Зачем? Я пишу о важных вещах. И мне не нужны скандалы, чтобы привлечь внимание к своему творчеству. Потому что моим фанатам нужна моя музыка. Это все, что я хотела сказать.
Бросив презрительный взгляд в сторону Шаники, Габриэль отложила микрофон и направилась к дверям, где ее ждал Медвежонок. В полном молчании они прошли к лифту. Она слышала, как закончилась трансляция, а потом Шаника бросилась им вдогонку.
— Детка, ты должна прийти по-человечески и спокойно дать интервью. Золотых правил поведения, блин, пока никто не отменял.
Габриэль в ярости обернулась:
— Ты не заслуживаешь своего места, Шаника.
Но та не собиралась отступать:
— А ты, возможно, не заслужила своего. Почему бы не доказать это? Приходи ко мне на передачу и ответь на все выпады.
— Я не намерена опускаться до уровня Квин Би или твоего.
— Ты каждую ночь опускаешься до уровня Угрозы Взрыва, а он не считает, что роняет свое достоинство с Квин Би. — Шаника Джексон торжествующе причмокнула губами. — Как, впрочем, и со мной.
Габриэль усилием воли постаралась скрыть удивление.
— Не беспокойся. Тогда он был еще совсем мальчишкой. Маленький разбойник, проталкивающий свою первую запись на одну станцию за другой, — пояснила Шаника. — Ну я и дала ему.
— Это меня совершенно не удивляет. Тогда были отчаянные времена. Ради эфира он был готов почти на все.
— Э, мисс Жеманница, если Квин Би права, с тех пор мало что изменилось. Сейчас ради этого он выдает богатую шлюху за девочку из гетто.
Габриэль судорожно сглотнула.
— Молись, чтобы твоя легенда получила подтверждение, — грозно продолжала Шаника. — Фанаты хип-хопа не любят фальшивок. Спроси у людей.
Двери лифта открылись, и Медвежонок вошел в кабину. Габриэль застыла на месте, с ужасом чувствуя, как вся ее жизнь разваливается на куски. В конце концов она шагнула в лифт за Медвежонком и кивком отдала ему приказ спускаться.
За миг до того, как двери лифта сомкнулись, Шаника выпустила последнюю стрелу:
— Слушай завтрашнюю передачу, детка. Моим специальным гостем будет твой старый приятель. Уверена, ты его помнишь. Его зовут Теори.
Спускаясь вниз этаж за этажом, Габриэль чувствовала, как в желудке у нее сжимается тугая спираль. Едва ли у Теори найдутся добрые слова для нее. Их отношения закончились довольно болезненно, и в его жизни с тех пор ничего не изменилось. Он по-прежнему работал в «Флюидологии», все так же прикармливая голодных поэтов.
Медвежонок серьезно посмотрел на нее:
— Я могу что-нибудь сделать, Сахарок? Может, убедить этого Теори отменить визит на радио? Ну, чтобы завтра он остался дома.
Габриэль погладила его могучие бицепсы:
— Не стоит, Медвежонок. Ситуация уже вышла из-под контроля. — Она с тоской вздохнула: — И, боюсь, становится действительно опасной.
— Мне все равно, что они говорят. Я на твоей стороне, Сахарок, и прикрою тебя. Всегда. Везде.
Габриэль была тронута таким выражением преданности. Она почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
— Ты не просто хозяйка, которая мне платит. Что бы ни происходило, я твой верный пес. Ты ведь это знаешь, да?
Габриэль обняла его тепло, по-дружески:
— Да, Медвежонок, конечно, знаю.
Выйдя из здания, они направились прямиком к лимузину.
— О, блин! — воскликнул Медвежонок, выдергивая из-под дворников штрафную квитанцию.
Габриэль рассмеялась:
— А чего ты хотел? Лимузин, припаркованный с нарушением правил, напоминает неоновую вывеску. Сколько у тебя штрафов за этот месяц? Тридцать? Сорок?
— Двадцать семь, — буркнул Медвежонок.
— Если бы ты не был таким милым, я бы подумала о том, чтобы вычесть эти суммы из твоего жалованья.
И тут она заметила черный «кадиллак» с тонированными стеклами, несущийся в их направлении. Медвежонок, разумеется, тоже его заметил. И не спускал с него глаз. Взвизгнув тормозами, роскошный автомобиль остановился, блокируя выезд лимузину.
— В машину, Сахарок, — скомандовал Медвежонок.
Но прежде чем Габриэль успела двинуться с места, с пассажирского сиденья «кадиллака» выскочила Квин Би.
— Сука, что ты вообще знаешь о домашнем воспитании? Это твоя мамочка научила тебя быть такой хитрожопой б…ю, не иначе!
На миг Габриэль замерла, пока в ее сознании не оформилась мысль о непосредственном эффекте прямого эфира. Затем она обошла лимузин и, оказавшись лицом к лицу со своей Немезидой, вскинула руку.
— Я сказала все, что хотела. Тебе не удастся спровоцировать меня на кровную месть. Может, тебе это и необходимо, чтобы сделать карьру, но мне — совершенно ни к чему.
