Она никогда не допускала ни малейшего загара, будучи из того поколения людей высшего круга, которые полагают, что загар простит, делает похожим на уличных рабочих, которые проводят большую часть времени на солнце. У нее были красивые изумрудные глаза, которые освещали ее надменное, холодное лицо.
– Вы опоздали, – упрекнул его отец, складывая газету и вставая.
– Извини. Здравствуй, мама, – сказал Бо и пошел поцеловать ее. Она подставила ему щеку. – Отец. – Он пожал отцу руку.
– Это из-за ребенка, – внезапно произнесла я. – Иначе мы были бы вовремя.
– Ты ведь говорил, что вы взяли няню, не так ли? – спросила мать Бо.
– Да, но…
– Она избалованная девчонка, и мне пришлось помогать успокаивать ее, – проговорила я. Это было все равно, что проглотить касторку, но именно этих слов и можно было ожидать от Жизель.
Отец Бо вскинул брови.
– Ты помогала? Ну что ж, может быть, теперь вы подумаете о том, чтобы завести своих собственных детей в скором времени. Я жду внука.
– Если все дети такие, как у моей сестры, то, думаю, я уйду в монастырь, – заявила я. Как будто сама Жизель помимо моей воли произнесла эти слова. Бо усмехнулся, а в глазах его появился озорной блеск.
– Ну, думаю, нам следует пройти в столовую. Ужин готов, – сказал его отец.
– А что произошло с этой кейджункой? – поинтересовалась мать Бо, когда мы шли в столовую. Бо объяснил как смог.
– И вы не надеетесь, что она поправится? – спросил его отец.
Прежде чем ответить, Бо быстро взглянул на меня.
– Судя по всему, этого не произойдет, – ответил он.
– Ну и что же вы намерены делать с ребенком? Почему просто не отправите ее к отцу? – удивилась его мать. – Достаточно того, что Пьер с Дафни однажды уже пытались держать в доме кейджунку.
– Пока он очень подавлен, мама.
– Неужели нет какой-нибудь кейджунской семьи, которая могла бы за ней присматривать? В самом деле, Бо, вы с Жизель когда-нибудь заведете своих детей и…
– Пока все нормально. Правда, Жизель?
– Пока, – сказала я. Матери Бо это, кажется, понравилось.
– Расскажите нам о своем путешествии по Европе, – попросил Бо, и большая часть вечера прошла в описании достопримечательностей. После ужина Бо с отцом заговорили о делах, а его мать спросила, не хочу ли я посмотреть вещи, которые она купила в Европе.
– Хорошо, – согласилась я без особого энтузиазма. Жизель не проявила бы никакого интереса к тому, что было куплено не для нее. Я проследовала за его матерью в спальню, где она показала мне новые элегантные наряды, шляпы и туфли, купленные в Париже. Она с гордостью сообщила, что купила вещи, которые здесь, в Новом Орлеане, только еще войдут в моду в этом году, а затем вручила мне презент.
– Я подумала, тебе это понравится, – сказала она. – Мы купили это в Амстердаме. Самое лучшее место для подобных покупок.
В коробочке я обнаружила бриллиантовый браслет, изысканный и, я знала, очень дорогой. Но я вспомнила, что Жизель никогда по-настоящему не ценила дорогих подарков и принимала все как должное.
– Мило, – протянула я, надевая его на запястье.
– Мило?
– Я имею в виду… красиво. Спасибо, мама, – сказала я.
Ее брови удивленно поползли вверх. Жизель явно никогда так к ней не обращалась. Она с интересом уставилась на меня. Я судорожно сглотнула, нервы были на пределе.
– Ну что ж, я рада, что тебе понравилось, – наконец произнесла она.
– Давайте пойдем покажем Бо, – предложила я, испытывая огромное желание не оставаться больше с ней наедине. У меня по телу побежали мурашки, и руки покрылись гусиной кожей.
– Это очень красиво! – воскликнул Бо с надлежащим энтузиазмом. Его отец кивнул, и мать приняла более удовлетворенный вид.
Наконец вечер подошел к концу, я облегченно вздохнула, и мы поехали домой.
– По-моему, я наломала дров наверху, – сразу же пожаловалась я Бо. – Я назвала твою мать «мамой» после того, как она подарила мне браслет.
– Да, Жизель никогда не называла ее иначе чем мадам Андреа или Эдит. Моя мать не принадлежит к тем, кто симпатизирует другим женщинам, а Жизель не прилагала никаких усилий, чтобы быть хорошей невесткой. Но я думаю, что ты вполне справилась.
– Да я почти и слова не сказала за ужином.
– Так Жизель себя и вела. Мой отец очень старомоден. Он предпочитает тихих женщин, с одним исключением… Он ничего не имел против Дафни, потому что она была такая ловкая в делах. Собственно, он был от нее в восторге. Думаю, мама немного ревновала.
Я не стала говорить этого, но подумала, что из Дафни и отца Бо получилась бы отличная пара.
