Я не очень силен в кулинарии, а возможности Кайлы не простираются дальше гамбургеров.
– Ну, обычно мы еще добавляем к ним чипсы. Но Марсия… Марсия ведь кулинарка! – Она молниеносно соскочила со стула и побежала к дому. – Не приняться ли нам сейчас за торт?
– Давай подождем несколько минут, пока гамбургеры улягутся в желудке, – предложил; Сэм. – Ты съела целых два. В ближайшее время голодная смерть тебе не грозит.
– Я расту, папа. А значит, мне надо много есть.
– Скушай еще один огурчик.
– А кока-колу можно взять?
– Если принесешь нам еще чаю.
Проводив девочку глазами, Марсия обернулась к Сэму и встретила его вопросительный взгляд.
– Она прелесть!
– Да, прелесть, – подтвердил Сэм. Хоть в этом у них полное согласие.
– И она растет в хорошем доме, – произнесла она тихо.
Лицо его тут же выразило облегчение, и она поняла, что он все еще боится, как бы она не увела от него Кайлу.
– Мне кажется, что она счастлива, – сказал он.
– Да, мне тоже. – Теперь настал ее черед подбодрить Сэма, вселить в него уверенность, и, делая это, она поняла, как трудно ему все время ее успокаивать. Раз она согласна с тем, что Кайла счастлива, значит, признает, что девочка вполне может прожить всю жизнь, так и не узнав родной; матери, и нисколько от этого не пострадает. Сэм, должно быть, испытывал нечто подобное, когда, держа ее руку, говорил, что она ведет себя для первого раза нормально, а со временем совсем освоится.
– Я на всякий случай захватила и торт с собой, – крикнула с порога Кайла. – А вдруг ваши гамбургеры уже улеглись? – В одной руке она несла коробку с тортом, в другой чайник, а под мышкой зажимала красную бутылку кока-колы.
– Сейчас помогу! – Марсия, вскочив с места, взяла из рук Кайлы чайник..
Водрузив торт на стол и сдернув крышку с коробки, Кайла на миг замерла.
– Выглядит впечатляюще, – пробурчала она. Марсия, взглянув на торт, ахнула. Ничего уродливее она в своей жизни не видела. Он весь скособочился, вверху треснул, один корж наполовину сполз с нижнего, крем вытек и заполнил дно коробки.
Она помрачнела, словно грозовая туча нашла на ясное небо. Почему, почему, когда ей так хотелось продемонстрировать свои золотые руки, она предстала перед Вудвордами беспомощной неумехой?
– Дома он выглядел вполне сносно. Все было на месте. Такая жалость! Правда, я не так уж часто пеку торты.
– Все в порядке, – заверила ее Кайла, берясь за нож, чтобы разрезать торт. – Как я себе представляю, у бухгалтеров не так уж много свободного времени. – И она разрезала торт по зияющей трещине. – Пусть торты пекут кондитеры, а бухгалтеры – считают.
Великодушие дочери подняло настроение Марсии, но как она заблуждается! Никакая карьера, даже самая блестящая, не сравнится с умением испечь вкусный торт для своей дочери.
Первый кусок, положенный Кайлой на бумажную тарелку, тотчас развалился.
– Да это же нельзя есть! – воскликнула Марсия, горько переживая свое унижение. – По пути сюда я видела кондитерскую Браума, съездим-ка туда!
– Еда должна быть не красивой, а вкусной, правда, пап? Видели бы вы его стряпню! Однажды он приготовил кушанье, похожее на…
– Кайла! Замолчи! Не помню, что это было, но все равно не порти нам аппетита.
– Хорошо, папочка! – Кайла отрезала еще два крошащихся куска торта и откусила от своего куска. Она долго жевала с мрачным выражением лица, затем взглянула на Марсию и, пожевав еще немного, скорчила гримасу отвращения и проглотила.
Марсия готова была провалиться сквозь землю.
– Я так и знала! Ужасно, да? Давайте поедем к Брауму.
Кайла подцепила на вилку кусочек торта и поднесла ко рту Марсии.
Вот как все оборачивается! Собственная дочь способствует ее унижению! Марсия откусила, ожидая самого худшего.
Ничуть не бывало! Она с удовольствием проглотила и тут же положила в рот следующий кусок. Очень вкусно! Кайла расхохоталась:
– Здорово, а? – и накинулась на торт. – Вид у него чудноватый, – бормотала она с плотно набитым ртом, – но вкус замечательный. Вы, Марсия, молодчина, особенно если учесть, что практики у вас мало. В следующий раз я научу вас делать пирожные «картошка». Они требуют гораздо меньше времени, и даже вам не удастся испортить их вид.
