– сердито потребовала она ответа.
Я сделала глубокий вздох, вспомнила, как моя сестра разговаривала по телефону и ответила:
– Что случилось? Да ничего, кроме катастрофы.
– Что? – воскликнула Полин.
– Моя сестра приехала в гости, и ее искусали москиты, – объяснила я, как будто в этом была виновата моя сестра.
– И это – катастрофа?
– Она заболела… Бо, как называется эта придурочная болезнь, не помню?
Он улыбнулся мне.
– Энцефо-что-то, – произнесла я после того, как будто бы выслушала ответ. – Она в коме, а мне пришлось забрать ребенка.
– Ребенка?
– Ребенка моей сестры.
– Ты заботишься о ребенке? – спросила она в изумлении.
– Пока не найму кого-нибудь, – ответила я с раздражением. – А что?
– Да ничего, кроме того, что я знаю, что ты думаешь о детях.
– Ты не все про меня знаешь, Полин, – отчеканила я ледяным тоном, подражая Жизель.
– Прости!
– Я тебя прощаю.
– Я только имела в виду…
– Я знаю, что ты имела в виду. Послушай, сейчас у меня нет времени на пустые разговоры. У меня есть обязанности поважней.
– Извини, я не буду тебя беспокоить.
– Прекрасно. Пока, – сказала я и повесила трубку на рычаг.
– Это было невероятно, – проговорил Бо. – На мгновение я подумал, что ты – Жизель и я действительно отвез Руби в Кипарисовую рощу.
Даже Перл смотрела на меня в замешательстве.
Я вздохнула с облегчением. «Может быть, – подумала я, – это будет не так уж трудно, как я вообразила». На самого Бо мое представление произвело такое впечатление, что он решил отправиться в один из дорогих ресторанов, где они с Жизель часто бывали, и как можно скорее поведать новоорлеанскому обществу эту историю.
В животе у меня бабочки захлопали крылышками паники.
– А надо ли, Бо? Может, еще слишком рано?
– Ерунда, – с уверенностью возразил он. – Ты осмотрись, выбери, что надеть, ну, что-нибудь а'ля Жизель, – подчеркнул он, – а я займусь кое-какими делами. Добро пожаловать домой, дорогая, – сказал он, нежно целуя меня в губы, сердце мое дрогнуло. Он поспешно вышел, а я повернулась, чтобы взглянуть на гардероб моей сестры.
12. Раздвоение
Наш первый вечерний выход в качестве Бо и Жизель Андреа прошел крайне успешно. На мне был один из нарядов Жизель без бретелек, с узко обтягивающим лифом. Бо смеялся над моей реакцией на собственное изображение в зеркале. Почти все ее туалеты были с глубоким вырезом и обнажали грудь гораздо больше, чем мне бы хотелось.
– Твоя сестра всегда доводила до предела все, что приемлемо или неприемлемо в обществе, – сказал Бо. – Думаю, ей нравилось дразнить высшее общество.
– Ну а мне – нет.
– Все равно ты выглядишь обворожительно, – произнес он, отступая назад с чувственной улыбкой, и рассмеялся. – Ничего так не любила Жизель, как войти в шикарный, дорогой ресторан и заставить всех, повернув головы, смотреть на нее с изумлением.
– Я так начну краснеть, что все догадаются, кто я на самом деле!
– Они просто примут это за манеру Жизель кокетничать, – ответил Бо.
Головы действительно повернулись, когда мы вошли в ресторан. Бо нес Перл, которая выглядела восхитительно в матросском костюмчике, который мы ей купили. Я пыталась представить себе насмешливый надменный вид Жизель, но когда люди встречались со мной взглядом, лица моментально расплывались, и я непроизвольно опускала глаза. Однако никто из старых знакомых Бо и Жизель не высказал подозрения. Если они что-то и заметили странного в моем поведении, то отнесли это на счет данной трагической ситуации. Жизель всегда нравилось оповещать людей о том, как она страдает. Тем не менее я заметила, что большинство людей проявляют сочувствие скорее к Бо, чем ко мне, и вскоре поняла, что если кто-то и дружил с Бо и Жизель, то делали они это из-за него.
Бо называл всех по именам при приветствиях, прежде чем я успевала что-нибудь сказать.
– Маркус, Лорейн, как дела? – восклицал он, как только те приближались к столику.
– Чей это очаровательный ребенок? – спрашивали почти все.
– Моей сестры, – отвечала я, хмыкнув. – Но отныне и, может быть, вовек она на моем попечении.
– О?
Тут наступала очередь Бо давать объяснения. Если кто и проявлял сочувствие ко мне, то исключительно из-за свалившегося на меня бремени.
– Как видишь, – говорил мне Бо по дороге домой, – большинство дружеских отношений Жизель – зыбкие и искусственные. Я замечал, что они на самом деле и не слушают собеседника, им безразлично, что говорит другой.
