ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

а что, если так будет и с ней?
Но ведь замужество тоже выглядело не таким уж хорошим. Миссис Калверт замужем, а кажется сердитой и несчастной. Миссис Тэннер замужем, а ее муж пьет и избивает ее. Мама вышла замуж и говорит об этом очень редко, а когда говорит, то плачет.
Элен очень хотелось узнать, была ли мама влюблена в папу, – ведь так полагалось, уж это-то она знала. Сначала ты влюбляешься, а потом мужчина просит тебя выйти за него замуж, и тогда он тебя любит и всегда тебя лелеет. Только иногда так не получается, и ей хотелось узнать почему. Мама ничего не объясняла. Сказала только, что была война, а она была совсем молоденькой, что это был военный брак. А потом сразу заговорила о другом. Замуж она вышла без белого наряда и без фаты – это Элен все-таки выяснила. Опять из-за войны, сказала мама. А Элен подумала, что, наверное, из-за этого все и пошло не так: мама женилась не как полагается – не в подвенечном платье, а в костюме, и не в церкви, а в какой-то регистратуре. Начало очень плохое, думала Элен. Когда она будет жениться, то не наделает таких ошибок.
Она часто хотела расспросить маму поподробней о том, как женятся, и о папе тоже, потому что он ее очень интересовал. Но мама сердилась, когда она задавала эти вопросы, а сегодня вид у нее был усталый и немножко тревожный, словно ее что-то волновало. А потому Элен, свернувшись клубочком у нее на коленях, задавала только такие вопросы, какие маме нравились. Про то, как мама жила, когда была маленькой, про ее дом, про платья и про то, как она ездила в гости, – и про то, как она, когда ей исполнилось девятнадцать лет, убежала из дома, чтобы стать актрисой. Элен уже сто раз слышала все ответы, но все равно ей нравилось их слушать. Мама говорила сначала медленно, и надо было ее упрашивать, а потом мало-помалу ее фиалковые глаза все больше блестели на щеках появлялись два ярких пятна, и она уже говорила очень быстро, так что слова перемешивались.
Белый атлас и лисьи боа, шампанское на завтрак и место, которое называлось кафе «Ройал», в которое чуть было не угодила бомба в тот вечер, когда мама танцевала там. Вечеринки, которые начинались в театральных уборных и продолжались до утра. Мужчины в смокингах, а иногда и во фраках. Очень умный мужчина, который носил шелковый халат и играл на рояле, и пел остроумные куплеты. Косметика Лейкнера и Макса Фактора в маленьких жирных тюбиках с номерами – у мамы еще сохранилось их несколько. Цветы. Когда мама ужинала в гостях, она всегда прикалывала к платью розу. У нее было много поклонников, а ее любимое платье, которого у нее больше нет, было из сиреневого шелка и оттеняло цвет ее глаз. Автомобили – «Даймлеры» с кожаными сиденьями. И песни – много-много песен. Мама иногда пела их ей, стоя посреди комнатки, – глаза у нее блестели, щеки горели, лампочка озаряла ее волосы. Любимая ее песня была про сирень.
И она пела ее очень красиво высоким серебристым голосом, а когда кончала, Элен хлопала в ладоши, а мама делала реверанс и смеялась. Один раз Элен спросила: «Мама, а что такое сирень?» И мама ответила, что это цветы – белые или лиловые, и пахнут они весной и Англией, и садовник майора Калверта выращивает их в большом доме.
Тут мама вдруг замолчала и заплакала. А потом сказала, что жизнь актрисы бывает очень трудной. Люди не относятся к тебе серьезно.
В этот вечер мама не пела и отвечала на вопросы Элен очень быстро, словно из-за чего-то тревожилась. Может быть, из-за денег.
А потому Элен помолчала, потом сжала мамину руку и напомнила про сюрприз.
– Ах, да! Сюрприз…
Мама медленно встала, взяла Элен за руку и отвела в спальню. На маминой кровати стояла коричневая картонка.
Мама очень осторожно развязала веревочку и подняла крышку. Элен от волнения сжала кулачки, глядя во все глаза.
Очень осторожно, поглаживая материю, расправляя складки, мама вынула из картонки платье. Она на минуту приложила его к себе и вздохнула. Потом бережно расстелила на кровати. Элен уставилась на платье – она уловила счастье в глазах матери и боялась сказать хоть что-нибудь.
Платье было из какой-то шелковистой материи. Серое с белым, словно смазанным, узором, который Элен не понравился. У платья был широкий воротник, подкладные плечики и поясок из такой же материи, застегивающийся на талии. На краю воротника чернело круглое пятнышко.
Некоторое время обе молча смотрели на платье, а потом ее мать внезапно наклонилась и потрогала материю. Разгладила воротник.
– Видишь, Элен? Да посмотри же! Бергдорф Гудман. Вот тут, на ярлычке. Это чудесный магазин, Элен. На Пятой авеню. Для избранных. Ужасно дорогой. Чистый шелк. Погляди! Потрогай! Чудесно, правда? – На мгновение она спрятала лицо в складках юбки. – Чистый шелк. Я не прикасалась к шелковому платью, не надевала шелка вот уже… – Она замолчала и нервно усмехнулась. – Очень долгое время.
Элен уставилась на платье. И судорожно сглотнула.
– На нем пятно, мамочка, посмотри. Вот тут – на воротнике. Оно грязное! Не новое!
Ее мать резко обернулась, фиалковые глаза сверкнули:
– Конечно, не новое. По-твоему, я могу купить себе такое платье? Да его не купить и за… за все, что Касси Уайет мне заплатит за год… – Она повысила голос, но что-то вдруг заставило ее изменить тон. Она встретила взгляд Элен, и ее глаза опустились, а потом вновь поднялись, полные мольбы.
– Оно же красивое, Элен, разве ты не видишь? Я знаю, знаю, оно очень простое, но по-настоящему красивые вещи часто такие, запомни это. Ну, и конечно, его носили. Вот пятнышко, но пустячное. Я его выведу, ты увидишь. И оно мне велико – вот посмотри. Миссис Калверт выше меня, и мне придется его ушить. И она шире в бедрах – видишь? Вот тут я немножко уберу, самую чуточку, но и от нижнего края останется немножко материи – два-три кусочка. И я подумала, что мы сможем сшить Кукле новое платье. Настоящее, для гостей, и…
– Это платье миссис Калверт? – Элен смотрела на мать и увидела, как краска залила бледные щеки. – Она дала его тебе? Как бедной? Как Тэннерам?
– Вовсе не как Тэннерам! – Губы ее матери сжались в жесткую линию, она выпрямилась. У нее тряслись руки.
– Это платье, только и всего. Красивое платье. И совсем не ношенное. Миссис Калверт решила его выбросить и…
– Тебе его дала миссис Калверт?
Что-то заставило ее повторить вопрос: она не могла удержаться. Сердце у нее вдруг сжалось в болезненный комочек, и она уже знала, каким-то образом знала еще до того, как ее мать опустила глаза, до того, как она отвернулась, до того, как ответила.
– Нет. – Она нагнулась и начала складывать платье. – Не она. А майор Калверт. Платье собирались выбросить с еще многими вещами. Но он его увидел и спас. Для меня. Потому что подумал, что оно мне понравится. Потому что подумал, что оно будет мне к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77