Образцы изымают и крутят в центрифуге или каком-нибудь ином приспособлении. Таким образом медики надеются выяснить, чем же обусловлена необычайная живучесть этих стариков. Смысл в том, чтобы размножить искомый ген и придать ему удобоваримый вид, в виде кусочка сыра или болонской колбасы, а затем подпитывать им те слабые места в нашей генной системе, какие требуется. Уильям говорит, что в каждой семье есть несколько «ахиллесовых пят»: слабые сердца, раковая грудь, простата, вялая печень, болезнь Альцгеймера — добавьте то, чем страдаете сами. Стоит только залатать дыры, и можно жить, пока не надоест. Откровенно говоря, я этих восторгов не разделяю — наше существование и без того достаточно скучно и отвратительно; а с другой стороны, я не восьмидесятишестилетний основатель компании, входящей в перечень «Форчун-500», с подагрическими пальцами ноги и раком почки.
— С минуты на минуту подъедет Уильям.
— Вернулся из Европы?
— Ага. Как самочувствие?
— Спорим на полтинник, он у меня купит матрас?
— Уильям? Ну-ну. Удачи.
Когда я спускалась по лестнице, у меня было такое чувство, будто мы с Джереми превратились в парочку цирковых клоунов. В дверь уже стучался мой брат.
— Уильям, выглядишь неважно.
— Ты тоже. Как только узнал, сразу помчался.
— Не стоило беспокоиться.
— Лиззи, мне просто приятно.
Войдя в квартиру, я без лишних предисловий представила друг другу дядюшку с племянником, и Джереми пожал Уильяму руку, не вставая с кушетки. Братец прищурился, точно желая сказать: «А сопляк-то грубиян, даже подняться ему недосуг».
— Уильям, у Джереми рассеянный склероз.
— Ах ты, вот черт! Лиззи, есть что выпить?
— Анисовый ликер. Не представляю, какой он на вкус. Стоит у меня еще со времен администрации Рейгана.
— Рискну. — Уильям обернулся к племяннику. — Да уж, самый настоящий племянник.
— Точно, настоящий.
— Дай-ка я хоть посмотрю на тебя как следует.
— Уильям, это не кокер-спаниель…
Но Джереми не возражал:
— Пусть.
Уселся прямо.
Уильям, как водится среди мужчин, все выискивал свои черты на лице моего сына. Я вошла в комнату с ликером и бокалом, и брат проговорил горделиво:
— Есть в нем что-то мое, правда?
— Ну просто вылитый.
— А-а, вот и ликерчик. Что ж, на безрыбье, как говорится…
Он повернулся к Джереми и поднял бокал:
— За знакомство. Жаль, со здоровьем тебе не подфартило. — Хлопнул стопочку. — Черт, какая гадость. Еще плесни, будь добра.
Джереми, то ли в шутку, то ли всерьез, поинтересовался, какой фильм крутили в самолете.
— Знаешь, что-то про зомби. Там еще машины постоянно врезались. В конце концов разбитные девицы с грудями, как арбузы, спасли планету.
— Я почти все время чувствую себя как зомби.
— А что делать…
— Хорошо хоть можно поспать всласть.
— Неудивительно.
— Да, крепкий здоровый сон важнее всего.
Джереми безжалостно атаковал ничего не подозревающую жертву. Я решила применить обходной маневр.
— Кстати, а кто-нибудь знает, откуда вообще берутся зомби?
— В каком смысле?
— Они ведут себя как нормальные люди, пока их не укусит ходячий мертвец. Почему после укуса они не умирают, а тоже превращаются в зомби?
Сын пояснил:
— Когда человек превращается в зомби, у него исчезает душа. Больше для него нет ни ада, ни рая — совсем ничего, поэтому они такие злые. У них из жизни пропало самое главное, и безвозвратно.
Уильям взболтал ликер, оставшийся на донышке.
— Да уж, весело.
Джереми проговорил:
— В детстве родители использовали слово «зомби» в переносном смысле, когда говорили о ярых гуманистах.
Я сочла нужным пояснить:
— Джереми несколько раз попадал в религиозные семьи.
— Несколько раз? — Уильям решил сменить тему. — А где мать? Где Лесли?
— Я им еще не перезвонила.
— И правильно. Советую попробовать ликер, племяш. И ты присоединяйся, Лиззи.
Я сходила за бокалами. Уильям налил нам и произнес тост:
— Что ж, за тебя. С возвращением.
Мы чокнулись и выпили греческое зелье — настоящий скипидар. Брат зевнул.
Джереми поинтересовался:
— Устали?
— Смена часовых поясов. В первом классе было битком, да еще этот аэропортовский «икарус» — уф-ф. Намучился.
