Егор знал, что во многих семьях родители любят приложиться к рюмочке, и его одноклассники не особенно это скрывали и этого стыдились. Но Егор относился к пьянству матери очень болезненно. Во-первых, мать — пьяница — явление не такое распространенное, в основном алкоголем увлекались отцы. А во — вторых, Егор не мог допустить, чтобы все узнали, что у лучшего ученика школы неблагополучная семья. Егор Васильев — претендент на «золотую» медаль — во всех отношениях должен быть безупречен. Имидж лучшего ученика не мог включать в себя такие нехорошие штрихи к портрету, как пьянство собственной матери. В общем, сейчас Егор чувствовал себя несчастным, раздавленным, униженным. И кем — родной матерью! Ему казалось, что его предала собственная семья, замахнувшись на самое дорогое, что у него есть — школу.
Егор думал о том, как вести себя дальше, что отвечать на вопросы, если кто-нибудь их начнет задавать.
Может, не надо было убегать, показывая всем и каждому, как неприятно ему было вторжение матери, может, лучше было повести себя сдержанно и спокойно — взять джемпер и выпроводить мать вон, словно ничего не произошло и его ничто не смущает? Но он не готов был к этому, его до сих пор била нервная дрожь и он не находил себе места. Если бы Егор мог — он никогда бы больше не показал носу в свою школу. Но он не может.
Школа — это его жизнь — чистая, светлая, радостная. Все-таки, несмотря ни на что, он там лучший, самый способный, самый одаренный, самый умный. Инцидент с мамашей забудется, может быть, очень быстро, и снова все станет на свои места. Нет, его безумной семейке не удастся отнять у него единственную радость — быть лучшим и ежедневно видеть и слышать самую прекрасную женщину на свете — Маргариту Николаевну.
Жене Никитину для полного торжества не хватало, конечно, дальнейшего присутствия своего врага на сцене реальных действий. Было бы здорово, как бы невзначай, при нем подойти к Маргарите Николаевне, что-нибудь спросить. Она, может быть, принялась бы автоматически поправлять ему узел галстука… В общем-то, она могла бы и ничего не делать. Просто Женьке нужно было постоять рядом с ней достаточно долго, чтобы до этого напыщенного Васильева отчетливо дошла одна маленькая истина — между ними существует огромная, с океан, разница. Опустившаяся спившаяся неухоженная тетка — это мать Егора Васильева. А вот эта красавица-раскрасавица Марго — мать Женьки Никитина. Посмотри внимательно, Егорушка, уясни, наконец, навсегда ту пропасть, что нас разделяет, и всегда будет разделять. Это тебе пригодится, если ты вдруг снова захочешь продемонстрировать свое мнимое превосходство. И твой богатенький папаша тебя не прикроет, ведь у него наверняка есть любовница, а, может, и не одна, потому как жить с такой женой невозможно. Если это до тебя не дойдет, то Женя обязательно придумает, как это тебе продемонстрировать. А показать всем, что такое твоя маман никакого труда не составило — один телефонный звонок и все. На перемене Женя набрал нужный номер, убедился, что мать Егора «готова» для выхода в свет и командным тоном велел ей немедленно принести в школу школьный джемпер сына, потому как тот должен давать интервью для телевидения и обязательно в форме их элитной школы. Даже не дав матери Васильева чертыхнуться в ответ, Женька повесил трубку. Через сорок минут состоялось главное действие спектакля, придуманного им.
Идея эта зародилась моментально после утренней словесной стычки, хотя зрела в недрах, жаждущей отмщения Женькиной души уже несколько дней, после того, как, придя в себя после болезни, Женька от скуки наткнулся на материны личные записи, которые она принесла домой на время летнего ремонта своего кабинета. Это были четыре папочки — часть ее большого личного архива, еще не успевшие перекочевать обратно в школьный сейф. В одной из них Женя и обнаружил любопытнейшую информацию о том, что мать Васильева Егора страдает алкоголизмом со всеми выходящими отсюда последствиями. Маргарита Николаевна, видимо, знала про своих учеников все. Ей это, конечно, необходимо было для работы — знать о ситуации в семьях своих учеников, чтобы оптимальным образом взаимодействовать с родителями. О том, что у Егора очень пьющая мать, Маргарите Николаевне стало известно, вероятнее всего, от самого отца Егора. Может быть, он предупредил ее об этом на тот случай, если необходимо будет связаться с кем-нибудь из них. Отец Егора, кажется, тоже входил в попечительский совет и помогал школе материально. И конечно, мог рассчитывать на то, что информация останется строго конфиденциальной и поможет их сотрудничеству.
Интересно, догадается ли Васильев, откуда подул этот неприятный ветерок или, кроме любования собственной персоной, он не способен подмечать вокруг себя любопытные факты и их сопоставлять? Кстати, он ведь на протяжении всех школьных лет упорно обвинял Женю в наушничестве, доносительстве, настраивал одноклассников быть осторожными рядом с ним. Вот теперь пусть попробует то, о чем так долго мечтал. Хотя Женя вовсе не ощущал себя сейчас фискалом, подлым путем выведавшим порочащую информацию. Женя просто уравнивал возможности. Их у него для борьбы с Васильевым почти не было. Он был скован по рукам и ногам непреодолимым обстоятельством-препятствием — он был сыном завуча школы.
Первосентябрьский бал старшеклассников начался в пять часов и продолжался до девяти вечера. Это была, в принципе, обычная дискотека. Приехали из молодежного развлекательного центра ребята с аппаратурой, цветомузыкой, привезли своего ди-джея, который развлекал старшеклассников, учеников 9, 10, 11-х классов в актовом зале школы. Музыка гремела с такой мощью, что ее слышно было даже в самом отдаленном уголке большой просторной школы, даже в бассейн проникали децибелы в виде неясного ритмичного гула. Девчонки и мальчишки скакали под модный рэп, рок и «кислоту», но иногда звучали более спокойные мелодии — прекрасный повод для того, чтобы мальчик мог прижать к себе возлюбленную девочку.
Стоящих у стенки почти не было. Даже девятиклассники, как-то резко перешагнувшие порог своей нескладной подростковости, повзрослевшие за лето, престали смущаться друг друга и решительно бросились в круговерть полудетской любви, вступая в пору первых поцелуев и признаний, первых разочарований, первых страстей.
Вот только девятиклассницы не особенно обращали внимание на своих сверстников. Их тянуло к старшим ребятам. Самые смелые отваживались приглашать их на танец. Те благосклонно соглашались, гордые тем, что вызывают симпатии у девчонок, пусть даже младше себя.
Егору Васильеву не было отбоя от желающих потанцевать с ним. Егор, в силу своей чрезвычайно активной деятельности, был очень популярен в школе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56