— Погоди-ка, стерва! — Квин Би выбросила вперед руку с яркими акриловыми ногтями. — Не смей обращаться со мной, как с пустым местом!
— Коли туфелька впору…
Квин Би разошлась вовсю:
— Да-а, сука, это Гуччи. Конечно же, впору. Поговори-ка еще. Каждое слово обернется новой проблемой на твою задницу!
Медвежонок сурово взглянул на Габриэль:
— Я разберусь с этим, Сахарок. Садись в машину.
Но Габриэль не шевельнулась. А Квин Би продолжала бушевать:
— Что это за дерьмо насчет того, что мне не о чем писать, а?
— Это касается тебя, твоих журналистов и внимания прессы, которого у тебя нет, — ответила Габриэль. — Это совершенно не мое дело.
Квин Би выпятила свою огромную грудь и угрожающе улыбнулась:
— А Угроза Взрыва твое дело?
— В гораздо большей степени, чем твое, — не менее грозно улыбнулась в ответ Габриэль.
Квин Би, обернувшись, загадочно подмигнула своему водителю. Тот цокнул языком. Квин Би повторила звук, а затем переспросила:
— Ты уверена?
— Абсолютно. Взрыв — представитель старой школы. Ты же знаешь, каковы мужчины такого типа. Порой им нравится копаться в отбросах.
Ноздри Квин Би бешено раздувались, она окинула Габриэль презрительным взглядом.
— Раньше он так и делал. Но теперь он возится со мной.
Медвежонок подошел к «кадиллаку» со стороны водителя и неожиданно хлопнул ладонью прямо по крыше автомобиля:
— Проезжай, парень. Ты меня запер.
Шофер Квин Би выскочил с такой скоростью, что сразу стало ясно: он молод, глуп и поэтому агрессивен.
— Ты! Толстожопый ублюдок! Убери свои лапы от машины!
Медвежонок поднял обе ладони с деланным смирением.
— Парень, не горячись. Просто подвинься, чтобы мы могли проехать, и все.
Шофер нырнул обратно в салон. Квин Би без всякого предупреждения подвинулась к Габриэль и грубо толкнула ее, прижав к лимузину.
— Хочешь достать меня, сучка, да? Хочешь достать?
Неконтролируемая ярость охватила Габриэль. Она резко взмахнула одной рукой и одновременно дернула второй, влепив Квин Би затрещину и вырвав у нее порядочный клок волос. Квин Би не удержала равновесия и рухнула, завопив от боли, потому что, царапнув по асфальту, акриловые ногти сломались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Бросив презрительный взгляд в сторону Шаники, Габриэль отложила микрофон и направилась к дверям, где ее ждал Медвежонок. В полном молчании они прошли к лифту. Она слышала, как закончилась трансляция, а потом Шаника бросилась им вдогонку.
— Детка, ты должна прийти по-человечески и спокойно дать интервью. Золотых правил поведения, блин, пока никто не отменял.
Габриэль в ярости обернулась:
— Ты не заслуживаешь своего места, Шаника.
Но та не собиралась отступать:
— А ты, возможно, не заслужила своего. Почему бы не доказать это? Приходи ко мне на передачу и ответь на все выпады.
— Я не намерена опускаться до уровня Квин Би или твоего.
— Ты каждую ночь опускаешься до уровня Угрозы Взрыва, а он не считает, что роняет свое достоинство с Квин Би. — Шаника Джексон торжествующе причмокнула губами. — Как, впрочем, и со мной.
Габриэль усилием воли постаралась скрыть удивление.
— Не беспокойся. Тогда он был еще совсем мальчишкой. Маленький разбойник, проталкивающий свою первую запись на одну станцию за другой, — пояснила Шаника. — Ну я и дала ему.
— Это меня совершенно не удивляет. Тогда были отчаянные времена. Ради эфира он был готов почти на все.
— Э, мисс Жеманница, если Квин Би права, с тех пор мало что изменилось. Сейчас ради этого он выдает богатую шлюху за девочку из гетто.
Габриэль судорожно сглотнула.
— Молись, чтобы твоя легенда получила подтверждение, — грозно продолжала Шаника. — Фанаты хип-хопа не любят фальшивок. Спроси у людей.
Двери лифта открылись, и Медвежонок вошел в кабину. Габриэль застыла на месте, с ужасом чувствуя, как вся ее жизнь разваливается на куски. В конце концов она шагнула в лифт за Медвежонком и кивком отдала ему приказ спускаться.
За миг до того, как двери лифта сомкнулись, Шаника выпустила последнюю стрелу:
— Слушай завтрашнюю передачу, детка. Моим специальным гостем будет твой старый приятель. Уверена, ты его помнишь. Его зовут Теори.
Спускаясь вниз этаж за этажом, Габриэль чувствовала, как в желудке у нее сжимается тугая спираль. Едва ли у Теори найдутся добрые слова для нее. Их отношения закончились довольно болезненно, и в его жизни с тех пор ничего не изменилось. Он по-прежнему работал в «Флюидологии», все так же прикармливая голодных поэтов.