— Отсутствие хорошей опоры для позвоночника пагубно отражается не только на сне, но и на периоде бодрствования.
— И не говори.
— Вы обычно сколько спите?
— Я? Часов шесть — шесть с половиной в лучшем случае.
— Ну, при желании это легко поправить. И без всяких таблеток.
— Правда?
— Конечно.
Через полчаса Уильям уже храпел на моей постели, Джереми продал огромную двуспальную кровать, а я стала беднее на пятьдесят долларов. Скоро за Уильямом должна была заскочить Нэнси, моя вечно недовольная невестка. Братца совсем развезло от недосыпания и ликера, который он поносил на чем свет стоит.
— Чистый растворитель — хоть краску снимай.
— Пойди умойся. Знаешь ведь, сейчас Нэнси устроит тебе досмотр с пристрастием.
Из гостиной отозвался Джереми:
— Я хочу покрасить одну стену.
— Зачем?
— Не понимаю людей, которые считают, что достаточно замалевать всю комнату одним цветом. Или того лучше: въедут в дом, расставят мебель — тут диван, там столик, картинку на стену пришлепнут и довольны: «Порядок. С этой комнатой навеки покончено». Дом — такое же живое существо, как и тот, кто в нем живет.
— Так какую стену? В какой цвет?
— У телефона. Красной японской глазурью.
В тот момент мое воображение оказалось не способно переварить мысль о красной глазури.
— Вот как?
— Придется наложить пять слоев, зато дом заиграет.
— У маляров тяжелая работа.
— Пф-ф. Чепуха. Проще простого. Я и стены красил, когда попадал к очередным приемным родителям. Чтобы от меня толк был.
В окно кто-то швырнул камешек. Посмотрела — Нэнси. Я спустилась и открыла. В лифте невестка выговаривала Хантеру и Чейзу, а потому задавать вопросы ей было просто некогда. Вошли в квартиру: Уильям выглядел скверно. Женушка скомандовала:
— Причешись.
Затем я представила ее Джереми. В приветствиях Нэнси была сдержанна, зато Чейз не растерялся:
— Мама сказала, у тебя та болезнь, о которой по телику рассказывали: как только сел в кресло-каталку, так летишь под откос и умираешь.
Уильям с семейством устроили перепалку, а мне захотелось немного побыть одной. Я проскользнула в спальню, закрыла дверь и заперлась на замок. Села на постель — такую мягкую, удобную. Прилегла на прохладные простыни и почувствовала, как те вбирают в себя тепло разгоряченного тела. Как же хорошо, когда есть собственная комната, та, куда можно удалиться ото всех.
В дверь постучал Уильям.
— Лиззи? Давай выползай оттуда и помоги мне навести порядок — совсем от рук отбились.
Я не ответила.
— Ну, как хочешь.
До меня донеслась реплика Нэнси:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— С минуты на минуту подъедет Уильям.
— Вернулся из Европы?
— Ага. Как самочувствие?
— Спорим на полтинник, он у меня купит матрас?
— Уильям? Ну-ну. Удачи.
Когда я спускалась по лестнице, у меня было такое чувство, будто мы с Джереми превратились в парочку цирковых клоунов. В дверь уже стучался мой брат.
— Уильям, выглядишь неважно.
— Ты тоже. Как только узнал, сразу помчался.
— Не стоило беспокоиться.
— Лиззи, мне просто приятно.
Войдя в квартиру, я без лишних предисловий представила друг другу дядюшку с племянником, и Джереми пожал Уильяму руку, не вставая с кушетки. Братец прищурился, точно желая сказать: «А сопляк-то грубиян, даже подняться ему недосуг».
— Уильям, у Джереми рассеянный склероз.
— Ах ты, вот черт! Лиззи, есть что выпить?
— Анисовый ликер. Не представляю, какой он на вкус. Стоит у меня еще со времен администрации Рейгана.
— Рискну. — Уильям обернулся к племяннику. — Да уж, самый настоящий племянник.
— Точно, настоящий.
— Дай-ка я хоть посмотрю на тебя как следует.
— Уильям, это не кокер-спаниель…
Но Джереми не возражал:
— Пусть.
Уселся прямо.
Уильям, как водится среди мужчин, все выискивал свои черты на лице моего сына. Я вошла в комнату с ликером и бокалом, и брат проговорил горделиво:
— Есть в нем что-то мое, правда?
— Ну просто вылитый.
— А-а, вот и ликерчик. Что ж, на безрыбье, как говорится…
Он повернулся к Джереми и поднял бокал:
— За знакомство. Жаль, со здоровьем тебе не подфартило. — Хлопнул стопочку. — Черт, какая гадость. Еще плесни, будь добра.