Марсия расцвела. Словно солнце озарило угрюмый горизонт ее жизни. Дочка шутит! Она сказала – в следующий раз. Значит, он непременно будет. На протяжении всего вечера Сэм так и не смог решить для себя вопрос, действительно ли девочке приятно видеть Марсию в их доме, или про следующий раз она сболтнула просто по доброте душевной. Они все трое сидели в гостиной. Он растянулся в старом удобном кресле-качалке, а Марсия с Кайлой расположились на диване, и Марсия, желая поближе познакомиться с дочерью, засыпала ее вопросами, совершая одну оплошность за другой.
Ее интересовало решительно все: какие у Кайлы планы на будущее, с кем она дружит, какой из преподаваемых предметов нравится ей больше всего, какой у нее вес и рост. Кайла с поразительной стойкостью воспринимала столь неумеренную любознательность. Иногда она отвечала со скрытым юмором, но чаще Сэму казалось, что Кайла ведет себя так, будто они поменялись ролями и она – терпеливая мать, а Марсия – еще ребенок.
В последнее время в Кайле появилось много нового, чего не было в простодушной малышке, но сейчас ее обхождение с Марсией ставило его в тупик. Он никак не мог понять, как же она относится к гостье. Одно было бесспорно: чем непринужденнее чувствовала себя Марсия, тем больше портилось настроение у Сэма.
Умненькая Кайла навряд ли клюнет на откровенное обожание, выказываемое ей Марсией. А с другой стороны, кому удается против него устоять?
Марсия смеялась над шутками Кайлы, хотя далеко не все они были остроумны, а некоторые при иных обстоятельствах заставили бы Сэма удивленно выкатить глаза и отругать дочку.
Глядя на то, как они, такие похожие друг на друга, сидят рядышком на диване, целиком поглощенные своей беседой, Сэм ощутил, как у него защемило в груди. Ему показалось, что он тут третий лишний.
Так было до смерти его жены, когда Лиза, помешанная на своей дочке, все вечера проводила с девочкой, а он чувствовал себя изгоем, нежеланным гостем в их обществе.
Сейчас, конечно, речь может идти лишь о том, что на него не обращает внимания Кайла. Марсия тут ни при чем. Просто их поза и увлеченность разговором напомнили ему унылые вечера.
Чем дольше он наблюдал Марсию и ее дочку, да, да, ее дочку, тем сильнее ощущал одиночество. Ему хотелось переменить обстановку, а для этого, например, послать Кайлу спать. Но она уже не в том возрасте, еще обидится. Попросить Марсию уйти? Тоже странно. Но быть сторонним наблюдателем ему претит. Возненавидеть Марсию – вот что надо. Но он не мог. Наконец Марсия поднялась, чтобы уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Ну, обычно мы еще добавляем к ним чипсы. Но Марсия… Марсия ведь кулинарка! – Она молниеносно соскочила со стула и побежала к дому. – Не приняться ли нам сейчас за торт?
– Давай подождем несколько минут, пока гамбургеры улягутся в желудке, – предложил; Сэм. – Ты съела целых два. В ближайшее время голодная смерть тебе не грозит.
– Я расту, папа. А значит, мне надо много есть.
– Скушай еще один огурчик.
– А кока-колу можно взять?
– Если принесешь нам еще чаю.
Проводив девочку глазами, Марсия обернулась к Сэму и встретила его вопросительный взгляд.
– Она прелесть!
– Да, прелесть, – подтвердил Сэм. Хоть в этом у них полное согласие.
– И она растет в хорошем доме, – произнесла она тихо.
Лицо его тут же выразило облегчение, и она поняла, что он все еще боится, как бы она не увела от него Кайлу.
– Мне кажется, что она счастлива, – сказал он.
– Да, мне тоже. – Теперь настал ее черед подбодрить Сэма, вселить в него уверенность, и, делая это, она поняла, как трудно ему все время ее успокаивать. Раз она согласна с тем, что Кайла счастлива, значит, признает, что девочка вполне может прожить всю жизнь, так и не узнав родной; матери, и нисколько от этого не пострадает. Сэм, должно быть, испытывал нечто подобное, когда, держа ее руку, говорил, что она ведет себя для первого раза нормально, а со временем совсем освоится.
– Я на всякий случай захватила и торт с собой, – крикнула с порога Кайла. – А вдруг ваши гамбургеры уже улеглись? – В одной руке она несла коробку с тортом, в другой чайник, а под мышкой зажимала красную бутылку кока-колы.
– Сейчас помогу! – Марсия, вскочив с места, взяла из рук Кайлы чайник..
Водрузив торт на стол и сдернув крышку с коробки, Кайла на миг замерла.
– Выглядит впечатляюще, – пробурчала она. Марсия, взглянув на торт, ахнула. Ничего уродливее она в своей жизни не видела. Он весь скособочился, вверху треснул, один корж наполовину сполз с нижнего, крем вытек и заполнил дно коробки.
Она помрачнела, словно грозовая туча нашла на ясное небо. Почему, почему, когда ей так хотелось продемонстрировать свои золотые руки, она предстала перед Вудвордами беспомощной неумехой?