– Как бы там ни было, – сказал Бо, – но мы прошли еще одну проверку. – Он сжал мою руку, глаза его светились счастьем.
Он был прав: у нас получалось. Но, когда мы приехали домой, нас ожидало известие, что звонил Поль и просил с ним связаться.
– Он сказал, что это срочно, мадам, – доложил Обри.
– Спасибо, Обри. Сначала позволь мне проверить Перл, Бо. – Я взбежала вверх по лестнице и застала ее крепко спящей. Миссис Феррер вышла из смежной комнаты, сообщив, что все отлично. Тогда я спустилась в кабинет и позвонила Полю, Бо в это время сидел на диване.
– Все обстоит гораздо хуже, чем мы предполагали, – проговорил он так тихо и отчужденно, что казалось, я слушаю незнакомого человека. Слова он выговаривал нечетко, и я подумала, что он, наверное, выпил.
– Мой доктор говорит, что это самый тяжелый случай из всех, с которыми ему приходилось сталкиваться. У нее были страшные эпилептические припадки, а сейчас она в глубокой коме.
– О нет, Поль. А что сейчас говорит врач?
– Он сказал, что если она и выживет, то наверняка у нее навсегда останется повреждение мозга и, скорее всего, будут постоянные припадки.
– Какой ужас. Что ты собираешься делать?
– А что мне остается делать? Что всем нам делать? Вы с Бо ведь на это и надеялись, так? – ответил он с несвойственной ему горечью.
– Нет, – произнесла я слабым голосом.
– Что значит «нет»? Разве ты не рассказывала мне, как однажды ходила к Мамаше Вуду, чтобы навести на нее порчу? – спросил он.
«Зачем он напоминает мне об этом?»
– Это было очень давно, Поль, и я сразу же потом раскаялась.
– Ну, очевидно, эта порча все еще действует. Рад за вас обоих, – сказал он.
– Поль…
– Мне нужно идти. У меня дела, – бросил он и повесил трубку, прежде чем я успела вымолвить слово.
– В чем дело? – спросил Бо, видя, как я стою с трубкой в руке и смотрю невидящим взглядом.
Сердце стучало, кровь отлила от моего лица. Я рассказала ему то, что сообщил Поль о состоянии Жизель.
– Я не понимаю. Это как раз то, о чем я говорил ему с самого начала.
– Он этому не поверил. Думаю, он надеялся, что вылечит ее и таким образом вернет меня назад, – сказала я.
– Что он собирается делать? – спросил Бо.
– Не знаю. Он так странно со мной разговаривал, совсем на него не похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Вы опоздали, – упрекнул его отец, складывая газету и вставая.
– Извини. Здравствуй, мама, – сказал Бо и пошел поцеловать ее. Она подставила ему щеку. – Отец. – Он пожал отцу руку.
– Это из-за ребенка, – внезапно произнесла я. – Иначе мы были бы вовремя.
– Ты ведь говорил, что вы взяли няню, не так ли? – спросила мать Бо.
– Да, но…
– Она избалованная девчонка, и мне пришлось помогать успокаивать ее, – проговорила я. Это было все равно, что проглотить касторку, но именно этих слов и можно было ожидать от Жизель.
Отец Бо вскинул брови.
– Ты помогала? Ну что ж, может быть, теперь вы подумаете о том, чтобы завести своих собственных детей в скором времени. Я жду внука.
– Если все дети такие, как у моей сестры, то, думаю, я уйду в монастырь, – заявила я. Как будто сама Жизель помимо моей воли произнесла эти слова. Бо усмехнулся, а в глазах его появился озорной блеск.
– Ну, думаю, нам следует пройти в столовую. Ужин готов, – сказал его отец.
– А что произошло с этой кейджункой? – поинтересовалась мать Бо, когда мы шли в столовую. Бо объяснил как смог.
– И вы не надеетесь, что она поправится? – спросил его отец.
Прежде чем ответить, Бо быстро взглянул на меня.
– Судя по всему, этого не произойдет, – ответил он.
– Ну и что же вы намерены делать с ребенком? Почему просто не отправите ее к отцу? – удивилась его мать. – Достаточно того, что Пьер с Дафни однажды уже пытались держать в доме кейджунку.
– Пока он очень подавлен, мама.
– Неужели нет какой-нибудь кейджунской семьи, которая могла бы за ней присматривать? В самом деле, Бо, вы с Жизель когда-нибудь заведете своих детей и…
– Пока все нормально. Правда, Жизель?
– Пока, – сказала я. Матери Бо это, кажется, понравилось.
– Расскажите нам о своем путешествии по Европе, – попросил Бо, и большая часть вечера прошла в описании достопримечательностей. После ужина Бо с отцом заговорили о делах, а его мать спросила, не хочу ли я посмотреть вещи, которые она купила в Европе.