Медвежонок серьезно посмотрел на нее:
— Я могу что-нибудь сделать, Сахарок? Может, убедить этого Теори отменить визит на радио? Ну, чтобы завтра он остался дома.
Габриэль погладила его могучие бицепсы:
— Не стоит, Медвежонок. Ситуация уже вышла из-под контроля. — Она с тоской вздохнула: — И, боюсь, становится действительно опасной.
— Мне все равно, что они говорят. Я на твоей стороне, Сахарок, и прикрою тебя. Всегда. Везде.
Габриэль была тронута таким выражением преданности. Она почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
— Ты не просто хозяйка, которая мне платит. Что бы ни происходило, я твой верный пес. Ты ведь это знаешь, да?
Габриэль обняла его тепло, по-дружески:
— Да, Медвежонок, конечно, знаю.
Выйдя из здания, они направились прямиком к лимузину.
— О, блин! — воскликнул Медвежонок, выдергивая из-под дворников штрафную квитанцию.
Габриэль рассмеялась:
— А чего ты хотел? Лимузин, припаркованный с нарушением правил, напоминает неоновую вывеску. Сколько у тебя штрафов за этот месяц? Тридцать? Сорок?
— Двадцать семь, — буркнул Медвежонок.
— Если бы ты не был таким милым, я бы подумала о том, чтобы вычесть эти суммы из твоего жалованья.
И тут она заметила черный «кадиллак» с тонированными стеклами, несущийся в их направлении. Медвежонок, разумеется, тоже его заметил. И не спускал с него глаз. Взвизгнув тормозами, роскошный автомобиль остановился, блокируя выезд лимузину.
— В машину, Сахарок, — скомандовал Медвежонок.
Но прежде чем Габриэль успела двинуться с места, с пассажирского сиденья «кадиллака» выскочила Квин Би.
— Сука, что ты вообще знаешь о домашнем воспитании? Это твоя мамочка научила тебя быть такой хитрожопой б…ю, не иначе!
На миг Габриэль замерла, пока в ее сознании не оформилась мысль о непосредственном эффекте прямого эфира. Затем она обошла лимузин и, оказавшись лицом к лицу со своей Немезидой, вскинула руку.
— Я сказала все, что хотела. Тебе не удастся спровоцировать меня на кровную месть. Может, тебе это и необходимо, чтобы сделать карьру, но мне — совершенно ни к чему.
— Погоди-ка, стерва! — Квин Би выбросила вперед руку с яркими акриловыми ногтями. — Не смей обращаться со мной, как с пустым местом!
— Коли туфелька впору…
Квин Би разошлась вовсю:
— Да-а, сука, это Гуччи. Конечно же, впору. Поговори-ка еще. Каждое слово обернется новой проблемой на твою задницу!
Медвежонок сурово взглянул на Габриэль:
— Я разберусь с этим, Сахарок. Садись в машину.
Но Габриэль не шевельнулась. А Квин Би продолжала бушевать:
— Что это за дерьмо насчет того, что мне не о чем писать, а?
— Это касается тебя, твоих журналистов и внимания прессы, которого у тебя нет, — ответила Габриэль. — Это совершенно не мое дело.
Квин Би выпятила свою огромную грудь и угрожающе улыбнулась:
— А Угроза Взрыва твое дело?
— В гораздо большей степени, чем твое, — не менее грозно улыбнулась в ответ Габриэль.
Квин Би, обернувшись, загадочно подмигнула своему водителю. Тот цокнул языком. Квин Би повторила звук, а затем переспросила:
— Ты уверена?
— Абсолютно. Взрыв — представитель старой школы. Ты же знаешь, каковы мужчины такого типа. Порой им нравится копаться в отбросах.
Ноздри Квин Би бешено раздувались, она окинула Габриэль презрительным взглядом.
— Раньше он так и делал. Но теперь он возится со мной.
Медвежонок подошел к «кадиллаку» со стороны водителя и неожиданно хлопнул ладонью прямо по крыше автомобиля:
— Проезжай, парень. Ты меня запер.
Шофер Квин Би выскочил с такой скоростью, что сразу стало ясно: он молод, глуп и поэтому агрессивен.
— Ты! Толстожопый ублюдок! Убери свои лапы от машины!
Медвежонок поднял обе ладони с деланным смирением.
— Парень, не горячись. Просто подвинься, чтобы мы могли проехать, и все.
Шофер нырнул обратно в салон. Квин Би без всякого предупреждения подвинулась к Габриэль и грубо толкнула ее, прижав к лимузину.
— Хочешь достать меня, сучка, да? Хочешь достать?
Неконтролируемая ярость охватила Габриэль. Она резко взмахнула одной рукой и одновременно дернула второй, влепив Квин Би затрещину и вырвав у нее порядочный клок волос. Квин Би не удержала равновесия и рухнула, завопив от боли, потому что, царапнув по асфальту, акриловые ногти сломались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65