Она вернулась к мотоциклу, рядом с которым лежало оружие. Присев на корточки, повернула тяжелый футляр набок и открыла замок. Внутри оказалась 22-калиберная винтовка, красивее которой Диего еще не доводилось видеть.
– Вот это да. Отличная вещь! – протянул он с восхищением.
Блю улыбнулась; гордость смешалась в ее взгляде с мечтательной тоской.
– Она принадлежала моему отцу. Он модифицировал ее под олимпийский стандарт.
Диего с трудом скрыл внезапное раздражение.
– Отличное наследство.
Она вскинула голову, прищурилась от яркого света.
– Хочешь сказать, что оружие – неподходящий предмет общения отца с дочерью?
– Я сказал, что думал. Тебе повезло, что на память об отце у тебя осталось что-то дорогое для вас обоих.
– Извини. Я зря нагрубила. – Она вновь подняла на него глаза. – Спасибо.
Об отце Блю говорила с благоговением. В любой другой момент своей жизни Диего наверняка задался бы вопросом – как им удалось сблизиться за столь короткое время. Да, в любой другой момент. Но не сейчас.
Он на секунду задержал ее взгляд.
– Не за что, Блю.
Она вновь занялась винтовкой. Осмотрев оружие, перебросила через голову кожаный ремень так, что тот лег ей на плечо, и поднялась.
Блю сделала пару шагов в сторону и, повернувшись лицом к мишеням, вставила пятигильзовую обойму и послала первый патрон. Диего следил за ее действиями, время от времени проверяя открытое пространство вершины вокруг них. С одной стороны, их положение давало ему определенное преимущество – он бы заметил приближение врага. С другой же… если бы противнику удалось проскользнуть мимо Джона и добраться до ближних валунов, то слух – это единственное чувство, на которое он мог бы рассчитывать.
– Ну а ты?
Ее вопрос вернул его к реальности. Блю стояла выпрямившись, уверенно прижимая к плечу приклад и прищурившись в прицел. У винтовки не было оптического прицела, а обойма была меньше обычной, – видимо, в этом и состояла произведенная Дэлом модификация.
– Что – я? – переспросил он.
Блю сделала первый выстрел. Небольшой металлический диск с левого края целого ряда мишеней завертелся, затем вернулся в прежнее положение.
Не двигаясь с места, она взглянула на мишень, послала следующий патрон и приготовилась ко второму выстрелу. Ни единого лишнего жеста, все движения отточенны и уверенны, как у человека, досконально знающего свое дело. Подобная уверенность была хорошо знакома Диего.
– У тебя осталось что-нибудь дорогое на память о родителях? Или о ком-нибудь близком? – Она говорила, не отводя сосредоточенного взгляда от прицела.
– Нет.
Блю опустила винтовку, не сделав выстрела. Обернулась к нему.
– Совсем ничего?
– Совсем ничего.
– Ты лишен сентиментальности?
Он покачал головой.
– У меня нет близких.
– Никого? И не было? – Она поспешно вскинула руку. – Извини, это меня не касается. Я сама должна была понять из того, что ты сказал вчера в баре.
– Все нормально.
– Неправда. Извини, я не собиралась лезть к тебе в душу.
– Я понимаю. – Диего действительно понимал. Наверное, только потому и ответил. Не так уж он, правда, много и сказал – и все же больше, чем открывал кому-либо. Если не считать ее отца. Дэл – единственный человек на земле, которому была известна история его жизни.
Пауза затягивалась. Только через несколько секунд Блю снова повернулась к нему спиной и вскинула винтовку. Диего смотрел, как она привычным жестом упирает приклад в плечо, как опускает ствол. Он стоял не шелохнувшись, затаив дыхание, как и она, пока не дождался второго выстрела. Мгновение спустя и вторая мишень завертелась волчком.
– Ты ходишь на лыжах?
Блю как раз собиралась перезарядить винтовку – и застыла с протянутой рукой.
– На лыжах?
Он кивком указал на мишени.
– Ты отлично стреляешь. Просто отлично. Вот я и подумал – не пробовала ли ты хоть когда-нибудь ходить на лыжах.
Она быстро отвернулась. На губах ее промелькнула улыбка, щеки порозовели.
– Ни разу. Даже к ботинкам никогда не пристегивала. – Блю засмеялась. – Вот вам и потенциальная биатлонистка – ни разу на лыжи не становилась. Смешно, правда?
Он шагнул к Блю. Его тянула к ней невидимая, но непреодолимая сила – сила куда более мощная, нежели обычное физическое влечение.
– А хочешь услышать кое-что посмешнее? – Ее рука, выдавая волнение, машинально поглаживала приклад винтовки.
Диего не хотел видеть ее смущенной. Он хотел, чтобы с ним она была естественной, чтобы рассказывала ему обо всем, что лежало у нее на душе. Он хотел, чтобы она была готова разделить с ним всю себя.
Разделить… Сам глагол предполагает ответный шаг.
Он внезапно обнаружил, что идея ответить ей тем же вовсе не так страшна, как казалась ему прежде, когда он думал о совместной жизни с женщиной.
– И что же это? – спросил он.
Она засмеялась – негромко, но словно издеваясь над самой собой.
– Я снега даже в глаза не видела. Наяву, во всяком случае.
– Ни разу не видела снега?
Она покачала головой.
– Со смеху умереть можно, верно?
– Но почему, Блю?
Она на несколько секунд задержала на нем взгляд, как будто взвешивала, много ли можно ему открыть.
«Все. Абсолютно все, Блю!» – готов был взмолиться он, вновь потрясенный силой собственной реакции.
– Почему же, Блю? Ни разу не подвернулось шанса? Ни разу не воспользовалась шансом?
– Ни разу не воспользовалась. – Это прозвучало горьким признанием.
– Почему?
Она отвернулась. Прежде чем Диего сообразил, что делает, его рука дотронулась до ее подбородка, повернула ее лицо к нему.
– Расскажи мне все, Блю.
Она смотрела на него с недоумением.
– Я даже не знаю, почему рассказала… то, что рассказала.
Его прикосновение само собой превратилось в ласку.
– Я тоже не знаю, почему мне так нужно это услышать, но одно я знаю наверняка, – тихо произнес он.
– Что?
– Ты можешь рассказать мне что угодно. Все.
Блю хотела было вновь отвернуть лицо, но он не позволил, с нежностью приподняв ее подбородок. Он должен был увидеть ее глаза.
– И все, что ты захочешь мне рассказать, останется со мной. Со мной твои тайны в безопасности. – Его ладонь скользнула вверх по щеке, в волосы, легла на затылок. – Ты со мной в безопасности.
– Диего.
Он медленно наклонил голову, их губы сблизились, но не соприкоснулись. Она сжала пальцы у него на плече.
– Безопасности не существует, – ее теплое дыхание обласкало губы Диего.
Диего окунулся в ее взгляд, чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Может быть, – согласился он, – зато существует разумный риск.
– Не уверена, что готова опять рисковать.
– В жизни не бывает гарантий, Блю. Принимай все, как есть. Никаких правил. Никаких надежд.
– Никаких обещаний.
– Я даю обещания, только если могу их выполнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44