Джереми, то ли в шутку, то ли всерьез, поинтересовался, какой фильм крутили в самолете.
— Знаешь, что-то про зомби. Там еще машины постоянно врезались. В конце концов разбитные девицы с грудями, как арбузы, спасли планету.
— Я почти все время чувствую себя как зомби.
— А что делать…
— Хорошо хоть можно поспать всласть.
— Неудивительно.
— Да, крепкий здоровый сон важнее всего.
Джереми безжалостно атаковал ничего не подозревающую жертву. Я решила применить обходной маневр.
— Кстати, а кто-нибудь знает, откуда вообще берутся зомби?
— В каком смысле?
— Они ведут себя как нормальные люди, пока их не укусит ходячий мертвец. Почему после укуса они не умирают, а тоже превращаются в зомби?
Сын пояснил:
— Когда человек превращается в зомби, у него исчезает душа. Больше для него нет ни ада, ни рая — совсем ничего, поэтому они такие злые. У них из жизни пропало самое главное, и безвозвратно.
Уильям взболтал ликер, оставшийся на донышке.
— Да уж, весело.
Джереми проговорил:
— В детстве родители использовали слово «зомби» в переносном смысле, когда говорили о ярых гуманистах.
Я сочла нужным пояснить:
— Джереми несколько раз попадал в религиозные семьи.
— Несколько раз? — Уильям решил сменить тему. — А где мать? Где Лесли?
— Я им еще не перезвонила.
— И правильно. Советую попробовать ликер, племяш. И ты присоединяйся, Лиззи.
Я сходила за бокалами. Уильям налил нам и произнес тост:
— Что ж, за тебя. С возвращением.
Мы чокнулись и выпили греческое зелье — настоящий скипидар. Брат зевнул.
Джереми поинтересовался:
— Устали?
— Смена часовых поясов. В первом классе было битком, да еще этот аэропортовский «икарус» — уф-ф. Намучился.
— Отсутствие хорошей опоры для позвоночника пагубно отражается не только на сне, но и на периоде бодрствования.
— И не говори.
— Вы обычно сколько спите?
— Я? Часов шесть — шесть с половиной в лучшем случае.
— Ну, при желании это легко поправить. И без всяких таблеток.
— Правда?
— Конечно.
Через полчаса Уильям уже храпел на моей постели, Джереми продал огромную двуспальную кровать, а я стала беднее на пятьдесят долларов. Скоро за Уильямом должна была заскочить Нэнси, моя вечно недовольная невестка. Братца совсем развезло от недосыпания и ликера, который он поносил на чем свет стоит.
— Чистый растворитель — хоть краску снимай.
— Пойди умойся. Знаешь ведь, сейчас Нэнси устроит тебе досмотр с пристрастием.
Из гостиной отозвался Джереми:
— Я хочу покрасить одну стену.
— Зачем?
— Не понимаю людей, которые считают, что достаточно замалевать всю комнату одним цветом. Или того лучше: въедут в дом, расставят мебель — тут диван, там столик, картинку на стену пришлепнут и довольны: «Порядок. С этой комнатой навеки покончено». Дом — такое же живое существо, как и тот, кто в нем живет.
— Так какую стену? В какой цвет?
— У телефона. Красной японской глазурью.
В тот момент мое воображение оказалось не способно переварить мысль о красной глазури.
— Вот как?
— Придется наложить пять слоев, зато дом заиграет.
— У маляров тяжелая работа.
— Пф-ф. Чепуха. Проще простого. Я и стены красил, когда попадал к очередным приемным родителям. Чтобы от меня толк был.
В окно кто-то швырнул камешек. Посмотрела — Нэнси. Я спустилась и открыла. В лифте невестка выговаривала Хантеру и Чейзу, а потому задавать вопросы ей было просто некогда. Вошли в квартиру: Уильям выглядел скверно. Женушка скомандовала:
— Причешись.
Затем я представила ее Джереми. В приветствиях Нэнси была сдержанна, зато Чейз не растерялся:
— Мама сказала, у тебя та болезнь, о которой по телику рассказывали: как только сел в кресло-каталку, так летишь под откос и умираешь.
Уильям с семейством устроили перепалку, а мне захотелось немного побыть одной. Я проскользнула в спальню, закрыла дверь и заперлась на замок. Села на постель — такую мягкую, удобную. Прилегла на прохладные простыни и почувствовала, как те вбирают в себя тепло разгоряченного тела. Как же хорошо, когда есть собственная комната, та, куда можно удалиться ото всех.
В дверь постучал Уильям.
— Лиззи? Давай выползай оттуда и помоги мне навести порядок — совсем от рук отбились.
Я не ответила.
— Ну, как хочешь.
До меня донеслась реплика Нэнси:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58