– Хорошо, – согласилась я без особого энтузиазма. Жизель не проявила бы никакого интереса к тому, что было куплено не для нее. Я проследовала за его матерью в спальню, где она показала мне новые элегантные наряды, шляпы и туфли, купленные в Париже. Она с гордостью сообщила, что купила вещи, которые здесь, в Новом Орлеане, только еще войдут в моду в этом году, а затем вручила мне презент.
– Я подумала, тебе это понравится, – сказала она. – Мы купили это в Амстердаме. Самое лучшее место для подобных покупок.
В коробочке я обнаружила бриллиантовый браслет, изысканный и, я знала, очень дорогой. Но я вспомнила, что Жизель никогда по-настоящему не ценила дорогих подарков и принимала все как должное.
– Мило, – протянула я, надевая его на запястье.
– Мило?
– Я имею в виду… красиво. Спасибо, мама, – сказала я.
Ее брови удивленно поползли вверх. Жизель явно никогда так к ней не обращалась. Она с интересом уставилась на меня. Я судорожно сглотнула, нервы были на пределе.
– Ну что ж, я рада, что тебе понравилось, – наконец произнесла она.
– Давайте пойдем покажем Бо, – предложила я, испытывая огромное желание не оставаться больше с ней наедине. У меня по телу побежали мурашки, и руки покрылись гусиной кожей.
– Это очень красиво! – воскликнул Бо с надлежащим энтузиазмом. Его отец кивнул, и мать приняла более удовлетворенный вид.
Наконец вечер подошел к концу, я облегченно вздохнула, и мы поехали домой.
– По-моему, я наломала дров наверху, – сразу же пожаловалась я Бо. – Я назвала твою мать «мамой» после того, как она подарила мне браслет.
– Да, Жизель никогда не называла ее иначе чем мадам Андреа или Эдит. Моя мать не принадлежит к тем, кто симпатизирует другим женщинам, а Жизель не прилагала никаких усилий, чтобы быть хорошей невесткой. Но я думаю, что ты вполне справилась.
– Да я почти и слова не сказала за ужином.
– Так Жизель себя и вела. Мой отец очень старомоден. Он предпочитает тихих женщин, с одним исключением… Он ничего не имел против Дафни, потому что она была такая ловкая в делах. Собственно, он был от нее в восторге. Думаю, мама немного ревновала.
Я не стала говорить этого, но подумала, что из Дафни и отца Бо получилась бы отличная пара.
– Как бы там ни было, – сказал Бо, – но мы прошли еще одну проверку. – Он сжал мою руку, глаза его светились счастьем.
Он был прав: у нас получалось. Но, когда мы приехали домой, нас ожидало известие, что звонил Поль и просил с ним связаться.
– Он сказал, что это срочно, мадам, – доложил Обри.
– Спасибо, Обри. Сначала позволь мне проверить Перл, Бо. – Я взбежала вверх по лестнице и застала ее крепко спящей. Миссис Феррер вышла из смежной комнаты, сообщив, что все отлично. Тогда я спустилась в кабинет и позвонила Полю, Бо в это время сидел на диване.
– Все обстоит гораздо хуже, чем мы предполагали, – проговорил он так тихо и отчужденно, что казалось, я слушаю незнакомого человека. Слова он выговаривал нечетко, и я подумала, что он, наверное, выпил.
– Мой доктор говорит, что это самый тяжелый случай из всех, с которыми ему приходилось сталкиваться. У нее были страшные эпилептические припадки, а сейчас она в глубокой коме.
– О нет, Поль. А что сейчас говорит врач?
– Он сказал, что если она и выживет, то наверняка у нее навсегда останется повреждение мозга и, скорее всего, будут постоянные припадки.
– Какой ужас. Что ты собираешься делать?
– А что мне остается делать? Что всем нам делать? Вы с Бо ведь на это и надеялись, так? – ответил он с несвойственной ему горечью.
– Нет, – произнесла я слабым голосом.
– Что значит «нет»? Разве ты не рассказывала мне, как однажды ходила к Мамаше Вуду, чтобы навести на нее порчу? – спросил он.
«Зачем он напоминает мне об этом?»
– Это было очень давно, Поль, и я сразу же потом раскаялась.
– Ну, очевидно, эта порча все еще действует. Рад за вас обоих, – сказал он.
– Поль…
– Мне нужно идти. У меня дела, – бросил он и повесил трубку, прежде чем я успела вымолвить слово.
– В чем дело? – спросил Бо, видя, как я стою с трубкой в руке и смотрю невидящим взглядом.
Сердце стучало, кровь отлила от моего лица. Я рассказала ему то, что сообщил Поль о состоянии Жизель.
– Я не понимаю. Это как раз то, о чем я говорил ему с самого начала.
– Он этому не поверил. Думаю, он надеялся, что вылечит ее и таким образом вернет меня назад, – сказала я.
– Что он собирается делать? – спросил Бо.
– Не знаю. Он так странно со мной разговаривал, совсем на него не похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86