И обернулся. Дара смотрела на него, вытаращив глаза. Раздражение вновь вспыхнуло в нем. Пусть лучше подумает о себе. Это у нее неприятности, а не у него. Он надежно закрепил простыню и с вызовом посмотрел на новоявленного «дедушку».
— Время есть? Старик моргнул.
— На что?
— Время. — Зейн указал на массивные золотые часы, украшавшие запястье старика.
— Ах, это… — Линнел взглянул на циферблат. — Почти девять. Теперь пусть кто-нибудь объяснит мне…
— Девять! У меня же назначена встреча на арене…
— Забудьте. Один из вас должен рассказать мне, что здесь происходит, черт побери! — Линнел резко обернулся к внучке, и та отпрянула. — Дара, ты должна мне хотя бы объяснить. Как это случилось? Что ты пытаешься доказать? Что можешь найти охотника за приданым под каждым камнем? Или ты напоила его и…
— Минуточку, черт побери! — Зейн сжал челюсти и кулаки. Дело начинало приобретать слишком личный оборот. Простыня заскользила вниз, и он быстро подтянул ее на место.
Дара что-то пискнула, и мужчины раздраженно взглянули на нее. Она помолчала, нервно кусая губы, затем вздохнула.
— Хорошо. Я все тебе расскажу…
Ее прервал стук в дверь. Официант вкатил тележку, а Зейн метнулся в ванную, где, к своему величайшему облегчению, нашел одежду, в которой вчера был в «Счастливчике гринго». Натягивая на ходу джинсы, босой, с голой грудью, он бросился обратно.
Во-первых, он был взвинчен не меньше «дедули». Во-вторых, раз уж Дара собралась объяснить, что произошло вчера ночью, он не хотел пропустить ни слова.
Когда Зейн вошел в гостиную, Дара подняла глаза и робко улыбнулась ему.
— Кофе, дорогой?
— Да, — проворчал Зейн, — и не… — Он чуть было не сказал: не называй меня «дорогой», но быстро поправился:
— ..не наливай сливки. Я люблю черный.
Дара вздохнула с облегчением.
— Конечно.
Линнел резко отвернулся от окна.
— Хватит тянуть, Дара. Расскажи, наконец, как все это произошло. Мне казалось, я обо всем позаботился.
Дара опустилась в кресло, чопорно поставив на колено чашечку с блюдцем. Луч света отразился от камня в ее кольце на правой руке.
Бриллиант, понял Зейн. Правда, на левой руке никаких колец не было.
— Во всяком случае, ты позаботился о Блейке, — тихо и устало сказала Дара. — Сколько ты заплатил, чтобы отделаться от него, дедушка?
Линнел нетерпеливо пожал плечами.
— Меньше, чем некоторым другим. Значит, ты предусмотрела замену или… — он небрежно махнул в сторону Зейна, — или ваше знакомство — несчастный случай?
Черт побери! Зейн неожиданно вспомнил, где видел ее! Она вошла в «Счастливчик гринго» вместе со Слимом за секунду до того, как проклятые таблетки провалились в его желудок. Ну что же, очень своевременное воспоминание. Теперь ему будет легче защищать ее.
— Мы встретились в баре, — сказал Зейн таким тоном, будто бар — самое естественное место для знакомства. — Я ее подцепил. Есть возражения?
Линнел отшатнулся. Дара не дрогнула.
— Пожалуй, лучше сказать правду. Это я подцепила его, дедушка. Ну, это один из тех случаев, когда… Может, судьба.
Судьба! Из глубин затуманенного сознания Зейна выплыло еще одно воспоминание. Это слово повторяли Слим и остальные. Зейн поднапрягся. Точно! Он сам говорил какие-то глупости… делал ей предложение…
Детали все еще ускользали от него, поэтому он согласился:
— Думаю, судьба — не худшее объяснение. Да, назовем это судьбой.
— Или абсолютным идиотизмом. — Линнел хмуро уставился на внучку, однако она не испугалась. Распрямила плечи, вскинула голову.
Зейн, всегда восхищавшийся мужеством, подошел к ней и положил руку на ее плечо. Дара подняла к нему прелестное лицо, полное изумления, быстро сменившегося благодарностью, и ему стало неловко.
Тем не менее он улыбнулся ей.
— Послушай, меня ждут, и я не могу болтаться здесь, пока все прояснится. Мне пора идти… Уладим все вечером.
Прекрасные зеленые глаза доверчиво распахнулись.
— Уладим?
Черт, как же она красива! Зейн с трудом подавил волнение.
— Обязательно. Если хочешь.
— Хочу.
— Эй, постойте! — взорвался Линнел. — Я не привык к подобным демонстрациям. Вы останетесь, пока я не разрешу…
— Мне очень жаль, — сказал Зейн, не испытывая никаких сожалений. Он действительно опаздывает, но главное, необходимо поскорее убраться отсюда, пока он не разбил «дедуле» нос. Или не ляпнул что-нибудь и не втянул себя в еще большие неприятности.
