для фотографий на каменных ступенях церкви, Дариус, щегольски сдвинув набекрень шелковый цилиндр, подошел к свидетельницам с самодовольным важным видом, как ему, наверное, казалось, но вообще-то выглядел он так, словно трусы врезались ему в задницу.
Послав воздушные поцелуи Таре, Тане, Трессиде, Табите и Тессе (невозможно состоять в Клубе благородных девиц, если ваше имя не начинается на букву Т), он остановился передо мной, затерявшейся в море малинового шифона.
– А… свадьбоотступница. Не понимаю, как церковь не воспламенилась, когда ты вошла.
– Мои поздравления, – сказала я ему. – Богатая жена… Довольно удобно для экономии собственных средств и усилий. Если бы ты женился на мне, я бы уж точно заставила тебя подписать брачный контракт в нескольких томах.
– Анушка-милашка, – протянул Дариус, делая знак невесте, – посещала ли когда-нибудь твою прекрасную миниатюрную головку мысль, что твои подруги завидуют тебе, потому что они не так богаты, как ты? Может, пришло время подумать о новых дружеских связях в более престижных кругах общества?
Он вильнул шлицами своей серой визитки и отчалил манерной раскачивающейся походкой. Энни, вернее, леди Анушка Гор повисла на его руке, беспомощно улыбнувшись мне через плечо.
* * *
Прием в Кливдене, в покрытом пятнами лишайника особняке семнадцатого века, величественно возвышающемся посреди земельных угодий, на которых разместилось бы все население Бельгии, был с самого начала обречен на провал.
Племенной диалект жующих обезьян из высшего класса, лепечущие в нос голоса, отточенные веками частного образования, резко диссонировали со скрипучим хрипом господина де Кока и его темного окружения. Среди приглашенных со стороны невесты я узнала недавно амнистированного наркобарона, скомпрометированного бывшего президента со смешными запонками, асбестового магната и Генри Киссинджера.
После того как месяц назад Джулиан попытался втянуть меня в супружество и потерпел крах, он вел себя со мной как монах-аскет. Если и благоволил разговаривать во время завтрака, то был крайне вежлив. «Пожалуйста, после вас». «Нет-нет, я настаиваю». «Я не очень вас побеспокою, если уберу нож, который вы почти вонзили мне в спину?»
В остальное время он изображал мученика. Каждое предложение, которое он произносил, начиналось со слов: «Не волнуйся, я сам об этом позабочусь». И тонул в письмах с соболезнованиями, словно у него кто-то умер. Родственникам с обеих сторон он предлагал зайти на чашку чая и выказывал свое сочувствие. А сейчас присутствовал на свадьбе, которая могла бы быть его собственной.
Видимость того, что у нас все хорошо, исчезла вскоре после того, как нас рассадили в увешанной гобеленами столовой и официант склонился надо мной с двумя бокалами вина – красного и белого.
– Хм… белое, пожалуйста.
– Поверьте, ей так сложно сделать выбор и принять решение, – прокомментировал Джулиан с сарказмом. – Ребекка не может связать себя обязательствами по отношению к вину. Для нее это убийственно, что, кстати, самое подходящее выражение для описания нашей совместной жизни.
Семь пар глаз за столиком уставились на меня.
– Джулиан, ты действительно думаешь, что стоит вытряхивать наше грязное белье на людях и устраивать тут прачечную? – Я метнула отчаянный взгляд в сторону Кейт.
– Думаешь, у них будет вегетарианская еда? – встряла Кейт, решив меня выручить. – Я не могу употреблять в пищу живых существ, ну разве что кроме тех, что видны только под микроскопом.
– Еще какие-нибудь гастрономические предпочтения? – насмешливо поинтересовался Джулиан. – Как насчет копченой крайней плоти? А ведь именно из-за тебя Ребекка воздержалась от брачных уз. По-моему, – тут он шутливо отвесил поклон, – самая дурацкая идея, которая только может прийти в голову, – это пытаться что-либо объяснить женщине, которая однажды переспала с Романом Полански.
– Джулиан, твоего мнения я не спрашивала, и никто из присутствующих тоже.
– Не говори глупостей. Я адвокат. Все хотят знать мое мнение. Мне за это платят двести пятьдесят фунтов в час.
– Ты переспала с Романом Полански? – ошеломленно прошептала Кейт. – Почему ты мне об этом не рассказывала?
Девушка из Клуба благородных девиц слева от меня по-журавлиному вытянула шею, чтобы лучше разглядеть свою потенциальную жертву стоимостью двести пятьдесят фунтов в час. Ее глаза заблестели.
– Правда? Она отвергла ваше брачное предложение? – проурчала она, наклоняясь через меня, чтобы погладить Джулиана по рукаву. – Предложение такого красивого, успешного и привлекательного мужчины, как вы?
– Да-да, конечно, – добродушно подшучивал Джулиан. – Если бы у меня было хоть немного скромности, я был бы совершенством. А чем вы занимаетесь? – спросил Джулиан «благородную девицу». Минуя меня, он наклонился к ней, чтобы накрыть ее изящную ручку своей.
– Вообще-то я занимаюсь благотворительностью, – залилась она трелью. – И нахожусь в поисках смысла жизни… и т. д., и т. п.
Что означало, что она в поисках мужа. Я «нечаянно» пролила вино на ее колени.
– Ах, простите, так вы наследница, а мне послышалось «минетчица»…
В этот прохладный майский вечер атмосфера за нашим столиком накалилась до предела.
– Ну а что вы им подарили? Я так долго не знала, что выбрать… – с преувеличенным интересом спросила Вивиан, силясь внести хоть чуть-чуть веселья в разговор.
– А разве нельзя было просто подарить то, что изначально предназначалось нам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82