– Змеи одного цвета тянутся друг к другу. Так говаривала бабушка Кэтрин, – сказала я ему.
– Именно так.
Мы оба воспряли духом после премьеры моего выступления в роли сестры, и на сердце было легко и радостно, когда мы вернулись домой. Бо договорился о собеседованиях на следующий день, надеясь как можно быстрее нанять новую прислугу. Я уложила Перл спать в ее новую колыбельку в новой комнате, думая про себя, как замечательно, что у нее будет комната, которая раньше была моей. Мой папа так гордился ею и так радовался моей восторженной реакции на нее и на вид из окна на сады и поместье. Для меня это была дверь в страну чудес. Я надеялась, что она станет таковой и для Перл тоже.
Бо подошел сзади, положил руки мне на плечи и прикоснулся губами к моей шее.
– Чувствуешь себя лучше? – нежно спросил он.
– Да.
– Немножко счастлива?
– Немножко, – отозвалась я.
Он засмеялся, повернул меня к себе и целовал страстно и долго. Потом он лукаво улыбнулся:
– Знаешь, ты действительно выглядела очень сексуально сегодня вечером.
– Только не в комнате Перл, – запротестовала я, когда его пальцы нашли застежку на платье и он стал стягивать его с моих плеч. Он засмеялся и подхватил меня, чтобы унести в нашу спальню. Положив меня на кровать, он отступил назад и странно улыбнулся.
– Что такое? – спросила я.
– Давай представим, что это действительно наша первая ночь, первая ночь медового месяца. Мы никогда прежде не занимались любовью друг с другом. Мы дотрагивались друг до друга, целовались долго и страстно, но я всегда уважал тебя, когда ухаживал за тобой; а ты всегда говорила, давай подождем. Ну а теперь мы женаты, теперь настал наш час, – объявил он.
– О Бо…
Он встал на колени и приложил палец к губам.
– Ничего не говори. Слова нам сейчас не нужны.
Я тихо сидела, пока он медленно снимал с меня платье. Он целовал мои плечи и грудь, потом слегка отстранил меня и долго молча смотрел в мягком лунном свете, струящемся сквозь окно нашей спальни. Сердце билось так сильно, что я думала, он мог видеть его удары у меня на груди. Медленно он положил на меня свои руки, лаская. Я застонала, закрыла глаза, упала на мягкие пуховые подушки и лишь слушала шуршание его одежд. Я тихо лежала, пока он раздевал меня, и несколько мгновений спустя он прикоснулся своим нагим телом к моему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Я сделала глубокий вздох, вспомнила, как моя сестра разговаривала по телефону и ответила:
– Что случилось? Да ничего, кроме катастрофы.
– Что? – воскликнула Полин.
– Моя сестра приехала в гости, и ее искусали москиты, – объяснила я, как будто в этом была виновата моя сестра.
– И это – катастрофа?
– Она заболела… Бо, как называется эта придурочная болезнь, не помню?
Он улыбнулся мне.
– Энцефо-что-то, – произнесла я после того, как будто бы выслушала ответ. – Она в коме, а мне пришлось забрать ребенка.
– Ребенка?
– Ребенка моей сестры.
– Ты заботишься о ребенке? – спросила она в изумлении.
– Пока не найму кого-нибудь, – ответила я с раздражением. – А что?
– Да ничего, кроме того, что я знаю, что ты думаешь о детях.
– Ты не все про меня знаешь, Полин, – отчеканила я ледяным тоном, подражая Жизель.
– Прости!
– Я тебя прощаю.
– Я только имела в виду…
– Я знаю, что ты имела в виду. Послушай, сейчас у меня нет времени на пустые разговоры. У меня есть обязанности поважней.
– Извини, я не буду тебя беспокоить.
– Прекрасно. Пока, – сказала я и повесила трубку на рычаг.
– Это было невероятно, – проговорил Бо. – На мгновение я подумал, что ты – Жизель и я действительно отвез Руби в Кипарисовую рощу.
Даже Перл смотрела на меня в замешательстве.
Я вздохнула с облегчением. «Может быть, – подумала я, – это будет не так уж трудно, как я вообразила». На самого Бо мое представление произвело такое впечатление, что он решил отправиться в один из дорогих ресторанов, где они с Жизель часто бывали, и как можно скорее поведать новоорлеанскому обществу эту историю.
В животе у меня бабочки захлопали крылышками паники.
– А надо ли, Бо? Может, еще слишком рано?
– Ерунда, – с уверенностью возразил он. – Ты осмотрись, выбери, что надеть, ну, что-нибудь а'ля Жизель, – подчеркнул он, – а я займусь кое-какими делами. Добро пожаловать домой, дорогая, – сказал он, нежно целуя меня в губы, сердце мое дрогнуло. Он поспешно вышел, а я повернулась, чтобы взглянуть на гардероб моей сестры.