Глава 4
Равнодушно ковыряя фруктовый салат. Дара смотрела, как дедушка поглощает яйца по-бенедиктински. Вокруг тихо жужжали голоса, позванивал хрусталь, поблескивало серебро.
Дедушка настоял на шикарном ресторане с услужливыми официантами и белоснежными полотняными скатертями. Многочисленные забегаловки Лас-Вегаса — не для Доналда Линнела. Даре было все равно. В любой обстановке она не смогла бы проглотить ни крошки. Нервы были напряжены до предела, и желудок отказывался принимать пищу.
Она бросила деду вызов, впервые в жизни довела мятеж до логического конца, но теперь придется расхлебывать последствия, Как жаль, что рядом нет Зейна! Дара вздохнула, наколола на вилку ломтик персика и стала водить им по тарелке. Говорил ли Зейн правду, когда уверял, что ничего не помнит о ночных приключениях? Вряд ли. И все же…
Он казался таким искренним, таким смущенным. Может, когда она вошла в бар, Зейн уже был пьян? Раньше ей это в голову не приходило. Он не казался пьяным… и при ней выпил лишь пару кружек пива… но разные люди по-разному реагируют на алкоголь, ведь так? Может быть, спросить Слима? Он должен знать…
— Итак, юная леди, — дед положил нож и вилку на пустую тарелку, — что ты можешь сказать в свою защиту?
— Ничего, дедушка, — как можно спокойнее произнесла Дара. — Я замужем, и тебе придется смириться.
Он прищурился.
— Ты действительно так думаешь? Прекратив притворяться, что ест, Дара отложила вилку.
— Это реальный факт. Я наконец нашла единственного человека, которого ты не сможешь ни купить, ни испугать, и я вышла за него замуж.
— И как давно ты знакома с этим образцом добродетели? Двадцать четыре часа?
Дара вспыхнула. Она знакома с Зейном гораздо меньше времени.
— Достаточно давно.
— Ох, Принцесса, Принцесса. — Назвав внучку ее детским прозвищем, Доналд горестно покачал головой. Как раз в этот момент появился официант, чтобы убрать посуду, и Доналд подождал, пока они снова не остались одни. — Ты же знаешь, что я просто забочусь о твоих интересах. Я тебя очень люблю.
Дара затаила дыхание.
— Я тоже тебя люблю, дедушка, но не могу всю жизнь прожить у тебя под каблуком.
Доналд дал знак, чтобы принесли еще кофе.
— Мне казалось, что, видя печальный пример отца и катастрофический — сестры, ты должна быть благодарна мне за советы.
— Это не советы, это вмешательство в мою личную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Время есть? Старик моргнул.
— На что?
— Время. — Зейн указал на массивные золотые часы, украшавшие запястье старика.
— Ах, это… — Линнел взглянул на циферблат. — Почти девять. Теперь пусть кто-нибудь объяснит мне…
— Девять! У меня же назначена встреча на арене…
— Забудьте. Один из вас должен рассказать мне, что здесь происходит, черт побери! — Линнел резко обернулся к внучке, и та отпрянула. — Дара, ты должна мне хотя бы объяснить. Как это случилось? Что ты пытаешься доказать? Что можешь найти охотника за приданым под каждым камнем? Или ты напоила его и…
— Минуточку, черт побери! — Зейн сжал челюсти и кулаки. Дело начинало приобретать слишком личный оборот. Простыня заскользила вниз, и он быстро подтянул ее на место.
Дара что-то пискнула, и мужчины раздраженно взглянули на нее. Она помолчала, нервно кусая губы, затем вздохнула.
— Хорошо. Я все тебе расскажу…
Ее прервал стук в дверь. Официант вкатил тележку, а Зейн метнулся в ванную, где, к своему величайшему облегчению, нашел одежду, в которой вчера был в «Счастливчике гринго». Натягивая на ходу джинсы, босой, с голой грудью, он бросился обратно.
Во-первых, он был взвинчен не меньше «дедули». Во-вторых, раз уж Дара собралась объяснить, что произошло вчера ночью, он не хотел пропустить ни слова.
Когда Зейн вошел в гостиную, Дара подняла глаза и робко улыбнулась ему.
— Кофе, дорогой?
— Да, — проворчал Зейн, — и не… — Он чуть было не сказал: не называй меня «дорогой», но быстро поправился:
— ..не наливай сливки. Я люблю черный.
Дара вздохнула с облегчением.
— Конечно.
Линнел резко отвернулся от окна.
— Хватит тянуть, Дара. Расскажи, наконец, как все это произошло. Мне казалось, я обо всем позаботился.
Дара опустилась в кресло, чопорно поставив на колено чашечку с блюдцем. Луч света отразился от камня в ее кольце на правой руке.
Бриллиант, понял Зейн. Правда, на левой руке никаких колец не было.
— Во всяком случае, ты позаботился о Блейке, — тихо и устало сказала Дара. — Сколько ты заплатил, чтобы отделаться от него, дедушка?
