– Вот он, перед нами, – сказала Сисси, указывая на уютный крохотный белый домик с лужайкой. Перед входом была маленькая изгородь. Сисси взглянула на меня.
– Хотите, чтобы я подождала вас здесь?
– Не надо, Сисси. Вы можете вернуться назад. Если кто-нибудь спросит вас, где я, скажите, что вы не знаете.
– Я надеюсь, что вы поступаете правильно. – Она повернулась и быстро удалилась, опустив голову, словно боялась встретиться с каким-нибудь привидением при ясном дне.
Я не могла сдержать дрожь, когда подошла к двери и нажала кнопку звонка. Сначала я подумала, что в доме никого нет. Я снова надавила кнопку и услышала, как кто-то кричит:
– Иду-у! Иду-у!
Наконец дверь отворила чернокожая женщина с совершенно седыми волосами. Она сидела в кресле на колесиках и взирала на меня снизу большими глазами, увеличенными толстыми стеклами очков. У нее было полное, круглое лицо, на ней был надет легкий синий халат, но ноги были голыми. Правая нога была заключена в бандаж, который начинался от лодыжки и уходил под халат.
От любопытства ее глаза расширились, а на лбу собрались глубокие морщины. Она заморгала и подалась вперед, чтобы получше разглядеть меня. Потом она подняла очки на лоб и потерла правый глаз маленькой рукой. Я увидела золотое обручальное кольцо на пальце.
– Да? – наконец спросила она.
– Я ищу миссис Дальтон.
– Она перед вами. Что вы хотите? Я больше не работаю, не то, что не хочу, но не могу.
– Я хочу поговорить с вами. Мое имя Дон, Дон, Дон… Дон Катлер, – сказала я.
– Катлер? – Она оглядела меня. – Из этой семьи, из отеля?
– Да, мэм.
Она продолжала разглядывать меня.
– Вы не Клэр Сю?
– О нет, мэм.
– Я и не думала, что это она. Вы красивее ее, как я представляю. Ладно, заходите, – она откатилась назад. – Извините, но ничего не могу предложить вам. У меня много трудностей, чтобы обслуживать себя. Я живу с дочерью и ее мужем, но у них своя собственная жизнь и свои проблемы. Провожу большую часть времени в одиночестве, – пробормотала она, глядя в пол и качая головой.
Я остановилась и осмотрела прихожую. Она была маленькой, на деревянном полу лежал сине-голубой половичок. Справа стояла вешалка, овальное зеркало на стене и круглая люстра на потолке.
– Что ж, входите, раз уж вы пришли, – миссис Дальтон подняла взгляд, а я все еще стояла на пороге.
– Спасибо.
– Проходите в гостиную, – она указала, куда надо идти.
Я прошла в дверь налево. Это была маленькая комната с изрядно поношенным темнокоричневым ковром. Мебель была старой: старые кресло-качалка, стул, табуретка, квадратный кленовый стол, кушетка с тонким цветастым покрывалом. На стене были картины – морские ландшафты и дома на берегу. Слева – книжный шкаф со стеклянной дверцей, заполненный безделушками и книгами. Над маленьким камином из природного камня висел керамический крест. Самой замечательной вещью в комнате были старинные сосновые часы.
В комнате стоял приятный аромат сирени. Окна выходили на море, из них открывался чудесный вид, который делал комнату яркой и веселой.
– Садитесь, садитесь, – миссис Дальтон подкатила свое кресло ко мне. Я села на кушетку. Потертые подушки утонули глубоко подо мной, поэтому я постаралась выпрямиться. Она развернула свое кресло так, чтобы быть лицом ко мне, и сложила руки на коленях. – Ну, а теперь, что я могу для вас сделать, дорогая? Я не так много могу уже сделать и для самой себя.
– Я надеюсь, что вы можете рассказать мне побольше о том, что случилось со мной, – начала я.
– Случилось с вами? – Ее глаза сузились. – Как вы сказали, кто вы?
– Я Дон Катлер. Но моя бабушка хочет, чтобы я носила имя, которое мне было дано, когда я родилась – Евгения, – добавила я.
Мои слова словно ударили ее по лицу. Она откинулась в своем кресле и уронила руки на живот. Потом она перекрестилась и закрыла глаза. Ее губы дрожали, а голова стала подергиваться.
– Вы пропавший малыш Катлеров…
– Вы были моей сиделкой, верно?
– Только несколько дней. Я должна была знать, что когда-нибудь увижу вас… Я должна была знать, – бормотала она. – Мне надо выпить воды. Мои губы словно горят. Пожалуйста… на кухне, – она показала на дверь.
– Сейчас, – я выскочила в прихожую и прошла в маленькую кузню. Когда я вернулась с водой, она свесилась набок и, казалось, потеряла сознание.
– Миссис Дальтон! – в панике закричала я. – Миссис Дальтон!
Она медленно выпрямилась.
– Все в порядке, – прошептала она. – Мое сердце еще сильное, хотя к чему ему еще биться в этом сломанном, исковерканном теле.
Я дала ей воды. Она отпила немного и покачала головой. Потом посмотрела на меня пытливым взглядом.
– Вы превратились в очень красивую девушку.
– Спасибо.
– Но вам пришлось пройти через многое. Верно?
– Да, мэм.
– Орман Лонгчэмп был хорошим отцом, а Салли Джин хорошей матерью вам?
– О, да, мэм. – Я счастлива была услышать их имена. – Вы хорошо их помните? – Я снова заняла свое место на кушетке.
– Я помню их. – Она отпила еще воды и откинулась на спинку. – Почему вы пришли сюда? Что вы хотите от меня? – спросила она. – Я больная женщина с прогрессирующим диабетом. Мне вот-вот могут ампутировать ногу, а после этого… Я могу в любом случае умереть.
– Я очень сожалею о вашей беде, – сказала я, – моя мама… Салли Джин… тоже была больной женщиной и ужасно страдала.
Ее лицо смягчилось.
– Так что я могу сделать для вас?
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду, миссис Дальтон, – сказала я, – каждую мельчайшую подробность, какую вы помните, ради моего папы… человека, которого я называла моим папой, Ормана Лонгчэмпа, который сидит в тюрьме, и моей мамы, Салли Джин, которая мертва. Я не могу думать о них, как об ужасных людях, как мне говорят о них. Они всегда были добры ко мне и всегда заботились обо мне. Они любили меня всем сердцем, и я любила их. Я не могу верить тому плохому, что говорят о них. Я просто не могу. Я обязана ради них найти правду.
Миссис Дальтон кивнула.
– Мне нравилась Салли Джин. Она была трудолюбивой, хорошей женщиной, которая никогда не смотрела свысока ни на кого и всегда улыбалась, невзирая на то, как бы трудно ей не приходилось. Ваш папа был работящий мужчина, он тоже не смотрел ни на кого свысока. Никогда не проходил мимо меня, чтобы не поздороваться, не спросить, как дела.
– Вот почему я не могу думать о них, как о плохих людях, миссис Дальтон, и не имеет значения, что мне говорили, – настаивала я.
– Они действительно взяли тебя, – сказала она, глаза у нее стали блестящими.
– Я знаю это, но почему?.. Я не понимаю.
– Ваша бабушка не знает, что вы здесь, а? – спросила она, кивнув, потому что предугадывала ответ.
– Нет.
– А твои мать или отец? – Я покачала головой. – Как твоя мать сейчас?
– Почти постоянно запирается в своей комнате по той или иной причине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90