Мне страшно, мисс Эми, я боюсь, как бы чего не случилось, как бы… – Она растерянно замолчала, затем вполголоса промолвила: – Как бы ваша свадьба не расстроилась…
Эми почувствовала озноб, несмотря на то, что стоял теплый летний день и светило солнце.
– Лиззи, не смей так говорить!
– Ну-ну, полно! Я просто старая ведьма. Не обращай на меня внимания. – Лиззи миролюбиво взяла ее под руку. – Но я действительно беспокоюсь, Эми. Ничего не могу с собой поделать. Плохой выдался год. И мне все время кажется, что самое худшее еще впереди.
Эми взяла женщину за руку и повела к дому.
– Это все из-за того, что тебе приходится жить здесь, – сказала она. – Просто у тебя не выходит из головы, что дядя. Джиф и Дункан Уорд были в этом доме вместе.
Лиззи свободной рукой достала из кармана фартука носовой платок и высморкалась.
– Наверное, ты права. Я ненавижу этот дом.
– А что скажешь насчет того коттеджа, что напротив дома Ричарда?
– Ах, мисс Эми. Это всего лишь мечта. Розовая мечта. – Глаза Лиззи увлажнились. – Том Эберкромби оставил мне кое-какие деньги, но этого недостаточно. Мне не потянуть такую сумму.
– Лиззи, мне бы хотелось, чтобы ты была поблизости. После того, как я выйду замуж. И твоя помощь будет не лишней, когда родится ребенок.
Лиззи растерянно посмотрела на нее; на глаза у нее навернулись слезы.
– Мисс Эми, я все для тебя сделаю. Ты же знаешь. Больше всего на свете мне хотелось бы жить в этом домике, рядом с тобой…
– Мы с Ричардом уже говорили об этом. Он готов купить его для тебя.
– Нет, девочка. – Лиззи покачала головой. – Я не хочу быть обязанной.
– Ты и не будешь никому ничем обязанной.
– Нет, буду. – Взор ее помрачнел; слезы внезапно пересохли. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости.
Они подошли к двери. Эми повернулась к Лиззи.
– Лиззи, пройдет еще немного времени, и ты уже не сможешь заботиться о дяде Джифе. Ему потребуется куда больший уход.
Лиззи мрачно потупилась.
– Да, я понимаю. Он меняется с каждым днем. Я вижу. Он становится все более рассеянным и несговорчивым.
Тут до их слуха долетели его слова:
– Лиззи Эберкромби, куда ты положила мои шоферские перчатки?
Женщины переглянулись, и Эми прыснула со смеху.
– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать "нет" Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
– Об этом я как-то не думал…
– Дядя Джиф, теперь все это не имеет значения. – Внезапно боль ее прошла; единственное, что она чувствовала теперь, так это жалость к этому старому, немощному человеку. – Жизнь сама расставляет все по местам. По крайней мере, в моем случае это так.
– Хм. – Джиф Уэлдон отвернулся от нее и вновь сосредоточил внимание на приборной доске. – Эти часы меня беспокоят, – сказал он и повернул ключ зажигания.
Эми подалась вперед. Обе стрелки на циферблате застыли на цифре шесть.
– Должно быть, механизм сломался, – сказала она.
Джиф прибавил оборотов, но часы по-прежнему показывали половину седьмого.
– Проклятье! – воскликнул он и ударил кулаком по приборному щитку. – Терпеть не могу, когда что-нибудь не работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Эми почувствовала озноб, несмотря на то, что стоял теплый летний день и светило солнце.
– Лиззи, не смей так говорить!
– Ну-ну, полно! Я просто старая ведьма. Не обращай на меня внимания. – Лиззи миролюбиво взяла ее под руку. – Но я действительно беспокоюсь, Эми. Ничего не могу с собой поделать. Плохой выдался год. И мне все время кажется, что самое худшее еще впереди.
Эми взяла женщину за руку и повела к дому.
– Это все из-за того, что тебе приходится жить здесь, – сказала она. – Просто у тебя не выходит из головы, что дядя. Джиф и Дункан Уорд были в этом доме вместе.
Лиззи свободной рукой достала из кармана фартука носовой платок и высморкалась.
– Наверное, ты права. Я ненавижу этот дом.
– А что скажешь насчет того коттеджа, что напротив дома Ричарда?
– Ах, мисс Эми. Это всего лишь мечта. Розовая мечта. – Глаза Лиззи увлажнились. – Том Эберкромби оставил мне кое-какие деньги, но этого недостаточно. Мне не потянуть такую сумму.
– Лиззи, мне бы хотелось, чтобы ты была поблизости. После того, как я выйду замуж. И твоя помощь будет не лишней, когда родится ребенок.
Лиззи растерянно посмотрела на нее; на глаза у нее навернулись слезы.
– Мисс Эми, я все для тебя сделаю. Ты же знаешь. Больше всего на свете мне хотелось бы жить в этом домике, рядом с тобой…
– Мы с Ричардом уже говорили об этом. Он готов купить его для тебя.
– Нет, девочка. – Лиззи покачала головой. – Я не хочу быть обязанной.
– Ты и не будешь никому ничем обязанной.
– Нет, буду. – Взор ее помрачнел; слезы внезапно пересохли. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости.
Они подошли к двери. Эми повернулась к Лиззи.
– Лиззи, пройдет еще немного времени, и ты уже не сможешь заботиться о дяде Джифе. Ему потребуется куда больший уход.
Лиззи мрачно потупилась.
– Да, я понимаю. Он меняется с каждым днем. Я вижу. Он становится все более рассеянным и несговорчивым.
Тут до их слуха долетели его слова:
– Лиззи Эберкромби, куда ты положила мои шоферские перчатки?
Женщины переглянулись, и Эми прыснула со смеху.
– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать "нет" Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
– Об этом я как-то не думал…
– Дядя Джиф, теперь все это не имеет значения. – Внезапно боль ее прошла; единственное, что она чувствовала теперь, так это жалость к этому старому, немощному человеку. – Жизнь сама расставляет все по местам. По крайней мере, в моем случае это так.
– Хм. – Джиф Уэлдон отвернулся от нее и вновь сосредоточил внимание на приборной доске. – Эти часы меня беспокоят, – сказал он и повернул ключ зажигания.
Эми подалась вперед. Обе стрелки на циферблате застыли на цифре шесть.
– Должно быть, механизм сломался, – сказала она.
Джиф прибавил оборотов, но часы по-прежнему показывали половину седьмого.
– Проклятье! – воскликнул он и ударил кулаком по приборному щитку. – Терпеть не могу, когда что-нибудь не работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88