Линнел нетерпеливо пожал плечами.
— Меньше, чем некоторым другим. Значит, ты предусмотрела замену или… — он небрежно махнул в сторону Зейна, — или ваше знакомство — несчастный случай?
Черт побери! Зейн неожиданно вспомнил, где видел ее! Она вошла в «Счастливчик гринго» вместе со Слимом за секунду до того, как проклятые таблетки провалились в его желудок. Ну что же, очень своевременное воспоминание. Теперь ему будет легче защищать ее.
— Мы встретились в баре, — сказал Зейн таким тоном, будто бар — самое естественное место для знакомства. — Я ее подцепил. Есть возражения?
Линнел отшатнулся. Дара не дрогнула.
— Пожалуй, лучше сказать правду. Это я подцепила его, дедушка. Ну, это один из тех случаев, когда… Может, судьба.
Судьба! Из глубин затуманенного сознания Зейна выплыло еще одно воспоминание. Это слово повторяли Слим и остальные. Зейн поднапрягся. Точно! Он сам говорил какие-то глупости… делал ей предложение…
Детали все еще ускользали от него, поэтому он согласился:
— Думаю, судьба — не худшее объяснение. Да, назовем это судьбой.
— Или абсолютным идиотизмом. — Линнел хмуро уставился на внучку, однако она не испугалась. Распрямила плечи, вскинула голову.
Зейн, всегда восхищавшийся мужеством, подошел к ней и положил руку на ее плечо. Дара подняла к нему прелестное лицо, полное изумления, быстро сменившегося благодарностью, и ему стало неловко.
Тем не менее он улыбнулся ей.
— Послушай, меня ждут, и я не могу болтаться здесь, пока все прояснится. Мне пора идти… Уладим все вечером.
Прекрасные зеленые глаза доверчиво распахнулись.
— Уладим?
Черт, как же она красива! Зейн с трудом подавил волнение.
— Обязательно. Если хочешь.
— Хочу.
— Эй, постойте! — взорвался Линнел. — Я не привык к подобным демонстрациям. Вы останетесь, пока я не разрешу…
— Мне очень жаль, — сказал Зейн, не испытывая никаких сожалений. Он действительно опаздывает, но главное, необходимо поскорее убраться отсюда, пока он не разбил «дедуле» нос. Или не ляпнул что-нибудь и не втянул себя в еще большие неприятности.
Глава 4
Равнодушно ковыряя фруктовый салат. Дара смотрела, как дедушка поглощает яйца по-бенедиктински. Вокруг тихо жужжали голоса, позванивал хрусталь, поблескивало серебро.
Дедушка настоял на шикарном ресторане с услужливыми официантами и белоснежными полотняными скатертями. Многочисленные забегаловки Лас-Вегаса — не для Доналда Линнела. Даре было все равно. В любой обстановке она не смогла бы проглотить ни крошки. Нервы были напряжены до предела, и желудок отказывался принимать пищу.
Она бросила деду вызов, впервые в жизни довела мятеж до логического конца, но теперь придется расхлебывать последствия, Как жаль, что рядом нет Зейна! Дара вздохнула, наколола на вилку ломтик персика и стала водить им по тарелке. Говорил ли Зейн правду, когда уверял, что ничего не помнит о ночных приключениях? Вряд ли. И все же…
Он казался таким искренним, таким смущенным. Может, когда она вошла в бар, Зейн уже был пьян? Раньше ей это в голову не приходило. Он не казался пьяным… и при ней выпил лишь пару кружек пива… но разные люди по-разному реагируют на алкоголь, ведь так? Может быть, спросить Слима? Он должен знать…
— Итак, юная леди, — дед положил нож и вилку на пустую тарелку, — что ты можешь сказать в свою защиту?
— Ничего, дедушка, — как можно спокойнее произнесла Дара. — Я замужем, и тебе придется смириться.
Он прищурился.
— Ты действительно так думаешь? Прекратив притворяться, что ест, Дара отложила вилку.
— Это реальный факт. Я наконец нашла единственного человека, которого ты не сможешь ни купить, ни испугать, и я вышла за него замуж.
— И как давно ты знакома с этим образцом добродетели? Двадцать четыре часа?
Дара вспыхнула. Она знакома с Зейном гораздо меньше времени.
— Достаточно давно.
— Ох, Принцесса, Принцесса. — Назвав внучку ее детским прозвищем, Доналд горестно покачал головой. Как раз в этот момент появился официант, чтобы убрать посуду, и Доналд подождал, пока они снова не остались одни. — Ты же знаешь, что я просто забочусь о твоих интересах. Я тебя очень люблю.
Дара затаила дыхание.
— Я тоже тебя люблю, дедушка, но не могу всю жизнь прожить у тебя под каблуком.
Доналд дал знак, чтобы принесли еще кофе.
— Мне казалось, что, видя печальный пример отца и катастрофический — сестры, ты должна быть благодарна мне за советы.
— Это не советы, это вмешательство в мою личную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33