– Дома он выглядел вполне сносно. Все было на месте. Такая жалость! Правда, я не так уж часто пеку торты.
– Все в порядке, – заверила ее Кайла, берясь за нож, чтобы разрезать торт. – Как я себе представляю, у бухгалтеров не так уж много свободного времени. – И она разрезала торт по зияющей трещине. – Пусть торты пекут кондитеры, а бухгалтеры – считают.
Великодушие дочери подняло настроение Марсии, но как она заблуждается! Никакая карьера, даже самая блестящая, не сравнится с умением испечь вкусный торт для своей дочери.
Первый кусок, положенный Кайлой на бумажную тарелку, тотчас развалился.
– Да это же нельзя есть! – воскликнула Марсия, горько переживая свое унижение. – По пути сюда я видела кондитерскую Браума, съездим-ка туда!
– Еда должна быть не красивой, а вкусной, правда, пап? Видели бы вы его стряпню! Однажды он приготовил кушанье, похожее на…
– Кайла! Замолчи! Не помню, что это было, но все равно не порти нам аппетита.
– Хорошо, папочка! – Кайла отрезала еще два крошащихся куска торта и откусила от своего куска. Она долго жевала с мрачным выражением лица, затем взглянула на Марсию и, пожевав еще немного, скорчила гримасу отвращения и проглотила.
Марсия готова была провалиться сквозь землю.
– Я так и знала! Ужасно, да? Давайте поедем к Брауму.
Кайла подцепила на вилку кусочек торта и поднесла ко рту Марсии.
Вот как все оборачивается! Собственная дочь способствует ее унижению! Марсия откусила, ожидая самого худшего.
Ничуть не бывало! Она с удовольствием проглотила и тут же положила в рот следующий кусок. Очень вкусно! Кайла расхохоталась:
– Здорово, а? – и накинулась на торт. – Вид у него чудноватый, – бормотала она с плотно набитым ртом, – но вкус замечательный. Вы, Марсия, молодчина, особенно если учесть, что практики у вас мало. В следующий раз я научу вас делать пирожные «картошка». Они требуют гораздо меньше времени, и даже вам не удастся испортить их вид.
Марсия расцвела. Словно солнце озарило угрюмый горизонт ее жизни. Дочка шутит! Она сказала – в следующий раз. Значит, он непременно будет. На протяжении всего вечера Сэм так и не смог решить для себя вопрос, действительно ли девочке приятно видеть Марсию в их доме, или про следующий раз она сболтнула просто по доброте душевной. Они все трое сидели в гостиной. Он растянулся в старом удобном кресле-качалке, а Марсия с Кайлой расположились на диване, и Марсия, желая поближе познакомиться с дочерью, засыпала ее вопросами, совершая одну оплошность за другой.
Ее интересовало решительно все: какие у Кайлы планы на будущее, с кем она дружит, какой из преподаваемых предметов нравится ей больше всего, какой у нее вес и рост. Кайла с поразительной стойкостью воспринимала столь неумеренную любознательность. Иногда она отвечала со скрытым юмором, но чаще Сэму казалось, что Кайла ведет себя так, будто они поменялись ролями и она – терпеливая мать, а Марсия – еще ребенок.
В последнее время в Кайле появилось много нового, чего не было в простодушной малышке, но сейчас ее обхождение с Марсией ставило его в тупик. Он никак не мог понять, как же она относится к гостье. Одно было бесспорно: чем непринужденнее чувствовала себя Марсия, тем больше портилось настроение у Сэма.
Умненькая Кайла навряд ли клюнет на откровенное обожание, выказываемое ей Марсией. А с другой стороны, кому удается против него устоять?
Марсия смеялась над шутками Кайлы, хотя далеко не все они были остроумны, а некоторые при иных обстоятельствах заставили бы Сэма удивленно выкатить глаза и отругать дочку.
Глядя на то, как они, такие похожие друг на друга, сидят рядышком на диване, целиком поглощенные своей беседой, Сэм ощутил, как у него защемило в груди. Ему показалось, что он тут третий лишний.
Так было до смерти его жены, когда Лиза, помешанная на своей дочке, все вечера проводила с девочкой, а он чувствовал себя изгоем, нежеланным гостем в их обществе.
Сейчас, конечно, речь может идти лишь о том, что на него не обращает внимания Кайла. Марсия тут ни при чем. Просто их поза и увлеченность разговором напомнили ему унылые вечера.
Чем дольше он наблюдал Марсию и ее дочку, да, да, ее дочку, тем сильнее ощущал одиночество. Ему хотелось переменить обстановку, а для этого, например, послать Кайлу спать. Но она уже не в том возрасте, еще обидится. Попросить Марсию уйти? Тоже странно. Но быть сторонним наблюдателем ему претит. Возненавидеть Марсию – вот что надо. Но он не мог. Наконец Марсия поднялась, чтобы уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38