12. Раздвоение
Наш первый вечерний выход в качестве Бо и Жизель Андреа прошел крайне успешно. На мне был один из нарядов Жизель без бретелек, с узко обтягивающим лифом. Бо смеялся над моей реакцией на собственное изображение в зеркале. Почти все ее туалеты были с глубоким вырезом и обнажали грудь гораздо больше, чем мне бы хотелось.
– Твоя сестра всегда доводила до предела все, что приемлемо или неприемлемо в обществе, – сказал Бо. – Думаю, ей нравилось дразнить высшее общество.
– Ну а мне – нет.
– Все равно ты выглядишь обворожительно, – произнес он, отступая назад с чувственной улыбкой, и рассмеялся. – Ничего так не любила Жизель, как войти в шикарный, дорогой ресторан и заставить всех, повернув головы, смотреть на нее с изумлением.
– Я так начну краснеть, что все догадаются, кто я на самом деле!
– Они просто примут это за манеру Жизель кокетничать, – ответил Бо.
Головы действительно повернулись, когда мы вошли в ресторан. Бо нес Перл, которая выглядела восхитительно в матросском костюмчике, который мы ей купили. Я пыталась представить себе насмешливый надменный вид Жизель, но когда люди встречались со мной взглядом, лица моментально расплывались, и я непроизвольно опускала глаза. Однако никто из старых знакомых Бо и Жизель не высказал подозрения. Если они что-то и заметили странного в моем поведении, то отнесли это на счет данной трагической ситуации. Жизель всегда нравилось оповещать людей о том, как она страдает. Тем не менее я заметила, что большинство людей проявляют сочувствие скорее к Бо, чем ко мне, и вскоре поняла, что если кто-то и дружил с Бо и Жизель, то делали они это из-за него.
Бо называл всех по именам при приветствиях, прежде чем я успевала что-нибудь сказать.
– Маркус, Лорейн, как дела? – восклицал он, как только те приближались к столику.
– Чей это очаровательный ребенок? – спрашивали почти все.
– Моей сестры, – отвечала я, хмыкнув. – Но отныне и, может быть, вовек она на моем попечении.
– О?
Тут наступала очередь Бо давать объяснения. Если кто и проявлял сочувствие ко мне, то исключительно из-за свалившегося на меня бремени.
– Как видишь, – говорил мне Бо по дороге домой, – большинство дружеских отношений Жизель – зыбкие и искусственные. Я замечал, что они на самом деле и не слушают собеседника, им безразлично, что говорит другой.
– Змеи одного цвета тянутся друг к другу. Так говаривала бабушка Кэтрин, – сказала я ему.
– Именно так.
Мы оба воспряли духом после премьеры моего выступления в роли сестры, и на сердце было легко и радостно, когда мы вернулись домой. Бо договорился о собеседованиях на следующий день, надеясь как можно быстрее нанять новую прислугу. Я уложила Перл спать в ее новую колыбельку в новой комнате, думая про себя, как замечательно, что у нее будет комната, которая раньше была моей. Мой папа так гордился ею и так радовался моей восторженной реакции на нее и на вид из окна на сады и поместье. Для меня это была дверь в страну чудес. Я надеялась, что она станет таковой и для Перл тоже.
Бо подошел сзади, положил руки мне на плечи и прикоснулся губами к моей шее.
– Чувствуешь себя лучше? – нежно спросил он.
– Да.
– Немножко счастлива?
– Немножко, – отозвалась я.
Он засмеялся, повернул меня к себе и целовал страстно и долго. Потом он лукаво улыбнулся:
– Знаешь, ты действительно выглядела очень сексуально сегодня вечером.
– Только не в комнате Перл, – запротестовала я, когда его пальцы нашли застежку на платье и он стал стягивать его с моих плеч. Он засмеялся и подхватил меня, чтобы унести в нашу спальню. Положив меня на кровать, он отступил назад и странно улыбнулся.
– Что такое? – спросила я.
– Давай представим, что это действительно наша первая ночь, первая ночь медового месяца. Мы никогда прежде не занимались любовью друг с другом. Мы дотрагивались друг до друга, целовались долго и страстно, но я всегда уважал тебя, когда ухаживал за тобой; а ты всегда говорила, давай подождем. Ну а теперь мы женаты, теперь настал наш час, – объявил он.
– О Бо…
Он встал на колени и приложил палец к губам.
– Ничего не говори. Слова нам сейчас не нужны.
Я тихо сидела, пока он медленно снимал с меня платье. Он целовал мои плечи и грудь, потом слегка отстранил меня и долго молча смотрел в мягком лунном свете, струящемся сквозь окно нашей спальни. Сердце билось так сильно, что я думала, он мог видеть его удары у меня на груди. Медленно он положил на меня свои руки, лаская. Я застонала, закрыла глаза, упала на мягкие пуховые подушки и лишь слушала шуршание его одежд. Я тихо лежала, пока он раздевал меня, и несколько мгновений спустя он прикоснулся своим нагим телом к моему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86